– Мне бы хотелось, чтобы вы по крайней мере это запротоколировали, – сказал я. Холдер вздохнул, после чего достал телефон. – Конечно, сэр. Он сделал фото входной двери с пары различных ракурсов, а я стоял сзади, скрестив руки на груди и шаря взглядом по улице и соседним домам. И вновь ничего такого не заметил. Но если кто-то наблюдал за мной, то по крайней мере мог догадаться, что я воспринял ситуацию серьезно. Что не позволю так вот просто себя запугивать. После того как Холдер покончил со своим делом и отбыл, я вернулся в дом. Вся эта ситуация казалась одновременно и странной, и в чем-то разочаровывающей, словно приключенческий рассказ вдруг оборвался на самом интересном месте – произошло нечто серьезное, но сам дом выглядел абсолютно нормально, а жизнь, похоже, шла тем же чередом, что и последние несколько дней. И что же теперь делать? «Отмой-ка лучше дверь для начала». Ну да, заняться этим все равно придется, да и не сидеть же сиднем? Так что я вынес на крыльцо тряпки, ведро воды и флакон моющего средства и занялся делом. Но все это время то и дело оглядывался на улицу у себя за спиной. И пусть даже никого там не было, я был рад наконец вернуться в дом и отгородиться от всего остального мира запертой на замок дверью. В доме стояла тишина. Кто оставил эти отметины? Вопрос пока что не поддавался ответу. Насколько я помнил из прочитанного вчера на форуме, там имелись и многочисленные упоминания о стуке в дверь дома Джеймса. Это была просто одна из печально известных подробностей дела – деталька головоломки, хорошо известная тысячам зацикленных на нем пользователей Интернета. Если кто-то хотел меня разыграть, то материала, из которого можно было бы черпать вдохновение, у него имелось в избытке. И, наверное, все этим и объяснялось. Но припомнились мне и участники форума, которые верили, что Чарли до сих пор жив, – равно как и те, что вообразили себе, будто он и впрямь сумел достичь невозможного. Дурное предчувствие, которое не оставляло меня на протяжении нескольких последних дней, теперь лишь только усилилось – ощущение, что прошлое никуда не девалось и что надвигается что-то ужасное. Но если так, то что именно? Я медленно поднялся по лестнице, а потом встал на площадке у окна, подняв взгляд на чердак. Люк был закрыт, но я почти чувствовал запертые над головой красные отпечатки ладоней и коробки с газетами. «Это прямо в доме, Пол!» «Прямо в этом чертовом доме!» Настойчивые интонации моей матери теперь вновь вернулись ко мне, вместе с паникой и страхом, сковавшими ее голос. Я нашел коробки, полные репортажей о трех разных убийствах, разделенных многими годами, но с общей нитью, тянущейся назад, ко мне. Как ни мучительно было узнать, что моя мать прятала их от меня все это время, я вообразил себе, будто больше искать нечего. Но теперь гадал, не упустил ли что-нибудь. Какую-нибудь деталь, которая была для кого-то достаточно важна, чтобы отправить мне подобное послание или предупреждение. Или угрозу. Мысль об этом испугала меня. Но нужно было посмотреть еще раз. И я уже совсем было собрался вытянуть руку, чтобы открыть люк, когда уголком глаза вдруг что-то заметил. Я совершенно неподвижно застыл, заставляя себя по-прежнему смотреть вверх. Окно сбоку от меня выходило на задний двор с садом и лес, и я был уверен, что между деревьев на самой его границе что-то мелькнуло. Я выглянул наружу, понаблюдав за лесом несколько секунд и пытаясь поймать взглядом то, что успел заметить. Вроде ничего. Хотя нет… Окончательной уверенности в этом не было, но у меня возникло впечатление, будто на миг я различил смутные очертания какой-то фигуры, притаившейся в подлеске за дальней стороной забора. «Веди себя естественно», – приказал я себе. А потом попытался успокоиться. Через секунду я повернулся спиной к окну и постоял еще немного, вертя головой по сторонам, словно ничего и не заметил. Как будто не знал, что делать дальше. В некотором роде так оно и было. Желал бы я оказаться лицом к лицу с тем, кто таился там? Мое сердце отстукивало неизменный ответ: «Нет, нет, нет!» Это было последнее, чего мне сейчас хотелось. Но потом припомнились слова Дженни и то, как я налетал на того парня на регбийном поле в тот памятный день… То, что ты хочешь сделать, – далеко не то же самое, что ты должен сделать, решил я. И направился вниз. * * * Двор на задах дома у нас довольно длинный. Чтобы добраться от задней двери до леса, требовалось преодолеть с полсотни метров довольно разросшегося сада, и если б я направился этим путем, тот, кто прятался там, увидел бы меня и исчез среди деревьев, прежде чем я успел бы до него добраться. Но попасть в Сумраки можно было не только отсюда. Выбравшись из дома через переднюю дверь, я запер ее, после чего быстро вышел через калитку на улицу. Неподалеку в сторону леса от нее убегала заросшая тропка. Я двинулся по ней. Приглушенный с обеих сторон живыми изгородями, мир здесь был так тих, что я слышал лишь негромкое гудение пчел в зарослях ежевики вокруг, но даже этот звук сошел на нет, когда я добрался до конца тропки и осторожно ступил под своды деревьев. Чувство тревоги усилилось. Я не был в этом лесу двадцать пять лет, но очень хорошо его помнил. Достаточно углубиться в него всего на несколько метров, чтобы цивилизация исчезла у тебя за спиной и воцарилась полнейшая нервирующая тишина. Чтобы почувствовать себя угодившим в ловушку и напрочь потерявшим ориентировку даже на тех отрезках тропки, где растительность полностью вытоптана. Чтобы показалось, будто за тобой наблюдают. Но я больше не был подростком. Немного углубившись в лес, я стал забирать влево и, лавируя между деревьями, наискосок продвигаться обратно к задней стороне нашего дома. Если соблюдать осторожность, то можно будет незаметно подкрасться к тому, кого я видел у забора. Где-то через минуту я решил, что почти на месте. Было одуряющее жарко, и я остановился, чтобы смахнуть пот с лица, прежде чем пригнуться и замедлить шаг. Далекие тылы соседних домов уже начали понемногу проглядывать между ветвями деревьев. Какая-то палка хрустнула у меня под ногой. На миг я застыл. Никакой реакции. Двинувшись дальше, уже через несколько секунд я оказался у задней стороны забора – деревья поредели, и неухоженная масса сада на задах дома моей матери вдруг проглянула впереди. Никого тут не было. Но, опустив взгляд, я заметил, что густая растительность у меня под ногами явно примята, а в воздухе висит какой-то неприятный запашок. Тошнотворный отголосок грязи и пота. И тут вдруг – зуд в затылке. Я медленно обернулся на лес у себя за спиной. Здесь вообще всегда ощущалось нечто странное – словно некая энергия с еле слышным гудением исходила прямо из земли, как если бы ты слишком близко подошел к башне высоковольтной линии, – но в данный момент это чувство оказалось куда сильнее. Кто-то там был. Кто-то прятался среди деревьев. – Эй! – крикнул я. – Кто там? Ответа не последовало. Но в тишине ощущалась напряженность, словно кто-то затаил дыхание. – Чарли? Я и сам не понимал, почему выкрикнул это имя, но это принесло результат. После пары секунд тишины я услышал, как впереди, где-то слева от меня, зашуршала и хлопнула резко распрямившаяся ветка. Мое сердце гулко заухало в груди. Лес в том направлении был так густ, что просматривался от силы на несколько метров в глубину, но этот шумок донесся не откуда-то издалека. Тот, кто там прятался, был по-прежнему близко. Сделав над собой усилие, я медленно двинулся на звук, стараясь держаться поближе к шершавым стволам деревьев, осторожно высвобождая ноги из путаницы высокой травы и отводя от лица тонкие пучки ветвей, оказывающиеся у меня на пути. А потом, выбравшись к чему-то вроде открытой полянки, застыл как вкопанный. На противоположной ее стороне маячил человеческий силуэт. Неизвестный, опустив голову, стоял всего метрах в десяти от меня, спиной ко мне, и тело его было совершенно неподвижно. – Эй? – позвал я. Он не отозвался. Приглядевшись получше, я увидел, что на нем что-то вроде старой армейской куртки, потертой и разлохматившейся на плечах – так, что ткань торчала из них пучками, похожими на перья. А прислушавшись, я уловил его хриплое дыхание. «Нет», – подумал я. «Нет, нет, нет!» И хотя что-то во мне хотело шагнуть ближе, тело не слушалось. Я словно врос корнями в землю, как деревья по бокам от меня. Потянувшись рукой к лицу, зажал нос. Нет, это мне не снилось. И тут, так и не оборачиваясь и не отвечая, этот человек вдруг двинулся прочь от меня. Я в ужасе смотрел ему вслед, но он практически мгновенно скрылся из виду – ветки хлопали и шуршали, пока он углублялся все дальше в лес и исчезал в нем. И вновь воцарилась полная тишина. Я по-прежнему стоял не двигаясь, сердце молотило как бешеное. И точно так же, как только что буквально ниоткуда возникло имя Чарли, в голове помимо воли мелькнула совершенно сумасшедшая мысль: будто что-то выволокло себя из глубин леса под названием Сумраки, чтобы взглянуть на меня, и теперь возвращалось в свое логово среди деревьев. 16 «Господи», – подумала Аманда, приехав в Гриттен. Мир вокруг нее словно совершенно изменился за какие-то двадцать минут. Совсем недавно она катила по безмятежным сельским дорожкам в окружении залитых солнцем идиллических полей, размышляя: «Вообще-то неплохое местечко». Теперь же со всех сторон ее окружали заброшенные промзоны, запущенные дома и убогие магазины, и вот что Аманда теперь думала: «Охереть что за дыра». Может, эта первая оценка была чересчур уж суровой. Опыт подсказывал ей, что любое место – это просто место. Гораздо важнее люди, которые в нем живут, и престижный почтовый индекс ничего не гарантирует – абсолютно везде можно найти как хорошее, так и плохое. И все же в Гриттене было что-то особенно пришибленное. Несмотря на солнечный день, даже сам воздух здесь казался каким-то тусклым и серым, словно старая мокрая тряпка, которую не отжали до конца. Глядя на зачуханные районы за окнами машины, было трудно стряхнуть ощущение, что это место каким-то образом проклято – будто в самой земле здесь, в самих исторических корнях его есть что-то ядовитое, из-за чего земля остается бесплодной, а люди – мертвыми внутри себя.