– Знаю, все знаю. Глупо, что я до сих пор этого не сделал. Кажется, я боюсь. – Чего? Что она заговорит голосом мультяшного персонажа? – Нет, – расхохотался Флинн. – Думаю, меня пугает то, что личное общение не будет таким удивительным и завораживающим, как обожание издалека. Ты меня понимаешь? Я кивнула. – Конечно. Ты влюбился в фантазию. И это превратилось в своего рода игру. – Точно, – отозвался Флинн. – Но все игры заканчиваются, помни об этом. – Я подумал, что могу завтра принести ей цветы на Рождество, – сказал он. – И завтра мой день рождения, – едва слышно добавила я, вспоминая Колетт и ее предупреждение о том, что произойдет, если до заката солнца в день моего тридцатилетия я не выполню обязательства, которые накладывает на меня мой дар. А Флинн все еще думал о своей прекрасной соседке. – Если она будет одна, – продолжал он, – а так оно и будет, я уверен, что я смогу ее развеселить. Я улыбнулась. – Мне твой план кажется превосходным. Я горжусь тобой. – Я тоже тобой горжусь, – сказал Флинн. В магазине зазвонил телефон, и я побежала к нему, чтобы ответить. – Джейн, это доктор Хеллер. Я молчала. – Джейн, ты меня слышишь? – Да, – с трудом ответила я. – Кэм позвонил мне и сказал, что ты узнала о статье. Джейн, я бы хотела поговорить с тобой. Ты могла бы сегодня приехать ко мне в клинику? – Доктор Хеллер, я сомневаюсь, что нам есть что обсуждать с вами. – Ты не права, Джейн, – возразила она. – Мне бы хотелось извиниться перед тобой не по телефону. Я могу все объяснить. Ты сумеешь быть у меня через час? – Хорошо, – согласилась я. – Я постараюсь. * * * Я вошла в кабинет доктора Хеллер с тяжелым сердцем. Хотя я не читала запись ее интервью с Кэмом, один лишь факт, что ей пришло в голову обсуждать меня с журналистом, выбивал меня из колеи. Он подорвал мое доверие к ней, которое я испытывала с детства, когда она вертела у меня над головой мягкие игрушки, чтобы отвлечь, пока она осматривала мои глаза. Но теперь мне хотелось посмотреть этой женщине в лицо и спросить, как она могла не только предать мое доверие, но и нарушить медицинскую этику. – Я рада, что ты пришла, – сказала доктор Хеллер, входя в кабинет. – Прошу тебя, давай поговорим. Может быть, спустимся в кафетерий? Я угощу тебя кофе. Я кивнула и последовала за ней к лифту. В молчании мы спустились на третий этаж, и когда двери разъехались в стороны, мне в нос ударил запах вареной капусты брокколи и пригоревшей картошки фри. Мы остановились у стойки с кофе. Доктор Хеллер сделала заказ, и мы направились к свободному столику. – Прежде всего, позволь мне сказать, что я не знала о том, что он записывает наш разговор, – начала доктор Хеллер. – Я просила его не записывать мои комментарии. – Записывать или не записывать, какая разница. – Я посмотрела ей в глаза. – Доктор Хеллер, я до глубины души шокирована тем, что вам вообще пришло в голову говорить о моем состоянии с кем бы то ни было без моего согласия. – Я знаю, Джейн. Я была не права. И я нарушила принятые нормы медицинской этики. Мне нечем гордиться. Но, пожалуйста, поверь мне, я действовала из благих побуждений. Ты же знаешь, что я забочусь о твоем здоровье с того самого дня, когда ты, еще совсем малышка, впервые вошла в мой кабинет. После того, как ты отказалась от операции, мне показалось, что, возможно, разговор с Кэмом заставит тебя на нее согласиться. Я думала, что он со своим пониманием науки, и я с моими медицинскими знаниями – мы вместе сможем убедить тебя сделать правильный выбор для твоего блага. Я не сомневаюсь в том, что ты ему не безразлична, и хотела, чтобы ты поняла: операция – это единственный выход. – Его забота обо мне заключается в том, что он меня предал? – я покачала головой и вздохнула. Доктор Хеллер сложила руки на коленях. – Я понимаю, что все сделала неправильно. Я лишь надеюсь, что когда-нибудь ты сможешь простить меня и Кэма. Я глубоко вздохнула. – Я не могу простить Кэма. Но, разумеется, я прощаю вас, доктор Хеллер. Вы для меня были как мать. Я знаю, что вы старались ради моего блага. Я только хочу, чтобы вы поняли, что, независимо от науки и медицинских показаний, мне пришлось сделать правильный выбор для меня самой, пусть даже этот выбор казался нелогичным или глупым. – Ты права, – сказала доктор Хеллер. – И я благодарна тебе за прощение. Она немного помолчала. – А как насчет Кэма? Ты сможешь когда-нибудь простить его? Я покачала головой. – Колетт рассказала мне, что видела любовь между нами, но даже этого для меня недостаточно. Он хотел сделать сенсацию из моей истории, заработать на ней деньги. Кэм рассматривал меня как отличный заголовок с того самого момента, как мы познакомились с ним на прошлый Новый год. Теперь я это знаю. – Возможно, это правда, – вздохнула доктор Хеллер. – Но ты же не станешь отрицать, что за год его чувства могли измениться? Я уверена, что Кэм любит тебя, Джейн. Я снова покачала головой и чуть-чуть улыбнулась. – Нет, это не любовь. Это была всего лишь выдумка. Голограмма. – Но ты веришь в любовь, Джейн, – сказала доктор Хеллер. – Я знаю это. – Я верю в любовь для других, но не для самой себя. Вдруг медсестра Келли помахала доктору Хеллер рукой из другого конца зала. Она подошла к нашему столику с подносом из кафетерия. – Прошу вас, присаживайтесь к нам, – пригласила я. – Нет-нет, – смутилась медсестра. – Я не хочу вам мешать. Я сяду за другой столик. – Келли, пожалуйста, садись с нами, – с улыбкой пригласила доктор Хеллер. Стоило только Келли сесть, как я почувствовала давление за глазами. Поначалу оно было легким, я почти не поверила в него, но оно стало нарастать. Я моргнула, когда перед моими глазами появился туман. Я не могла в это поверить. Я все неправильно поняла. Все это время я считала, что доктор Хеллер влюблена в доктора Уайта. Но нет. Доктор Хеллер любила Келли. И Келли отвечала ей взаимностью. – Джейн! – воскликнула доктор Хеллер, вскочила, опустилась рядом со мной на колени и начала нащупывать пульс. – У тебя опять приступ, верно? Я кивнула. – Могу я принести вам воды? – нервно предложила Келли. – Что мне сделать? – Нет, – ответила я. – Со мной все в порядке. Я посидела какое-то время неподвижно, а когда туман рассеялся, повернулась к доктору Хеллер, все еще стоявшей возле меня на коленях. Ее глаза были наполнены слезами, она вот-вот была готова расплакаться. И я в первый раз поняла, что она верит в мой дар. – Теперь вы понимаете, правда? – спросила я. – Вы все-таки поняли. Доктор Хеллер посмотрела на Келли, потом снова на меня. – Да, – прошептала она, вытирая слезу со щеки. – Со мной такое делает истинная любовь, – сказала я и встала. Келли улыбнулась доктору Хеллер. Я собралась уйти, но повернулась к ним: – Я очень счастлива за вас обеих. * * * Выезжая из подземного гаража больницы, я потянулась за мобильным телефоном, чтобы позвонить Колетт. Я была готова встретить тридцатилетие, записать, наконец, в книге все то, что я узнала о любви. Я хотела рассказать ей об этом. А еще о Кэме. О той сумятице мыслей и чувств, которые пульсировали в моей голове и в моем сердце. Я набрала номер Колетт, но мне никто не ответил, поэтому я решила поехать к ней без предупреждения. Оставив машину на улице перед ее домом, я поднялась в лифте на нужный этаж и увидела, что дверь ее квартиры приоткрыта.