Но она проигнорировала его напоминание. – Как можно так аккуратно обрушить, чтобы никто не пострадал? – Если там не будет живых людей, то можно. – А если все здание поедет? – допытывалась Вера. – А это доверь нам, мы знаем, как сделать так, чтобы рухнул только морг, – сообщил Григорий. – Вы уверены в себе? – после непродолжительной паузы спросила Вера. – На сто процентов, – кивнул Дима. – Ведь если что, мы все сядем... – Не сядем. Это единственный способ спасти живых, – сказал Гриша. – И когда? – спросила Вера. – Сейчас... то есть, дождемся ночи, – ответил Дима. – А это будет что? Взрыв? – Голос Меланьи дрогнул. – Никакой взрывчатки. В подвале приложить силу к нужному месту, и морг сам обвалится. Сколько там сейчас покойников? – Не знаю, я не там работаю, – пожала плечами Вера. – Но не думаю, что много, больница вообще небольшая. – А служащие? – Двое. Но на ночь там никто не остается. Что там стеречь? – Вот и отлично! Обвалится морг, вызовем соответствующие службы, и люди будут эвакуированы. – Вот на этой «радостной ноте» и пойдем гробить покойников! – выдала Меланья и только сейчас поняла, что сильно пьяна, радуясь уже тому, что хотя бы осталось чем думать после такого количества выпитой водки. – Неправильная постановка вопроса. Покойников нельзя убить повторно, – поправил ее Дима. – Но в этом есть доля кощунства, – не согласилась с ним Меланья. – Есть. Но если учитывать, что целью нашей операции является не развлечение, а спасение жизни людей, то все оправдано. – Все основано на доверии к вам! Вере в то, что дом может действительно рухнуть. Вере в то, что вы сможете обрушить исключительно морг! – воскликнула Вера. – Вот ты, Вера, и поверь! – засмеялся Дима. – И это со мной происходит? – обратилась к Меланье Вера. – Тот же вопрос я хотела бы адресовать тебе, – ответила Меланья. – А ведь совсем недавно я жаловалась тебе на свою жизнь. И ведь искренне думала, что ничего страшнее со мной уже случиться не может, – продолжила Вера. – А мне-то каково! Мало того, что копчик сломала, находясь черт знает где... Так еще оказалась вовлеченной в подрыв морга. Ничего себе – незабываемое путешествие! А я почти смирилась, что буду работать в детективной фирме! А по мне тюрьма плачет, – сокрушалась Меланья. Вера подняла на нее одухотворенный взгляд. Видимо, ее радовало то, что кому-то еще хуже, чем ей. – Встречаемся ночью. В двенадцать, нет, в час ночи, чтобы наверняка все спали! Здесь же! – голосом маршала Жукова сказала она и дала отмашку: – Расходимся по одному! Ни с кем не говорить, покойников не предупреждать! Глава 6 Оставшееся время Меланья развлекала себя, как могла. То есть она уже была нагружена знаниями, о которых лучше было бы не знать. Она не заходила в корпус, прогуливаясь вокруг больницы, сколько могла. Но потом, скрюченная болью в нижней половине спины, вернулась в свою палату, чуть не свернув лодыжку по дороге, и легла на постель, сложив руки на груди. «Удивительно... У меня так болит понятно что, что даже закончилось расстройство желудка», – подумала Меланья и посмотрела на своих соседок. Контингентик действительно был весьма специфический, но никто не заслуживал быть заваленным в старом здании. «Эх, только бы все получилось. А то отвезет меня Вера на своей машине не в посольство, а в полицию. А что, если мы не успеем и здание обвалится сейчас? – пробежал холодок в груди Меланьи. – Да и черт с ним! Так устала, что с места не сдвинусь! Чему быть – того не миновать!» Вот чего Меланья не могла предвидеть, так то, что незнакомая медсестра, совершенно не говорящая по-русски, и сделает ей пару неизвестных уколов. Так как фактически сразу же Меланье стало легче, она догадалась, что один укол был обезболивающим. А вот то, что ей жутко захотелось спать, навело на мысль, что второй укол был со снотворным. А заснуть сейчас и бросить тех, кому обещала помочь, хотя бы морально, в планы Меланьи не входило. Она даже испугалась такого колоссального эффекта, который произвело на нее это снотворное. Голова просто падала, руки и ноги стали словно чугунные, веки слипались, а изображение плыло перед глазами. Меланья посмотрела на часы. Было девять вечера, но она уже поняла, что проиграла эту битву сна и бодрствования. Меланья сдалась и провалилась в небытие. Последней была грустная мысль: «Может быть, это я окончательно заснула, навсегда! Сейчас нас всех придавит каменными плитами, и никакой морг не спасет. Даже плохо, что его хотят разрушить. Куда тогда тела отнесут?» Меланье в таком состоянии под медикаментозными препаратами, подавляющими психологическую активность, ничего не снилось. Проснулась она от мощного внутреннего толчка, от которого тело дернулось в какой-то неконтролируемой судороге. Первым делом Меланья посмотрела на часы, которые показывали двенадцать тридцать. «Надо же! Есть бог на свете! Так хотела не проспать, что дала себе внутреннюю установку! Проснулась вовремя! Просто как Штирлиц!» Но, посмотрев чуть в сторону, Меланья поняла, что в роли бога на этот раз выступила Вера. В полумраке большой общей палаты ее круглое лицо бледнело полной и слегка опухшей луной. – Чего заспалась? Вставай! Пойдем на дело вместе, ребята уже ждут. Меланья вздохнула, неизвестно, что было лучше – идти на весьма сомнительное дело или погибнуть под плитами старого здания. Голова у нее сильно кружилась, и сильно хотелось спать и пить... Но Вера рывком подняла ее на ноги и поволокла из палаты. – Да что с тобой?! Ты как муха вареная! Очнись! – Мне сделали какой-то снотворный укол, – пояснила Меланья. – Вот что! Да еще с алкоголем, – покачала головой Вера. – Зайдем ко мне, я тебе коктейльчик смешаю. «Бодрость» называется, сразу в себя придешь. Трое суток спать не будешь. – Нет уж, спасибо! Я как-нибудь сама. Они вышли из палаты и потянулись на выход по скрипучему, волнообразному полу. – А ко мне уже подходили насчет тебя, – покосилась на Меланью медсестра. – Зачем? – Как зачем? Увидели, что пришла в себя, поняли, что русская. А я тут одна русскоговорящая, вот и должна была выступить в роли переводчика. Должна была узнать у тебя, кто ты да что... Как оказалась здесь? Нужно ли привлекать полицию и что с тобой делать? Ха! Я не призналась, что уже все знаю, обещала поговорить... Ну, так что, подруга? Никакой полиции? Она нам совсем не нужна! Скажу, что документы ты потеряла и хочешь домой. Чувствуешь себя хорошо. И как договаривались, отвезу тебя в посольство. А то дело затянется, вообще домой не вернешься. – Если нас до этого всех не отвезут в тюрьму, – вздохнула Меланья. – Типун тебе на язык! – Спасибо. – Не за что! – А в чем будет заключаться моя миссия? – спросила Меланья и пояснила: – Я чего спрашиваю... Слова «морг» и «покойники» вызывают во мне трепет и ужас. Я туда идти не собираюсь. – А тебя никто туда и не гонит. Так, на шухере постоишь, на всякий случай, чтобы никто не вошел, – ответила Вера. Меланья с большим сомнением отнеслась к открывающимся перед ней перспективам, но промолчала, так как вспомнила, что сама была не против плана молодых архитекторов. Видимо, сказалось опьянение, при котором и принималось решение. Они оказались на абсолютно темной улице и пошли в направлении, указанном Верой. – Сейчас свернем за угол, и ты увидишь небольшой домик, пристроенный к главному корпусу. Это и есть морг. Я, кстати, узнала, там сейчас всего два покойника. Так что особо не надругаемся. Ничего, достанут и похоронят по-человечески, – сказала Вера какой-то странной интонацией. Ее всю трясло, а зубы клацали. Как ни странно, но она не говорила, что ей надо сто граммов для храбрости. – А где студенты? – озираясь по сторонам и громко зевая, спросила Меланья. – Я им открыла подвал. Они уже там. Ровно в час морг обвалится, так они мне обещали. Мы должны на всякий случай проследить, чтобы никто не попал под завал. – Все-таки бредовая идея, – снова зевнула Меланья. – Точно, она пришла к нам после распития водки, что усугубит ситуацию. – Не каркай! Сколько там? Взрыв будет минут через семь. То есть они обещали без взрыва, так... тихо и мирно. Ой, сами бы выбрались, – взялась рукой за сердце Вера и посмотрела на Меланью: – Не могу стоять, трясет всю, давай хоть морг обойдем? – А мне ходить больно. Ты иди, я здесь постою, – ответила Меланья и осталась одна в звенящей ночной тишине. «Вот что мне, дуре, в жизни не хватало? Ум, красота – все богом дано. Правда, вместе с гонором и жутким характером. Такое чувство, что все мне что-то должны! Трое мужей было, мне, красавице, не угодили. А в итоге что? Вот судьба меня и наказала. Ткнула носом, так сказать. Стою в польском захолустье с переломом копчика и отравлением, без документов и денег, на шухере и жду, когда обвалится морг с двумя покойниками внутри. И главное – весь этот бред идет под прикрытием нелепицы о спасении человеческих жизней и бутылкой водки. А Гера... Гера – хорош... Ничего не скажешь, замечательно меня «поимел». Говорила мама, даже в лифт с незнакомыми дядями не входи! А я в чужую страну собралась! Попутчик! Ужас! Не он ли траванул меня в кафешке, чтобы потом обокрасть? А то представился миллионером! Бандюган! Мошенник! Аферист! Как женщина я его изначально не интересовала, значит, ему нужно было обокрасть дамочку в дороге и кинуть. А может, он на пару со своей женушкой и действовал? Разыграли спектакль, хорошо еще, что я не померла. Будет мне наука. Уж каких красавцев и орлов я обламывала, а тут такой... С виду и не скажешь... Но все-таки что-то в нем было, такое настоящее, мужское. Впервые почувствовала себя как за каменной стеной!» – Вот такими невеселыми думами развлекала себя Меланья, стоя в ночи у морга. Она оглянулась на шорох и увидела фигуру спешащей к ней Веры. У Меланьи даже сердце закололо, так как она сразу же почувствовала, что что-то случилось. Было не похоже, чтобы Вера просто прогуливалась, убивая время. И когда медсестра к ней приблизилась, самые страшные опасения оправдались.