Из ближайшего древесного ствола на высоте пояса торчал толстый сук, с которого свисал пучок веток потоньше, словно занесенные над роялем пальцы скелета. Я мотнул на них головой, как на знакомый ориентир. – Уверен. Я решительно шагнул туда, надеясь, что этот просвет не заведет нас в тупик. Удача оказалась на моей стороне. Чуть дальше возник еще один похожий просвет, на сей раз справа, и я свернул туда, заводя нас еще глубже в чащу. Оказавшаяся на пути ветка упруго соскользнула у меня с плеча. Остальные я неуклюже пытался раздвигать скованными руками на ходу. Чем дальше мы углублялись в лес, тем меньше толку было от фонарика. Из-за теней, которые деревья отбрасывали друг на друга, все вокруг казалось каким-то изломанным. В гробовом безмолвии слышались лишь хруст и пощелкивание сухих веток у нас под ногами, пока мы все дальше и дальше уходили от всего остального мира. «Неблизко, – сказал я ему. – С милю или около того». Естественно, никакой конечной точки у меня в голове не имелось. Никакой реальной мысли относительно того, куда я веду этого человека или что произойдет, когда мы туда доберемся. Вдруг – провал в земле. Я пошатнулся и едва не упал. Буквально в шаге от нас зиял глубокий овраг с осыпающимися краями, другая сторона которого скрывалась где-то во тьме. «Сохраняй спокойствие!» Пути дальше не было, так что я отвернул влево, осторожно поднимая ноги над путаницей растительности у самой земли. – Тут смотрите под ноги, – посоветовал я. Мне оставалось лишь надеяться. Я хорошо помнил, что представлял собой этот лес – как часто казалось, что это не ты идешь сквозь него, а он сам перемещается вокруг тебя, – и молча молил его поставить недостающую деталь на место, что очень помогло бы мне сейчас. Удача опять мне сопутствовала. Чуть дальше края оврага сомкнулись, и я опять смог вести нас вправо. Казалось, что теперь поселок остался где-то очень далеко позади. – Сколько еще? – спросил мужчина. – Еще порядком. Но я мог судить по молчанию, которое последовало за моим ответом, что его терпение уже на исходе. Мне нужно было отвлечь его, пока я заводил нас еще глубже. – Зачем вы это делаете? – спросил я. Нет ответа. – Кто вы? Вроде военный, насколько я понимаю? И вновь он ничего не сказал. Но на сей раз мне показалось, что мужчина по крайней мере обдумывает вопрос. – Когда-то был военным, – произнес он в конце концов. – Довольно долго. И мне приходилось делать очень плохие вещи. Вещи, которых я сейчас стыжусь. А потом я был отцом, и все начинало опять казаться нормальным. Его голос звучал так бесцветно, так пусто, так что вроде теперь я все наконец понял. Очевидно, это был отец того парнишки в Фезербэнке, про которого мне рассказывала Аманда. Из-за того, что Чарли так и не нашли, погиб его сын, и это сломало его. Вот почему он здесь и делает то, что делает. Убитый горем отец пытается хоть что-то исправить. – Сочувствую, – сказал я. – Помалкивай. – Я был всего лишь подростком. И хотел как лучше. Я и представить не мог, к чему это приведет – что другие подростки будут копировать то, что сделал Чарли. Я искренне думал, что все это уже давно забыто! И тут мое время вышло. Выступив из-за деревьев, я понял, что уперся в тупик. Здесь в земле открылось еще одно огромное углубление, по краям которого топорщились древесные корни – словно черные вены, вылезшие из взрезанной плоти земли. Дальше пути не было. Территория слева сплошь заросла и была непроходима. Справа оставался лишь крошечный кусочек земли, который заканчивался густой стеной деревьев – трава и заросли ежевики между ними выглядели столь же неприступно, как мотки колючей проволоки. Ну вот и пришли… – Здесь, – сказал я. Мужчина шагнул вперед, встав рядом со мной почти вплотную. С сильно бьющимся сердцем я указал на какой-то участок земли чуть правее преградившего нам путь оврага. Он повел туда лучом фонарика, двигая им туда-сюда и пытаясь отыскать старый колодец, которого там, естественно, не было. – Где? «Обычно ты был более решительным…» Я быстро выбросил вперед руки, так что фонарик ударил его по лицу, а потом как можно сильнее оттолкнул его от себя плечом – с такой же силой, как, помню, тогда проходил через того парня на регбийном поле. Он отлетел назад, завалившись на спину – не через край, как я хотел, но по крайней мере достаточно далеко, чтобы я успел отпрянуть назад в ту сторону, с которой мы пришли. И тут же со всех ног броситься в темноту. 41 «Вы хотите сказать, что моего сына убили из-за какого-то призрака?» Этот вопрос задал ей Дин Прайс. Но когда Аманда пулей неслась в машине по темной автомагистрали в сторону поселка Гриттен-Вуд, в голове постоянно звучало то, что говорила ей в тот день Мэри Прайс. «Дин служил в армии, воевал». «Только после того, как Дин уволился из армии, они оба начали понемногу сближаться». «Дин всегда был практическим человеком. Решальщиком проблем». В тот момент Аманда заметила, что это не та проблема, которую вообще кто-то может решить, но теперь гадала, так ли это. Юного Майкла Прайса убили из-за того, что Чарли Крабтри так и не нашли. Загадка его исчезновения по-прежнему отбрасывала на все свою черную тень, заставляя страдать ни в чем не повинных людей. А это проблема, которую все-таки можно решить, разве не так? Если у тебя есть соответствующая подготовка и железная воля. Если тебе незачем больше жить. В отделе полиции, в котором они встретились, Мэри сообщила ей, что Дин три дня назад ушел из дому, и с тех пор от него нет никаких известий. Его телефон выключен. И совершенно непонятно, что у него на уме. «Все будет хорошо», – твердила себе Аманда. Она уже проверила: Пола в его гостиничном номере не было. Но это лишь означало, что он наверняка в доме своей матери. А на ее телефонные звонки не отвечает, скорее всего, потому, что после недавних событий просто не хочет с ней общаться. Так что беспокоиться не о чем. Но это был голос логики, а прямо сейчас Аманда слышала совсем другие, более громкие голоса. Темный ландшафт за окнами машины сразу напомнил про тот кошмарный сон, который так часто ей снился, и она уже начинала испытывать панический страх опоздать, который этот сон всегда после себя оставлял. Человек попал в беду, и не факт, что она успеет добраться до него вовремя. Потянувшись к телефону, укрепленному на приборной панели, Аманда набрала Двайера. – Куда вы, черт возьми, пропали? – воинственно поинтересовался тот. – Еду в Гриттен-Вуд. Аманда вкратце рассказала, что узнала от Мэри Прайс. – Господи Иисусе! – опешил Двайер. – А нельзя было дождаться меня? – Нет времени. Я уверена, что все в порядке, но хотела как можно быстрее попасть туда. Оставайтесь на линии – я дам вам знать, если вы мне понадобитесь. – Я все равно сейчас кого-нибудь пошлю. Она ненадолго задумалась. – Я не против. Какой-то автомобиль перед ней ехал слишком медленно. Аманда обошла его по обочине, втопив педаль в пол и не обращая внимания на возмущенный рев сигнала позади, – но тут слева вдруг показался поворот на Гриттен-Вуд, и она резко свернула с двухполоски, практически не замедлив ход. Дорога впереди сузилась. Автомобиль трясся и подскакивал вокруг нее, молотя шинами по ухабам и выбоинам. Впереди понемногу проступал силуэт поселка, столь же погруженного во тьму и безлюдного, как и в прошлый раз. А за ним – еще более темная масса леса. Сердце забилось чаще. Через минуту Аманда уже была возле дома, рядом с которым стояла машина Пола Адамса. Подкатила к ней, затянула ручник и сдернула мобильник с передней панели. – Я на месте. – Есть что? – Тут его машина. – Выбравшись из-за руля, она присмотрелась к дому. – В прихожей горит свет. – Все равно пока не отключайтесь. – Будет сделано. – И не наделайте каких-нибудь глупостей.