Меланью это нисколько не смутило, она как будто хотела, чтобы сама хозяйка отеля услышала ее. – Почему? Каролина – не убийца, и это не голословное утверждение. Я хорошо знаю ее. Она не способна на такое холодное и расчетливое убийство... «Как она сама», – мысленно подумала Меланья. А вслух произнесла: – Никто из нас не знает на сто процентов, на что способен в той или иной ситуации. Что говорить о чужой душе, которая потемки? Хотя я не хочу вешать подозрение на одного человека. Ты же знаешь, я рассматриваю все версии. Кстати, а как бы познакомиться с братом Каролины? – спросила Меланья. – Он такой же подозреваемый, как и она. – Думаю, что он сам с тобой познакомится, – усмехнулся Миша, рассеянно сбрасывая крошки с поверхности столика. – Что так? Бабник? Не пропустит такую красавицу? – сразу же поняла Меланья. – Точно! – засмеялся Миша. – Пошел в своего отца? – уточнила Меланья. – Ха! Я об этом не думал! Точно! Гены! – А гены, Миша, страшная сила... Никуда без них, – вздохнула Меланья. – Хорошо, пусть так... Пристанет ко мне продолжатель рода человеческого... А я-то как его узнаю? Опиши его, – попросила она. – Знаешь, даже описывать не буду. Ты сразу его узнаешь, вот увидишь, – как-то хитро посмотрел на нее Михаил. Заинтригованная Меланья решила проверить, прав ли он. – А сейчас мне пора. Заболтался я тут с тобой, – сказал он. – Это означает, «ничего я от тебя интересного не узнал, пойду, доложу хозяйке». Так? – Почти, – смутился Миша. – Почему ты ее подозреваешь? Ну, кроме того, что они с братом – главные наследники? – спросил Миша. – Заметь, это уже немало... Почему подозреваю? Да хотя бы потому, что она заметно чего то боится. И ты тому живой пример! – Опять я! – всплеснул руками Михаил. – Да, она встревожена и даже тебя отправила поговорить со мной. – Беспокоится... – «На воре и шапка горит». Понятно? Значит, она что-то скрывает, – осталась при своем мнении Меланья. – Кстати, а как мне познакомиться с вашим чудо-художником Львом? – Ого! Он очень сложный человек! – Михаил, приняв из рук Меланьи деньги за заказ и удалился. Меланья пару минут посидела, нервно покачивая ногой, а потом решила двигаться дальше. Вот только что делать, она не знала. Ведь ни у кого на лбу не написано: «Извините, конечно, что обращаюсь, но это именно я убил вашу Настю. Я не хотел, но так получилось». Она попыталась дозвониться Гере, но телефон того оказался недоступен. «В самолете, наверное», – подумала она и решила прогуляться вокруг дома, то есть отеля. Глава 10 «Местечко очень уютное, ничего не скажешь... И дом действительно спроектирован интересно, – мысленно оценивала она окружающий пейзаж. – Только есть какое-то несоответствие, дисбаланс. Дом очень милый снаружи, а внутренняя отделка ему совершенно не подходит. Ухоженная территория вокруг симпатичного кафе и безумно заросший сад вокруг. Все не доделано, все не достроено, чувствуется, что хозяина нет...» Меланья сошла с плотно утрамбованной почвы на какую-то заросшую тропинку и отправилась вдоль фасада здания. Кое-где ей приходилось нагибать голову, чтобы пробираться под ветками. Таким образом она и появилась между розовых кустов, словно цветочная фея из зарослей дремучего леса. Ее длинные светлые волосы распушились от колючек и веточек. Она очутилась на залитой солнечным светом полянке и неожиданно увидела пожилого мужчину, сидящего на пеньке перед маленьким деревянным столиком. На нем были темные штаны и свитер, несмотря на теплое время года. Старик был мощным в плечах и, судя во всему, высоким. Несмотря на то что лет ему было не меньше семидесяти, лицо еще хранило остатки мужской красоты, щедро припорошенной морщинами и колючей седой щетиной. Он поднял на нее цепкие темные глаза. Появление златовласки с лепестками роз в волосах было не иначе, как неземным чудом. Между тем Меланья несколько развеяла романтическое представление о себе, сплюнув на землю и выругавшись. С трудом подковыляв к мужчине, она села рядом с ним на соседний пень. – Извините, – сказала она по-английски и добавила уже на своем родном: – Чертов копчик! Нельзя было так сгибаться, болит в пятой точке так сильно, что в глазах темно! Где у них тут садовник?! Еще этот старый козел смотрит на меня так, словно я ведьма. Извините, – вежливо добавила она, перейдя на английский. – Ничего-ничего, присаживайся, – ответил ей мужчина низким с хрипотцой голосом. Но не этот голос привел Меланью в замешательство, а то обстоятельство, что произнес он это на русском. Теперь настала ее очередь окаменеть, тупо глядя на него. При ближайшем рассмотрении ее взору открылись дополнительные подробности его внешности. У мужчины были крупные рабочие, мозолистые руки. Он держал серый камень и наждачную бумагу, а перед ним были разложены такие же серые камни разных форм и набор инструментов, похожих на хирургические. – Извините, – выдавила она из себя во второй раз, но уже на русском. – За что? За «старого козла»? Так это – правда! Я не в обиде! Люблю, когда человек говорит то, что видит, – засмеялся мужчина, и его угрюмое лицо осветилось. – Все равно нехорошо получилось... Это я от боли, – смутилась Меланья. – Что у тебя случилось со спиной? – Перелом копчика, – ответила она. – Знаю... Копчик – это остаток хвоста, который человеку не нужен... – Но человек иногда ищет приключений на свою голову, – добавила она, стряхивая с волос колючки и лепестки роз. – Это возможно! – снова улыбнулся мужчина. – Но трещина, а уж тем более перелом очень болезненны, – закончил он свою мысль. – О! Это – да! – А ты, видимо, уже нашла? – прищурился он и наконец-то положил серый камень, который все это время держал в руках, на стол рядом с другими булыжниками. – Чего нашла? – не поняла Меланья, судорожно пытаясь вытащить из волос напрочь запутавшуюся колючку. – Приключения... на копчик. – А... – засмеялась в ответ Меланья. – Я и сейчас в активном поиске. Разрешите представиться – Меланья. Я как будто и не за границей, столько людей разговаривает на моем языке. – Это просто место такое. А так в стране немногие говорят на русском. – Мужчина стряхнул с руки серую пыль, вытер ладони о себя и протянул относительно чистую руку Меланье. – Лев Леопольдович. – Ах, вот вы какой! Страшный зверь! – сделала круглые глаза Меланья. – Уже напугали мной красивую девушку? – усмехнулся он. – Еще как! Сказали, что и общаться не будете, но моя ругань, смотрю, пошла мне на пользу. Лев Леопольдович снова очень внимательно посмотрел на нее. – Ты так внезапно появилась... вместе с солнцем, из роз... – Да, и с ушибленной задницей, – вздохнула Меланья, которая не могла не думать об этом, сидя на твердом пне. – С чувством юмора, – поправил ее Лев Леопольдович. – Ты ведь знаешь, что безумно красива? – Мне говорили об этом... Не один раз, – уклончиво ответила она. – Но не объяснили, что я красива безумно. Хотя я стремительно приближаюсь именно к этому состоянию. – Кто бы спорил! А еще... Я могу говорить «ты»? Ты очень похожа на женщину, которую я очень хорошо знал. Вот мне на мгновение и показалось, что я сошел с ума или умираю, раз она пришла за мной... – А она что, умерла? – уточнила Меланья. – Причем давно... – Понятно, почему вы так остолбенели, когда увидели меня, – кивнула Меланья. – Еще бы! Какая стать, какие глаза и волосы, а область декольте... – Это – мой больной вопрос. Хотелось бы почаще встречаться с мужчинами одним взглядом, – засмеялась Меланья, дотрагиваясь пальцем до серого камня, лежащего к ней ближе других. – О... Понимаю... Та женщина, что я знал, тоже стеснялась своей груди. Но таким бюстом нужно гордиться и зарабатывать им деньги, раз уж туда так тянутся взгляды. – Я ведь не посмотрю, что вы немолоды, – ответила Меланья, беря камень и взвешивая его на руке, словно собираясь метнуть. – Ты что подумала? Меланья, я не в том возрасте, как ты уже заметила, чтобы думать о глупостях. Я имел в виду, что ты могла работать моделью для украшений, в основном колье и бус... Я давно искал модель для вещей, в которые вложил душу, но ни одна из худосочных девиц с пустыми глазами не достойна слез Солнца. – Слез Солнца? – переспросила Меланья, глядя себе на ладонь, которая стала серой от пыли. Зато сам камень приобрел желто-коричневый полупрозрачный оттенок. – Это янтарь? – догадалась она. – Да, я имею в виду янтарь, и эти экземпляры – тоже янтарь. Я работаю с янтарем. Не понимаю, как можно работать с другим камнем? Взять хотя бы ограненный алмаз. Лаконичный, симметричный, мертвый, одинаковый и не интересный для меня, как для художника. Алмазы, рубины, сапфиры... Пусть с ними работают ювелиры, а я не могу повторяться, мне это не интересно. Природа дала таким, как я, другие сокровища, и одно из них – янтарь. Нет ни одного одинакового камня! Застывшая тысячелетняя смола, окаменевшая, отшлифованная ветрами и водами, вобравшая в себя жизнь и сохранившая ее навеки. Разглядывая эти дары природы, никогда нельзя предугадать, что в них можно найти... Застывших насекомых, травинки, пыльцу, росу и много такого, чего уже и в природе-то нет. Вымерло. А эти экземпляры будут жить вечно...