— А кто говорит, что люди умеют делать правильный выбор? Большинство даже в теории не знают, в чем он для них заключается. Ну а на практике и вовсе выходит чёрте что. …Прошло ещё много, много времени в пути. Ветер кусал то в один, то в другой бок, пытался уронить, закрутить, утянуть. Плечо Полыни, за которое я держалась, неожиданно напряглось. — Все нормально? — крикнула я, но буря сожрала мои слова. Тогда я свободной рукой поправила платок на лице, открывая один глаз. Вокруг нас висела плотная, клубящаяся масса пыли и песка, подсвеченная лиловой тьмой. Внутри этого мрака я разобрала очертания огромной воронки, устремленной в отсутствующее небо. Смерч-шувгей, сравнимый размерами с Башней Магов, вился и рылся в песке, как гончая, и странно изгибался, ломаясь то тут, то там. Страшная тень за барханом. Концентрат тьмы. Близкая воронка двигалась — и двигалась быстро… Но, вроде, параллельно нам. Однако соседство — так себе! Я отпустила Полынь, чтобы протереть мгновенно забившиеся пылью глаза. Куратор обернулся и, увидев его лицо, я охнула и отшатнулась, сбивая темп всей нашей самоубийственной пятерки. Под прозрачным шлемом, похожим на аквариум для осомы, весь рот, подбородок и шея Ловчего были залиты кровью, частично спекшейся. — Ты чего?! — охнула я. — Это столько сил из тебя магия пьёт?! Полынь только раздраженно дернул плечом в ответ. — Убирай шлем! Теперь я поведу! — решила я, вновь закрыв глаза — это было невыносимо — и ощупывая карманы в поисках ближайшей пробирки с кровью. Ребята, взволнованные заминкой, тоже уже «повылезали» из-под своих платков. — СТОП! Не вздумайте убирать шлем, Внемлющий! — вдруг рявкнули рядом со мной, и только спустя долгое мгновение я поняла, что этот приказной баритон, так похожий на королевский, принадлежит Лиссаю. — Смерч близко, если он унюхает кровь — то пойдёт на нас! Не рек-комендую такое знак-комство! Пришлось опять воспользоваться зрением. Полынь, уже сложивший пальцы для заклинания отмены, замер и призадумался, попеременно глядя на воронку смерча и собственные трясущиеся руки — магическая перегрузка тому виной. Лиссай плюхнулся на песок и стал рыться в рюкзаке; Кадия помогала принцу, пытаясь прикрыть его от ветра, чтоб не ослеп. Умничка Андрис защитила глаза окуляром и теперь водила им, как арбалетом, туда и сюда по пустыне. Мумия, от чьих бинтов остались лишь жалкие лоскуты, встревоженно обнимала Полынь, аки родная мать, и глаза ее, во мгле светящиеся красным, были полны нежности. — Давайте я сделаю второй шлем поверх нынешнего[1]? — предложила я, нащупав-таки в кармане что-то похожее на колбу. * * * [1] Я с любыми щитами на «ты» — спасибо моему учителю и предку Карланону, специалисту по боевой и оборонительной магии. * * * — ЭТО ТОЖЕ КРОВЬ, НЕ ОТКРЫВАЙ! — неожиданно-слаженным хором рявкнули принц и Ловчий. — Вот прах! — осознала я и оценивающе сощурилась на склянку. Может, прямо со стеклом ее употребить?.. Хотя нет, так и так без крови не получится. Потом я вспомнила: — Лис! Вы же сказали, что в путешествии научились колдовать «дружественно»! Самое время продемонстрировать это! Несмотря на напряженность обстановки, все удивленно обернулись на Его Высочество. "В каком путешествии?". — Да, Тинави, я и хочу, — отозвался Лиссай, выуживая из рюкзака какую-то витую деревянную палочку длиной с локоть. — Но, к-к сожалению, моя магия специфична! — …Как и вы, — буркнула Кадия, отшатываясь, когда странный артефакт начал искрить в руках принца. — Я не умею делать шлемы! — продолжил тот. — А что умеете? — спросила Андрис, с тревогой вглядываясь в черный профиль беснующейся воронки. — Иллюзии и искажения! Профиль богини Дану![2] * * * [2] Ага, все верно, эта хранительница — прапрабабка рыжего. Яблоко и от яблони и так далее. * * * И Лиссай, низко натянув капюшон белой кофты, начал, кхм, легкомысленно размахивать своей палочкой. Как дирижер шолоховской оперы, прах побери. При этом принц орал какие-то певучие слова и рисовал в воздухе странные знаки, похожие на древний алфавит: хвостик палочки продолжал искрить, из нее вырывались пучки света, которые вспыхивали и тотчас осыпались, оставляя дымный след. Я решила, он свихнулся. Расстроилась очень. Но… Несколько секунд таких сомнительных экзерсизов, и под сдавленный вскрик Кадии наша многострадальная мумия, так и не пригодившаяся ведомственная улика из отдела Вряд Ли Востребуется, начала менять форму. Бинты мумии потекли, обращаясь шелками; рубины взгляда сгустились до черничной темноты; в пустом провале вырос прямой красивый нос, а на впалой груди бальзамированной мертвечины вспухли, как роса поутру, десятки оберегов и амулетов. Перед нами во всей красе появился Полынь из Дома Внемлющих. Номер два. От номера первого этот отличался чуть более здоровым цветом лица, отсутствием шлема и крайне злодейской, самодовольной рожей, каковой за настоящим куратором никогда не водилось. — Йоу, ничего себе! — вырвалось у Андрис, опустившей по такому случаю окуляр и челюсть. — А меня так можешь? — восхитилась Кадия. — Пусть двойник на работу ходит! А, стоп… — Объяснитесь, Ваше Высочество! — едва слышно сквозь "аквариум" потребовал настоящий Полынь отнюдь не дружелюбным тоном. — Вы снимаете шлем — шувгей засек-кает к-кровь — мы вытираем ее с вас и переносим ее на бывшую мумию — вы прик-казываете ей бежать прочь — шувгей гонится на приманк-кой. У вас кровь больше не идет, так как-к вы больше не к-колдуете; все живы, профит! — скороговоркой объяснил принц, снова заставив всех немного выпасть в осадок. — Лис, давайте просто вытрем Полыни кровь? Зачем убивать мумию?! — возмутилась я, пока вышеозначенная восторженно крутилась вокруг своей оси — любовалась… — Шувгей, почуяв жертву единожды, уже не отцепится! Более того, эти смерчи запоминают облик своей цели, без обманк-ки нам не обойтись! — возразил принц. — Поэтому… Вам ясен план действий?! Никто не привык к тому, что капризный и нежный Лис, всегда витающий в художественных облаках, умеет быстро придумывать планы действий. И играет в главного. Для ребят неожиданно-выросший в Ищущем хребет (да еще и колючий!) стал большим сюрпризом. — Хороший план! — наконец, согласилась Андрис, с опаской косясь на бледного Полынь — сквозь окуляр, в упор, что выглядело фантасмагорично. — Давайте воплощать скорее! — присоединилась Кадия, не открывая глаз, — Пока наш реальный Внемлющий не помер! Ловчий же смотрел только на своего свеженького двойника. Тот с обожанием держал его под локоть — внешность сменилась, а привычки мумии, напоминающие о домашнем питомце, остались. И неважно, что мумия — технически — уже мертва не первый век. Это была наша мумия, прах побери. Загадочная, спящая на хозяйской кровати, тупая как пень и очень верная. — Я потерплю, — наконец, сказал Полынь, игнорируя очередную струйку крови, текущую уже не только из ноздрей, но и с уголка его рта. — Оставим план на крайний случай. Куратор развернулся, цапнул меня за руку и с упорством подстреленного носорога попёр дальше. Шатающийся, но не сломленный. По левому боку от нас бесновался шувгей. Не успели мы — кто-то с выдохами облегчениями, кто-то — сопением ярости, вновь выстроиться в слепую шеренгу, как мумия взяла инициативу в свои руки. Она, под личиной Полыни, подпрыгнула к реальному Ловчему и вдруг кулаком ударила по шлему-пузырю. Я думаю, дома это не привело бы ровным счетом ни к какому эффекту, но здесь, вдали от магического кургана, защита Внемлющего треснула, как яичная скорлупа. И тотчас шувгей ликующе взвыл. Смерч выгнулся предвосхищающей дугой — вкуснятина! — и, с рёвом развернувшись, вспахал чернично-алую во тьме урагана пустыню, сдирая с неё песок — слой за слоем, подкидывая его в восторге, как конфетти. Лиссай же заткнул волшебную палочку за ремень, подпрыгнул к Полыни и стал рукавом кофты вытирать тому лицо от крови — как моську несмышленому малышу. — Прин-ц-ц-ц-ц! — никогда раньше я не слышала, чтобы люди умудрялись «шипеть» букву «ц». Но Внемлющий тем и славится, что бьет рекорды. Это, можно сказать, его хобби. И мумия, конечно, не осталась в стороне: ошивалась там же, хватая Ловчего за руки, не давая ему залепить ой-какую-непочтительную пощечину Его Высочеству, а затем — жадно вырывая у рыжего снятое тем белоснежное худи в красных подтёках и натягивая через голову.