Так что он сказал ей. И Аманда припомнила. И даже продолжая слушать, уже быстро направлялась по коридору к выходу. 26 Присев на краешек кровати в гостиничном номере, я вытащил мобильник и набрал номер. Я не совсем представлял, что собираюсь сказать и как поступить с тем, что в результате выясню, но твердо знал: это надо сделать. Ей понадобилось несколько секунд, чтобы ответить. – Салли Лонгфеллоу, слушаю. – Здравствуйте, Салли, – сказал я. – Это Пол Адамс. – О, привет, Пол! Я в данный момент дома. Как там Дафна? – Я у нее еще сегодня не был. – Вполне могу вас понять. Хотя, думаю, она все равно спит. – Салли слегка понизила голос. – Как ни печально это звучит, на самом-то деле это лучшее, на что сейчас можно рассчитывать, так ведь? Я был не в настроении обсуждать эту тему и решил побыстрее перейти к делу. – Думаю, что да. Почему я, собственно, звоню: мне хотелось бы поподробнее узнать про обстоятельства происшествия с моей матерью. – Конечно. Что конкретно вас интересует? – Насколько я понимаю, она упала с лестницы? – Да. Я немного выждал, глядя в окно на улицу внизу, но, похоже, Салли не была расположена что-либо добавить без дополнительных подталкиваний. Если б молчание могло звучать оборонительно, то это был как раз такой случай. Наверное, она подумала, что я собираюсь обвинить ее в случившемся – в какого-то рода халатности. – Она поднималась или спускалась, когда упала? – Вообще-то не в курсе. А это существенно? – Пока не знаю. – Я помотал головой. Вопрос возник совершенно ниоткуда, и все же вдруг показался очень важным. – Говорила ли она что-нибудь после того, как это произошло? – Нет. Она довольно сильно ушиблась. И вы сами знаете, в каком состоянии находилась ваша мама в последнее время, мистер Адамс. Я не уверена, что она вообще поняла, что случилось. – Долго она там пролежала? – Опять-таки не знаю. Все, что я могу сказать, это что я сразу же примчалась туда. Я примолк. Я-то думал, что это было плановое посещение. – Погодите-ка… Так вы уже знали, что она упала? – Не то, что упала, но у Дафны была тревожная кнопка. Мы называем ее «писк летучей мыши» – в хорошем смысле слова, конечно. Это нечто вроде пейджера, который пациент постоянно носит с собой и который отправляет сигнал на наши мобильные телефоны. От Дафны поступил тревожный вызов, так что я первым делом попробовала перезвонить ей домой. Никто не ответил, и я сразу поехала туда. – Она была в сознании после падения? – Нет, когда я приехала, – но на момент вызова, думаю, уж всяко была. Все, что я могу вам сказать, мистер Адамс, это что я была на месте в течение получаса. Могла бы и раньше, но дело было практически к ночи. «На момент вызова явно была». Если только по какой-то причине мать не нажала на эту кнопку еще до падения. Может, что-то в доме испугало ее. Или кто-то. – Мистер Адамс? Есть еще вопросы? – Да, простите. – Я помотал головой. – Вообще-то только еще один. Дверь не была заперта, когда вы приехали? Секунда молчания. – У меня есть ключи. Ну, то есть были – они сейчас у вас. – Да. А вы воспользовались ими тем вечером? – Стоило вам об этом спросить… Точно не помню. Не думаю, что воспользовалась. Я постучала, а когда никакой реакции не последовало, прямиком зашла внутрь… Нет, вряд ли мне понадобились ключи. – Ладно. Спасибо. – Но что… Я оборвал звонок. Что было просто-таки по-хамски, конечно же. Но, учитывая все обстоятельства, я решил, что вселенная простит меня, даже если и не простит Салли. Уставившись за окно на улицу и магазины напротив отеля – люди занимались своими обычными делами, – я попытался как-то состыковать то, что уже знал, с тем, что только что выяснил. Итак, в тот вечер, когда моя мать упала с лестницы, она отправила тревожный сигнал, показывая, что ей нужна помощь, и когда приехала Салли, дверь была не заперта. Всему этому явно можно было подобрать какое-то совершенно невинное объяснение, и наверняка люди так и поступили. Вот только мать давно уже была не в себе и чего-то боялась. Она уверяла, будто видела в лесу Чарли. И если мне подбросили мою собственную куклу, тогда в какой-то момент в доме должен был находиться кто-то еще. Не было ли это падение с лестницы чем-то бо́льшим, чем все думали? И была ли мать одна в тот вечер? А может, она вообще ниоткуда не падала? И пока я, растерянный и испуганный, сидел в гостиничном номере, одна и та же мысль постоянно возвращалась ко мне. «Игра для тебя еще далеко не закончена». * * * Так что в конце концов я решился. Впрочем, это вовсе не означало, что моя решимость выдержит столкновение с реальностью, и еще только подъезжая к отделу полиции Гриттена, я уже начинал чувствовать себя несколько по-дурацки. Это ощущение лишь усилилось, когда я зашел внутрь. За все эти годы приемная практически не изменилась, и я сразу припомнил, как входил сюда вместе с матерью, растерянный и оцепеневший, и ее руку у себя на плече, направляющую меня вслед за двумя полисменами, которые привели нас сюда. Но я больше не был подростком. За регистрационной стойкой я первым делом спросил Аманду, что поначалу вызвало некоторое недоумение, но в итоге выяснилось, что в отделе ее нет. Тогда я потребовал констебля Оуэна Холдера, лично видевшего кровь на двери дома моей матери, а потом немного подождал в приемной. – Мистер Адамс? – При виде меня Холдер был явно ошарашен, но всеми силами постарался это скрыть. – Прошу за мной. Он провел меня в крошечную комнатку сбоку от приемной. Та больше напоминала кладовку, чем кабинет, но здесь имелся компьютер, и, усевшись напротив меня, Холдер тут же принялся быстро колотить по клавишам. Я сел напротив него и стал ждать. Наконец лицо его немного разгладилось – наверное, он волновался, что не зарегистрировал происшествие со стуком в дверь, как я его просил, и теперь с облечением убедился, что все-таки сделал это. – Вашей собственности нанесен еще какой-то… ущерб, мистер Адамс? – Это не моя собственность, – ответил я. – Дом принадлежит моей матери. – Ну да, конечно. – С ней недавно произошел несчастный случай – она упала с лестницы. Только вот я далеко не уверен, что так все и было. – О? – По-моему, в доме мог находиться кто-то еще. Холдер наконец оторвался от компьютера и посмотрел на меня. По пути сюда я вполне представлял себе, что подобное предположение может показаться просто смехотворным, будучи высказанным вслух, и, возможно, так оно и вышло, но лично мне сейчас было не до смеха. Холдер откинулся на стуле и задумчиво уставился на меня. – Так-так… Я рассказал ему, как все произошло. Вначале он только кивал моим словам, но потом вновь наклонился вперед, отыскал на столе ручку и бумагу и начал что-то записывать. Похоже, что человек, которого я видел в лесу, вызвал у него некоторый скепсис. Но тут я выложил на стол куклу с красными тесемками вместо пальцев. Холдер поднял взгляд от своих записей и застыл. – Господи, да это еще что? – вопросил он. – Кукла, – объяснил я. – Кто-то просунул ее в щель для писем. Ее давным-давно сделал Чарли Крабтри. Он был… – Я знаю, кем был Чарли Крабтри.