– Не жить, а сохраняться, – поправила его речь Меланья. – Да, но я не могу относиться к янтарю, как к мертвому камню. Он живет, в нем заключена Вселенная, он даже на ощупь теплый, в отличие от других камней. – Я поняла, что вы – фанат янтаря. – А ты фантастически янтарная девушка. – Понимаю, что в ваших устах это лучший комплимент. – Да, – кивнул Лев Леопольдович. – Ну, так что? Станешь моей моделью? Пару фотосессий для очень важных журналов и для любителей таких вещей – и ты получишь двести тысяч долларов. – Сколько? – чуть не упала с пня Меланья. – Двести тысяч. Сразу же отдадут наличными или переведут на счет. Именно на такую сумму рассчитан контракт для модели экстра-класса. – Которой я не являюсь, – напомнила Меланья. – Именно я решаю, на ком хочу видеть свое изделие. Так ты согласна? – Лев Леопольдович... – Просто Лев, Леопольдович – слишком длинно. – Я думаю, что если эти снимки для цивильных, дорогих журналов с красивыми вещами... То почему нет? Это должно быть интересно! По крайней мере, я хочу попробовать. – Не упустить шанс, – подсказал Лев. – Именно... Тем более, что я ищу работу и такая сумма в чужой стране для поднятия собственной самооценки мне не помешает. – Я рад. Тебя послало Провидение, я просто сразу увидел в тебе свою модель. – А та женщина... Ну, на которую я похожа, кем она была для вас? – Ты очень чуткая, уловила, что я говорил о ней... – ...по-особенному, тем более что вы помните о ней после стольких лет... Вы сказали, что она давно умерла... – продолжила Меланья. – Да! Все правильно. Ее звали Агнешка, она была хозяйкой этого дома, очень порядочной женщиной, женой моего друга Полека Соболевского. Вот так... – Матерью Каролины и Родослава? – приняла неожиданный поворот их беседа. – Ты их знаешь? Кто ты вообще? Вот что с нами, со стариками делает женская красота! Совсем из ума выжил. Рассказал тебе о своей любви, предложил двести тысяч долларов, а сам даже не спросил, кто ты? – А это и не важно! – отмахнулась Меланья. – Я только что целый час проговорила с барменом Мишей. – С этим болтуном? – Точно! Я познакомилась с Каролиной, а вот Родослава еще не видела. – Его сейчас здесь нет, а то бы ты не могла его не заметить, – усмехнулся Лев. – Вы меня заинтриговали. Что с ним не так? – О! С ним все так! Писаный красавец! Парень с обложки, самый завидный жених для всех девушек в округе. И, смею заверить, он умеет пользоваться своими выгодными положением и внешностью. Прожигает жизнь, меняет девушек. – Бабник? – Точно! А в целом неплохой парень, веселый и не злобный. – Я уже не в том возрасте, чтобы клюнуть на такого, – ответила Меланья. – Ой, не зарекайся, милая девушка... – Я уже тетенька, – поправила она его. – По сравнению со мной ты еще девочка, – лукаво посмотрел на Меланью Лев. – Но ты так и не ответила, кем приходишься нашим хозяевам? – Я подруга Насти, что умерла на днях, – решила придерживаться своей легенды Меланья. – Вот оно что... Все сходится... Русская и появилась сейчас. Только тело ее отправили в Россию, – сказал Лев Леопольдович. – Я знаю, это мой муж туда полетел все уладить, – ответила Меланья. – Муж? Ты замужем? Хотя, конечно, глаза у других мужчин тоже есть, ты не можешь быть одинокой... И чего я так расстроился, старый осел? У меня-то все равно не было никаких шансов, – засмеялся Лев. – Извини, ты, наверное, очень грустишь по Насте? – Я? Мы были не очень близки... в последнее время, – снова принялась врать Меланья. – Странно, что вы вообще дружили, – откликнулся Лев, поясняя: – Вы такие разные, как день и ночь. – Вам она не нравилась? – спросила Меланья. – Нет, – честно ответил Лев Леопольдович, чем очень подкупил Меланью. – А чего мне ее любить-то? Холодная, расчетливая женщина, без изюминки и без фантазии. Абсолютный ноль для меня как для художника, то есть совсем не интересна ни как личность, ни как человек, – спокойно сказал Лев. – Вы еще ого-го! – подбодрила его Меланья. – Что-то Настя никому не нравилась... Ее убили, знаете? – Все знают. А ты что, взвалила на себя функцию полиции? Хочешь знать, кто ее прикончил? – хитро спросил Лев. – Хотелось бы знать... – Может, пусть лучше профессионалы занимаются этим делом? – Может, и лучше. Но мне тоже не запретят узнавать то, что я хочу, – беззаботно ответила Меланья. – Конечно, ты имеешь полное право... Но будь осторожна. – Чего так? – Холодок снова закрался в душу Меланьи. – А ты как думаешь? Убийца будет рад, если узнает, что появилась какая-то женщина и задает всем вопросы? Если убили ее, могут разобраться и с тобой. А я бы не хотел, чтобы пострадала такая девушка, как ты. Поэтому и говорю, что пусть процессом расследования займутся дядьки с пистолетами, а не одинокая девушка, созданная для любви и романтических ужинов при свечах. – Я поняла, о чем вы. Я постараюсь быть осторожной, хотя не думаю, что представляю большую опасность для убийцы, которого даже полиция вычислить не может, – постаралась остаться спокойной Меланья. На самом деле этот мужчина заронил в ее душу зерно страха. «Больно я смелая? А что я буду делать, если на меня набросится убийца? Да ничего! Сама-то тоже болтаю лишнее, а еще Мишу болтуном назвала! И ведь моего Супергероя рядом нет...» – Но ты не бойся. Если что, беги сразу ко мне! Я еще крепкий старик и смогу защитить! – пообещал Лев Леопольдович, чем окончательно растопил ее сердце. – Спасибо! Это очень важно для меня – ощущать поддержку! Обещаю не совать нос в чужие дела, – сказала она. – Вот и чудесно! А сейчас не хотите ли посмотреть мою мастерскую и некоторые работы? – С удовольствием! – оживилась Меланья. Лев Леопольдович поднялся со своего места и, оправдав ожидания Меланьи, оказался высоким человеком. Правда, он был сутулым, фактически горбатым. Он провел гостью в большое помещение, напоминавшее большой ангар или цех какого-то завода. Вдоль стен стояли шкафы с полками, заполненными камнями, заготовками и уже отполированным янтарем разных размеров. Здесь были груды камней. А на отдельно стоящих столах лежало много инструментов и были установлены станки с приборами. В цехе возились две девушки, шлифуя и полируя камни. – Вот моя мастерская, – сделал широкий жест рукой Лев Леопольдович. – Именно сюда привозят необработанный и пока еще некрасивый янтарь. Именно здесь я лично изучаю каждый камень, пытаясь угадать его судьбу. Пойдет ли он на эксклюзивные украшения, будет ли отдан ювелирам оптом для украшений среднего класса или станет жемчужиной для частных коллекций, музеев и так далее. Я раскладываю камни на группы, даю указания придать им ту или иную форму... Я решаю, до какой степени камень полировать, где нужен зеркальный блеск, а где необходимо оставить бархатистую шершавость. Есть камни, дышащие древностью, которые не могут подвергаться тщательной современной обработке, есть опасность нарушить связь времен, ту внутреннюю гармонию, которая в них содержится... Такие камни подготовить много сложнее, они требуют особого подхода, соответствующего настроения и специальных инструментов. Некоторые инструменты имеются в наличии у ювелира в единственном экземпляре, сделанные им самим. – Как все это интересно, – честно сказала Меланья. – И вы, похоже, здесь чувствуете себя в своей тарелке. – Точно! Это дело, которому я посвятил всю свою жизнь. – Хорошо, когда любишь то, чем занимаешься, – предположила Меланья. – Да! Хотя когда доходит до фанатизма, очень обедняет жизнь... – А я вот еще не определилась с выбором своей профессии. Конечно, страшно звучит из уст тетеньки далеко не восемнадцати лет... – Нормально звучит. В любом возрасте не поздно что-то изменять в жизни или начать сначала, – подтвердил Лев Леопольдович, приглашая свою гостью следовать за ним. Они вошли в прохладный и несколько мрачноватый кабинет с мебелью из вишневого дерева, инкрустированной янтарем. Мебель сразу же привлекла внимание Меланьи. Она просто-таки припала к шкафу, ощупывая каждый резной цветочек. Янтарь был матовый и светло-желтый, что ярко и очень красиво смотрелось на темно-вишневом фоне. – Какая красота! – выдохнула Меланья. – Да, были изготовлены три комплекта мебели для короля одной страны. Он выбрал один, второй забрал музей, а этот вот завалялся у меня. – Великолепно! Никогда не думала, что можно так искусно отделать мебель. – Это еще что! – зарделся Лев Леопольдович.