– Здравствуйте, – сказала она мужчине, стоявшему на пороге. – Вы, должно быть, из компании «Риджуэй Констракшн». – Да, – ответил он с сильным итальянским акцентом. На мгновение она перенеслась на много лет назад, когда жила в Риме и танцевала ночи напролет с парнями, которых звали Дино и Джованни. – Меня зовут Лука, – сказал мужчина. – Входите, – пригласила Мэри с улыбкой. Он был красив спокойной неброской красотой. Высокий, с резкими чертами лица, но мягкими добрыми карими глазами. – Вы, скорее всего, из Италии. – Верно. – Лука убрал прядь волос за правое ухо. Волосы были кудрявыми и непослушными, поэтому за ухом не удержались и снова упали ему на глаз. – Я живу здесь два года только. Нескладно построенная фраза вызвала у Мэри улыбку. – Что ж, я надеюсь, вам нравится Сиэтл. – Мне очень нравится город, – ответил он. – В Италии я делаю шкафчики. И здесь я делаю шкафчики. Я делаю то, что люблю. – Я тоже, – сказала Мэри. – Мы принадлежим к счастливому меньшинству. Она указала на кухню. – Я объяснила представителю фирмы, что сегодня я все вам покажу, но сами работы надо будет начать на следующей неделе. Видите ли, мой муж завтра возвращается домой, и мне бы хотелось, чтобы у нас было время побыть наедине, пока вы не начнете все крушить. Насколько я понимаю, будет много пыли. – Разумеется, – быстро согласился Лука. – Я понимаю. Мэри провела его в кухню, и они оба остановились напротив камина. Когда они покупали дом, Илаю не понравился камин в кухне. «Он только место занимает», – сказал он тогда. Но Мэри всегда нравилось, что в камине потрескивают поленья, когда она готовила обед. – У моей мамы в Италии тоже был камин в кухне, – сказал Лука. – Для меня это воспоминания. – У моей бабушки тоже был камин в кухне, – вспомнила Мэри, – в старом фермерском доме в Скэгит-Вэлли. В холодные зимы и дождливые весны в нем всегда горел огонь. Нам с сестрой нравилось сидеть у огня и греться, пока бабушка готовила еду. Лука опустил свою сумку на кухонный стол и вытащил чертежи новой кухни. – Здесь, должно быть, ошибка, – удивился он. – На этом плане нет никакого камина. Мэри кивнула. – Мой муж хочет убрать его. Она услышала себя со стороны. Ее голос звучал так, словно она пыталась убедить саму себя. – Возле этой стены мы хотим поставить большой холодильник, – объяснила Мэри. – К сожалению, места для старого камина не хватает. Лука кивнул. В кармане Мэри зазвонил мобильный телефон. – Прошу прощения. Это мой муж звонит из Нью-Йорка. Я должна ответить. – Все в порядке. – Лука снова принялся изучать чертежи. Мэри вышла в гостиную. – Привет, Илай! – Привет, красотка! – услышала она в ответ. Ей нравилось такое обращение. – Я так по тебе скучаю, – сказала Мэри. – Не могу дождаться завтрашнего дня, когда мы наконец увидимся. В трубке воцарилась тишина, и Мэри даже подумала, что звонок сорвался. – Насчет завтра, – произнес Илай. – Мне придется задержаться здесь еще на несколько недель. Билеты на все концерты были распроданы, поэтому мой менеджер хочет, чтобы я остался и, возможно, даже еще раз проехался с концертами по Восточному побережью. – Но я… Я думала, что ты возвращаешься домой завтра, – у Мэри задрожал голос. – Я так по тебе скучаю. Эта разлука убивает меня… – Я знаю, красотка, знаю. И после этого турне я обязательно вернусь домой. Нам пригодятся эти деньги на ремонт кухни и все такое прочее. Мэри вспомнила о Луке, оставшемся в кухне и изучавшем чертежи, которые она могла бы бросить в камин и сжечь, ни минуты не пожалев об этом. – Хорошо, – ответила она почти автоматически. – Спасибо за понимание, – сказал Илай. – Я тебе позвоню еще? – Конечно. Ошеломленная Мэри еще долго стояла в гостиной. По ее щеке скатилась одинокая слеза, когда она посмотрела на каминную полку, на которой стояла их с Илаем свадебная фотография в рамке. Услышав за спиной шаги, она обернулась. Лука стоял у входа в гостиную. Мэри почти забыла о его присутствии. – Прошу прощения. Я вам помешал? Тыльной стороной руки она смахнула со щеки слезу. – С вами все в порядке? – спросил Лука, подходя к ней. Он с тревогой смотрел на Мэри, а она обратила внимание на шрам под его правым глазом. – Да, – быстро ответила она, – со мной все в порядке. – Присядьте, – посоветовал он. Мэри кивнула. – Почему вы плакать? Еще одна слеза покатилась по ее щеке, но на этот раз Мэри не пыталась ее скрыть. – Мой муж не приедет завтра. Лука кивнул, как будто понял. Но он не понимал. Этот мир был слишком сложен для его понимания. Вот женщина, красивая женщина, а мужа нет рядом. Невеста Луки поступила точно так же четыре года назад. Она вошла в кафе в светло-голубом платье, сообщила, что любит другого, и разбила ему сердце. И сердце Луки болело до сих пор. Он ничего не сказал хозяйке дома. Не было слов, которые могли бы ее утешить. Но даже если бы такие слова существовали, он не смог бы составить из них фразу, которую эта женщина поняла бы. Лука не мог сказать ей ничего такого, что имело бы для нее значение. Поэтому он просто сел рядом с ней на диван и предложил ей то единственное, что мог дать: свое присутствие. Тикали часы на стене. О планах переделки кухни они поговорят позже. – Простите меня. – Мэри быстро встала. – Вы, наверное, приняли меня за лунатика. – За лунатика? – недоуменно переспросил итальянец. Она улыбнулась. – За сумасшедшую. Лука улыбнулся. – Вы не сумасшедшая, нет. – Что ж. – Мэри потянулась к коробочке с бумажными носовыми платками, стоявшей на придиванном столике. – Может быть, вы сможете зайти завтра? К тому времени я соберусь с силами. – Конечно, – кивнул Лука. – Завтра. Это слово еще долго отдавалось эхом в ушах Мэри после того, как Лука ушел. Завтра. Завтра. Завтра. Проблема заключалась в том, что в голосе Илая по телефону она услышала сомнения, колебания. Когда-то завтрашний день казался Мэри сияющим, но теперь ей приходилось вглядываться в темноту, чтобы что-то разглядеть. Глава 8 12 февраля 2013 года Темные, низкие, набухшие дождем облака нависли над Пайк-плейс. Мелкая морось освежала мое лицо. Я зашла в пекарню, чтобы поздороваться с Элейн и купить круассан с шоколадом. – Привет, дорогая, – поздоровалась она из-за прилавка. Ее глаза казались чуть более усталыми, чем обычно. Под ними залегли черные тени. Элейн заметно похудела, она потеряла не меньше пяти фунтов. Я заволновалась, не заболела ли она. – Не забывай есть, – с улыбкой сказала я. – Людям не нравятся костлявые пекари. Элейн принужденно улыбнулась и поправила волосы, собранные в конский хвост. – В последнее время у меня что-то совсем нет аппетита. – Она надолго замолчала, потом посмотрела на меня, покачала головой и заговорила снова: – Хотя есть кое-что, о чем я бы хотела поговорить, – моя подруга указала на угловой столик. – Можешь посидеть со мной минутку? – Конечно, – согласилась я. Элейн взяла два круассана с шоколадом, и я прошла следом за ней к столику. Помещение пекарни было украшено розовыми и красными сердечками, и я вспомнила, что День Святого Валентина наступит через пару дней. Мы сели, Элейн вздохнула.