- Уснул ваш паренёк то. - Сморило его, - Васильков улыбнулся. - Закружились мы в последние дни, совсем нет времени для нормального отдыха. И по возрасту, и по опыту работы Костя Ким был самым молодым сотрудником в группе. Несмотря на восточную внешность, он родился и вырос в Москве. Едва началась война, как парень, вместе с одноклассниками, отправился в районный военкомат с твёрдым намерением записаться добровольцем в Красную армию и получил отказ. Ведь на тот момент ему не исполнилось и шестнадцати. Тогда он добился зачисления в отряд по тушению пожаров, вспыхивавших в столице, после каждой ночной бомбардировки. Так и боролся с фашистскими зажигалками на крышах многоэтажных домов, пока не закончил в сорок третьем году среднюю школу. Прихватив аттестат, в котором не было ни единой тройки, он в радостном возбуждении опять наведался к военному комиссару, но как и двумя годами раньше, получил отказ. К тому времени положение на фронтах выровнялось и семнадцатилетних уже не призывали. Костя был ужасно расстроен, от отчаяния в его голову лезли самые нелепые мысли, вплоть до самовольное отправки на передовую. Уберёг парня случай. Тут же, на выходе из военкомата, Ким едва не сшиб с ног статного мужчину в офицерской шинели без погон и извинился, после этого они разговорились. Мужчина выглядел строгим, но располагал к себе какой-то отеческой добротой, мягкостью. Он поинтересовался причиной плохого настроения молодого человека. Костя честно признался: - Мои, кроме мамы, все на фронте. Отец, два старших брата. Я хочу вместе с ними родину защищать. Два года порог этот вот обивают, а военком ни в какую - то приказывает окончить школу, а когда я приношу аттестат заявляет, мол, приходите после совершеннолетия. Настойчивость и искренность юного Константина мужчине понравилась. Он заглянул в его аттестат зрелости, справился о здоровье и сказал: - Мне поручено сформировать экспериментальный курс из дисциплинированных, здоровых и образованных молодых людей, для обучения в центральной школе милиции НКВД СССР. Их будущая служба, конечно не фронт, но задачи, с которыми столкнутся выпускники, тоже не сахар. А самых толковых ребят направят работать в уголовный розыск. - Ну как? Убедил? Ким попросил на раздумье сутки, он посоветовался с мамой и на следующий день принёс Аркадию Дробышеву, так звали мужчину в офицерской шинели, рапорт о зачислении на экспериментальный курс. Ровно через год, Константин блестяще окончил школу милиции в числе самых достойных выпускников. Ему было предложено проходить дальнейшую службу в рядах сотрудников московского уголовного розыска. Эмка подпрыгнула на дорожной кочке. Васильков очнулся от раздумий, поглядел вперёд, заметил широкую россыпь жёлтых огней. - Москва? - спросил он. - Нет, Александр Иванович. Бронницы, - пояснил шофёр. - От них ещё верст сорок, тогда уж и Москву увидим. Старцев ждал возвращение Василькова и Кима из Рязани. - Ну вот, наконец-то! -воскликнул он, завидев в дверях подчинённых. - Не зря хоть съездили? Те устало бухнулись на стул. Константин вынул из офицерской планшетки и передал Александру блокнот, в котором тщательно фиксировал все показания Курочкина: - Не зря Ваня, не зря, - ответил Васильков и вымученно улыбнулся. - И Курочкина нашли. Кстати, привет тебе от него огромный. И сведениями разжились. - Жив здоров значит наш сержант? - Работа сильно выматывает, а в остальном порядок - жена хорошая, две дочки подрастают, домик с участком. - Рад за него. Ну рассказывай о деле или может чайку с дороги? - Нет, чай потом. Слушай. Я же тебе, по моему говорил, что Точилин до войны работал в угрозыске? - Да, помню такую информацию. - Так вот, незадолго до гибели, Точилин поведал Курочкину о том, как охотился вПодольске на одного лютого бандита, по кличке Хирург. - Постой, постой, в Подольске говоришь? – Старцев насторожился. - Да. Ды ведь Подольское артиллерийское училище заканчивал, верно? - Верно, только о Хирурге никогда не слышал. Я тогда всё больше артиллерийскими орудиями интересовался, а не бандитами. - Кто же это такой? Не припомню. В наших делах не проходил. - Прозвище этот бандит получил за традицию отрезать всем врагам и тем, кто ему не нравился, по две фаланги правого, указательного пальца. - Ага. Это значит чтоб те, никогда не смогли нормально пользоваться огнестрелом? - Видимо так. Ну и в назидание, на будущее, так сказать, он отрезал пальцы конкурентам, несговорчивым артельщикам, у которых вымогал деньги и даже сотрудникам правоохранительных органов. Попал под раздачу и Точилин, был ранен в перестрелке с бандитами, а когда очнулся указательного пальца на правой руке не было. А поймать этого хирурга Точилин так и не смог. Незадолго до войны, тот внезапно исчез из Подольска. - Да… Отпетый был негодяй, - сказал Старцев, вытряс из пачки папиросу и традиционно постучал гильзой по спичечному коробку. - Вроде все складно Саша, только связи не вижу. Допустим, этот чертов Хирург, когда-то и вправду отхватил Климентьеву фаланги на пальце. Только нам что с этого? Нам нужен тот, кто полоснул его ножом по горлу, а хирург что? Может его и в живых давно нет. Васильков немного растерялся: - Я полагал, связь имеется, - сказал он. – Допустим, на первый раз хирург отсекал недоброжелателю или строптивцу пол пальца. Это служило предупреждением, а если этот человек попадал в поле зрения бандитов второй раз, то хирург с ним жестоко расправлялся - перерезал ему горло. - Эка ты загнул. Сдаётся мне, что слишком уж масштабно ты мыслишь Саша, - Иван покачал головой и начал загибать пальцы, – во-первых: из этой версии следует, что хирург каким-то образом попал к немцам и довольно быстро дослужился до фельдфебеля. Во-вторых: звёзды на небе должны были сойтись так, чтобы Точилин, в лесах под Рыльском, вторично повстречался нос к носу с этой сволочью, уже переодевшейся в фашистский мундир. И наконец, в-третьих: это была бы преотличная версия, если бы за Хирургом числилось хотя бы одно подобное убийство. В архивных документах МУРа, за последние три-четыре годах, ты такого точно не сыщешь. Вот ежели поворошить область то… - Иван подхватил тросточку и попыхивая папироской в задумчивости прогулялся по кабинету, потом вернулся к подоконнику затушил, окурок в пепельнице и сказал. - К тому же из твоей версии следует, что после службы у фашистов, Хирург каким-то образом тайно вернулся в родные края, снова организовал банду и опять наткнулся на старого знакомца, то есть Климентьева. Очень запутанная, сложная схема. Не находишь? - Но ты же сам говорил, что мы обязаны проверять каждый факт, пока не получим отрицательный ответ, - возразил Александр. - Это во-первых, а во-вторых: других версий у нас всё равно нет. Старцев вздохнул и проговорил: - Верно, других пока нет. Хорошо, с большой натяжкой, но пожалуй соглашусь с тем, что Климентьева действительно мог убить Хирург. Допускаю, что несколько лет назад, они встречались и бандит сделал свое фирменное предупреждение - отсек ему половину указательного пальца. Два дня назад, он с дружками, решил разжиться деньжатами, часами, портсигаром или ещё чем. Остановил в переулке одинокого мужчину, а им оказался старый знакомый Климентьев. К тому же, это здоровяк стал сопротивляться, чем сильно огорчил Хирурга. Может такое быть? - Конечно, - ответил Васильков. - Я примерно так и рассуждал. Старцев зевнул, помассировал переносицу. - Ладно братцы. Давайте на сегодня закругляться, надо бы отдохнуть и выспаться, а то голова уже не соображает. А завтра, с утра, пойду на доклад к Урусову, познакомлю его с твоей версией. Ну а ты бери Костю и дуйте в архив областного управления, поройтесь там хорошенько в поисках хоть каких-то следов банды Хирурга. Глава 5 Москвичи постепенно привыкали к спокойной мирной жизни без завывающих сирен и воздушных налетов, огромных очередей за продуктами, распределяющимися по карточкам, леденящего страха при виде почтальона, вошедшего в подъезд. Приходил в себя и прихорашивался сам город - с Востока страны, в Москву возвращались беженцы, открывались детские сады и школы, ремесленные училища, возводились новые дома и восстанавливались старые, строились мосты и дороги, приводились в порядок трамвайные линии, на маршруты выходили автобусы и троллейбусы, блестящие свежей краской, началось строительство четвертой очереди метрополитена. Страна одолела в тяжелейшей Войне фашизм и находилась на подъёме. Никто не должен был омрачить радость советских людей от победы, помешать строительству новой жизни. В первую очередь это касалось преступности, разгулявшейся, в годы войны. - Как успехи Иван Харитонович? - спросил комиссар милиции. - Работаем Александр Михайлович, - ответил Старцев. - Родилась в муках одна версия, пришёл поделиться и посоветоваться. - Присаживайся. Чаю хочешь? - Нет спасибо, только что позавтракал. Урусов, на всякий, случай пододвинул пепельницу, глянул на часы и напомнил: - Дело у тебя крайней важности - убийство Климентьева взято на особый контроль самим народным комиссаром. Вчера я имел с ним беседу по другому поводу, но об этом деле он помнит. Интересовался его ходом, поэтому ты правильно сделал, что пришёл и держишь меня в курсе. Рассказывай! Иван за несколько минут рассказал о последних действиях группы и изложил версию Василькова, в которой фигурировал бандит по кличке Хирург. - Сдаётся мне, Иван Харитонович, что ты не очень то веришь в успех разработки этой версии? - сказал комиссар и пристально поглядел на подчинённого. Тот вздохнул и признался: - Есть немного, Александр Михайлович, уж больно хлипкая версия без серьезного обоснования. Мы проверили сотни московских уголовных дел, проконсультировались с ветераном угрозыска Петром Николаевичем Платовым и никаких аналогий. Платов вроде бы припомнил пару похожих убийств, в конце тридцатых, но они произошли они в пьяных драках. В общем, обычная бытовая поножовщина. Сегодня четверо сотрудников группы отправленны в областное управление для изучения архивов, может там повезет. - Вот это правильное решение, там в Москве, гастролирует много залётных преступников, в том числе из области. Теперь по поводу аналогий: к сожалению, не обо всех убийствах нам становится известно, третьего дня, на окраине столицы, в овражке, найдены два прикопанных скелета в истлевшей одежде - ни документов, ни вещей. Кто, когда, за что, теперь уже не допытаться. Между тем, эти два человека, по сей день числятся живыми, либо пропавшими без вести. Вникаешь? - Считаете версию нужно разрабатывать? - спросил Старцев. - Обязательно. Кстати, вот ещё что, когда ты излагал версию майора Василькова, я вспомнил об одном человеке, - Урусов поднялся, подошёл к боковому шкафу, покопался в среднем ящике вернулся к большому письменному столу, положил перед подчинённым раскрытый, старый блокнот. – Запиши, Николай Николаевич Дубинин, вот номер его служебного телефона. Иван вынул из кармана блокнот, карандаш, записал и поинтересовался: - А кто это, Александр Михайлович? - Директор Московского городского торга универсальных магазинов. - Бывший мосторг? - Точно переименован до войны. - Он способен помочь в нашем расследовании? - Сейчас объясню. Года полтора назад, на одном ведомственном складе торга случилась крупная кража. Мы несколько раз встречались с Дубининым, беседовали. У него тоже отсутствуют две фаланги на правом указательном пальце. Я обратил на это внимание ещё при знакомстве, но самое удивительное в том, что до перевода в Москву, Николай Александрович руководил центральным универсальным магазином города Подольска. Соображаешь? - Ого! - не удержался Старцев.