– Здравствуйте! – крикнула я, заглядывая внутрь. – Колетт, вы дома? Мой голос эхом отозвался в квартире. Я толкнула дверь и застыла, ошеломленная увиденным. Квартира опустела. На книжных полках не осталось ни одной книги. Старые бархатные драпировки вяло и одиноко свисали с карниза над высоким окном. Колетт исчезла. Единственным свидетельством того, что она жила здесь, был предмет, стоявший в центре комнаты. Старинная цветочная тележка, которая когда-то возила ведра с цветами по парижским улицам, стояла пустой в покинутой квартире в Сиэтле. Я взяла конверт, прикрепленный к ней скотчем. Дорогая Джейн! Теперь я вынуждена оставить тебя, поскольку моя работа завершена. Ты должна идти по этому пути, как до тебя это делала я. Я желаю тебе счастья, но прежде всего я желаю тебе любви. Никогда не теряй ее из виду. Твоя Колетт Я не могла поверить, что она уехала. Колетт могла улететь в Нью-Йорк или в Рио-де-Жанейро. Но я надеялась, что отправилась в Париж. Я надеялась, что она снова попытается встретиться со своей любовью, и на этот раз ей повезет. Я докатила старую тележку до своей машины и обрадовалась тому, что она легко поместилась в багажнике. Я уже садилась за руль, когда зазвонил мобильный. Это была Мэри. – Джейн, завтра великий день. Я хотела убедиться, что ты не передумала встречать мою малышку. – Не пропущу ни за что на свете, – сказала я. – На какое время назначена стимуляция? – Ее перенесли на вторую половину дня, – ответила Мэри. – Если мне повезет, то уже вечером я буду держать дочку на руках. Ты сможешь взять ее на руки первой после меня. И тут я все поняла. Это был последний этап моего путешествия. Я передам дочке Мэри мой дар. Я подумала о Мэри, наивной и доброй, раненной в самую душу, но не очерствевшей. Ее сердце каким-то образом сумело остаться нежным и красивым вопреки боли, подобной той, которую испытала моя мама. Да, сказала я самой себе. Дочка Мэри будет купаться в любви, как это было со мной. Она будет смотреть на мир сквозь затуманенные очки любви, как это делала я. Как и я, эта девочка найдет свой путь, пусть даже не всегда все свободные концы завязываются в бант. Такова жизнь, и такова любовь. Нажав на кнопку отбоя, я снова услышала жужжание. На экране появилась эсэмэс от Кэм: «Мне очень, очень жаль». Я вздохнула и сунула телефон в карман куртки. Мне тоже было жаль. Глава 24 – Джейн, это Кэти. Ее голос звучал испуганно и тревожно. – Что случилось? – Я даже не знаю, как сказать… Джош меня бросил. В магазин вошла покупательница, и я жестом попросила Ло заняться ею. – Что? – Да, он ушел от меня. Джош вышел из дома за кофе и сказал, что скоро вернется. Но вместо этого он позавтракал с блондинкой и решил больше не возвращаться. – Кэти, – ахнула я. – Этого просто не может быть. Я ни разу в жизни не видела двух людей, которые любили бы друг друга сильнее, чем вы с Джошем. Ты наверняка ошибаешься. – Нет, – всхлипнула Кэти. – Он даже не забрал свои вещи. Джош бросил меня. Порвал наши отношения. Если бы я только могла это предвидеть! Но не было никаких признаков, ни единого. – Дорогая, я даже не знаю, что тебе сказать. Бессмыслица какая-то. – Я знаю, – сказала Кэти. – Но я знаю и то, что если он ушел, значит, я должна двигаться дальше. Я не могу сидеть в этом доме, где мы жили вместе, и ждать, чтобы Джош вернулся домой. Мне придется продать дом, Джейн. У меня такое чувство, что это ночной кошмар наяву. – Это и есть кошмар, – согласилась я. – Мне так жаль. Я могу как-то тебе помочь? – Нет, – вздохнула Кэти. – Хотя… Думаю, мне нужно уехать из города. Может, съездим куда-нибудь на солнечное побережье? Скажем, в следующем месяце? Мексика, Гавайи, не важно, куда-нибудь подальше отсюда, где есть фруктовые коктейли. И давай возьмем с собой Ло. Мы сможем сидеть у бассейна, выпивать в свое удовольствие, не думать и не говорить о мужчинах. – Звучит божественно, – оценила я. – Вот и отлично, – сказала Кэти. – Я должна перестать думать обо всем этом. Джейн, мое сердце разбито, – она вздохнула. – Я посмотрю рейсы и дам тебе знать. – О’кей, – согласилась я. – Кэти, я не знаю, что происходит с Джошем. Мне все это не нравится. Но одно я знаю точно: я видела вас вместе, я была свидетельницей вашей любви, и это была любовь. Не забывай об этом, договорились? – Я слышала, как Кэти всхлипывает. – Обещаешь мне? – Обещаю, – наконец произнесла она. * * * – Сегодня канун Рождества, – сказала я Ло. – Пора по домам. – Не-а, я останусь. У меня еще есть дела. – Никаких дел у тебя нет. И кто я, по-твоему? Скрудж? Отправляйся домой, выпей хорошего вина и послушай Бинга Кросби. – Одна, – грустно усмехнулась Ло. Последние несколько дней Ло была печальной и погруженной в себя. – Я тоже буду одна. Но, честно говоря, я так устала после этой недели, что я совершенно не против одиночества. Я просто хочу спать, спать, спать. Да и тебе нужно отдохнуть. Ты разве не улетаешь утром в Париж? – Улетаю, – с вымученной улыбкой ответила моя подруга. – Тогда убирайся отсюда сию же секунду, а не то я прогоню тебя метлой. Ло сняла фартук, повесила его на крючок за прилавком. – Есть, босс. – Она наконец улыбнулась по-настоящему. Не успела Ло выйти, как на двери снова зазвонил колокольчик. В магазин ворвалась струя холодного воздуха. Не поднимая глаз, я сказала: – Прошу прощения, магазин закрыт. Я… И тут мои глаза встретились с глазами мужчины. Это был покупатель, который приходил каждый год перед самым Рождеством, тот самый хромой, оставлявший королевские чаевые по неизвестной мне причине. – О, здравствуйте, – поздоровалась я, мгновенно узнав его. – Простите, – заговорил он с робкой улыбкой. – Мой поезд опоздал. – Мужчина явно запыхался. – Я беспокоился, что не успею до закрытия. – Поезд? – переспросила. – Да, – кивнул мужчина. – Я живу в Портленде. – В Портленде? – изумилась я. – Тогда зачем вы каждый год в канун Рождества приезжаете из Орегона в цветочный магазин в Сиэтле? Выражение его лица было серьезным, в глазах притаилась печаль. – У вас самые лучшие цветы, – после долгого молчания ответил он. – Что ж, тогда позвольте мне собрать для вас букет. – Нет, – спокойно сказал мужчина. – Не беспокойтесь. Я выберу что-нибудь на витрине. Он указал на вазу с красными розами и зелеными ветками. – Вот это мне нравится. Я отнесла композицию на прилавок. Решив поправить розу, оказавшуюся не совсем на своем месте, я уколола указательный палец. – Проклятье! – буркнула я, увидев каплю крови. – В это время года фермеры забывают срезать шипы. Если бы в этом месяце я получала по доллару за каждый пропущенный шип, тогда с этой бедой еще можно было бы смириться. Мужчина кивнул. – Каждый раз, когда я беру розу, я всегда чувствую только шипы. – Билли Джоэл, – улыбнулась я. – Да, – ответил покупатель. – Это из песни «And So It Goes».