Теперь она испугалась, ее губы цвета клубничного мусса дрожали, как у обиженного ребенка. – Задавайте, – сказала она. – Прежде всего прошу снять эту идиотскую шляпку и представиться! В отличие от вас я не знаю, кто вы! – Что вам не нравится в моей шляпке? – с обидой пробормотала она. Маленькая, озорная шляпка шла ей, как никакой другой женщине, но Рудницкий не собирался информировать об этом незнакомку. – Я жду! – рявкнул он. На ней был костюм, состоящий из напоминающего мундир жакета и плиссированной юбки чуть выше щиколоток. Все светло-голубого цвета. По приказу Рудницкого она со злостью сорвала шляпку. Светлые волосы цвета липового меда рассыпались по плечам, на землю упала декоративная заколка. – Из-за вас я испортила прическу. Женщине было не больше двадцати. Бездонные миндалевидные глаза цвета незабудок и четко очерченные скулы придавали ей слегка экзотический вид, правильные черты лица и прямой носик дополняли образ. Если бы не слишком высокий для женщины рост – почти метр семьдесят, – ее можно было назвать идеальной красавицей. – Прошу. – Рудницкий подал ей заколку. Она поблагодарила неуверенной улыбкой. – Вот мой паспорт. – Она протянула алхимику документы. Он быстро перелистал его, тяжело вздохнул, прочитав фамилию: Юлия Лукомская! Рудницкий немного помнил из уроков по геральдике и генеалогии, которые давал ему дядя, но Лукомские хоть и не принадлежали к аристократии, но, как родственники Гедиминовичей[6], могли использовать княжеский титул. Принимая во внимание, что недавно он встретил особу, которая направо и налево одаривала такими почестями своих подопечных, не нужно было спрашивать, кто приставил к нему госпожу Лукомскую. Осталось выяснить: с какой целью. – Чего госпожа Росси хочет от меня? – гневно спросил он. – Я уже говорила: я вас охраняю. – Я не просил ее об этом! – Мы получили информацию, что вам грозит опасность, – пояснила она. – И нет, я не знаю откуда! – предупредила она его следующий вопрос. – Как вы меня узнали? – У меня был ваш портрет. Рудницкий молча протянул руку. Девушка вытащила из сумочки листок с наброском, сделанным карандашом, и через мгновение добавила к нему второй, заполненный мелким аккуратным почерком. – Достаточно точно, – похвалил он. – У Софии талант. Она видела вас в школе, в коридоре. Алхимик глянул на записи и с недоверием покачал головой. Его описали как «худощавого, но широкоплечего мужчину подходящего роста, с властным, иногда свирепым выражением лица и выразительным подбородком». По мнению госпожи Росси, у него были глаза цвета светлого ореха с золотыми крапинками. – Такое могла написать только женщина, – буркнул он. – Я могу поселиться в вашем отеле, – предложила девушка, ослепительно улыбнувшись алхимику. – Естественно, я заплачу. Таким образом, я могла бы… – Хватит! – рявкнул Рудницкий. – Не смейте меня преследовать. И никаких возражений! – добавил Рудницкий, видя, что девушка открывает рот. По дороге в «Пристанище» он пытался обуздать свой гнев. Если бы ему действительно что-то угрожало, мадам Росси точно не отправила бы за ним молодую девушку, вооруженную кинжалом, хотя и знакомую с такими штучками, какие Анквичу и не снились. Вывод? Угрозы не существует, а барышня Лукомская – только приманка, с помощью которой старая проститутка решила его контролировать. «Нужно указать ей на ее место», – пришел к выводу Рудницкий. Если госпожа Росси узнает о его контактах с Проклятыми, и так невеселая ситуация еще больше усложнится. * * * Она сидела за его любимым столиком. Возможно, она хотела ему что-то сказать или возмутиться против способа, каким ее сюда доставили – люди Маевского были не слишком вежливыми, – однако холодная ярость в глазах алхимика быстро заставила ее проглотить готовые сорваться слова. – Одна из ваших девушек следила за мной, – заявил Рудницкий ледяным тоном. – Это недопустимо! Если что-то такое повторится, я разорву наш договор. – Я… – Вы меня поняли?! – Прекрасно поняла, – ответила она, гневно поджимая губы. – Я могу кое-что добавить? – Ну? – Это правда, что я раздала девочкам ваш портрет и подробное описание, но только для того, чтобы они знали, с кем имеют дело, и в случае чего могли оказать вам всякую поддержку. Я не приказывала им охранять вас и тем более следить! – Тогда почему барышня Лукомская сказала, что мне грозит опасность? – Возможно, я говорила, что ваша миссия опасная, но… Алхимик поднял руку, прерывая Росси. – Хватит! – твердо произнес он. – Вам мало смерти одной подопечной, вы хотите рисковать жизнями других? Есть еще один аспект этого дела: как вы не хотите, чтобы узнали ваши секреты, так и я не хочу, чтобы совали нос в мои. Тем более что иногда я консультирую правительство, и то, что я делаю, должно остаться в тайне. Представьте себе, как отреагируют власти, если у них появится хоть малейшее подозрение, что вы можете действовать в интересах врагов республики? Или что сделают с вами кинжальщики? – добавил он тише. Она представила и чуть не выпустила из рук чашку, а ее лицо стало как мертвая маска. – Я никогда бы… – Больше никогда, – прервал ее алхимик. Она наклонила голову. – Я последую вашим указаниям и поговорю с Юлией, – пообещала она. – Я могу спросить, что вы планируете? Я беспокоюсь за девочек. Алхимик глубоко вздохнул, стараясь урезонить раздражение от вежливости директрисы и горько-сладкой волны жалости к себе. Клара Росси не могла знать, что ему угрожает смерть и у него есть более важные дела, чем исчезновение двух девушек. Принимая деньги, он дал ей право контролировать ход расследования. – Мои люди ищут их, – заверил он. – Также я связался с полицией. Я должен встретиться с неким Терлецким, чтобы ознакомиться с медицинской документацией и другими деталями убийства. Возможно, это позволит сузить круг подозреваемых. – Я могу кое-что предложить? – Конечно. Клара Росси вытащила из сумочки и положила на стол серебряную цепочку от часов с кулоном в виде купидона. Рудницкий сразу же вспомнил тот кулон, что показывал ему Косцельский, но этот был немного другой формы и серебряный. – Это что-то вроде подтверждения, что вы действуете в интересах нашей… институции. Я рекомендовала бы вам носить его на видном месте. И не беспокойтесь об этом Терлецком, лучше сразу же обратитесь к начальнику полиции Бунде. Алхимик неохотно поднял кулон, намотав серебряную цепочку на палец. – Вы так считаете? – пробубнил он. – Я не хотел бы, чтобы меня принимали за клиента вашей… институции. Женщина смерила его взглядом, сглотнув гнев вместе с глотком кофе. – Наши клиенты получают кулоны немного другого вида, этот служит пропуском. Не бойтесь, никто ничего не подумает! Все, кто каким-либо образом связан с фондом или «Золотым дворцом», должны оказать всяческое содействие предъявителю этого знака под угрозой разрыва всех контрактов. Рудницкий вытащил часы и примерил цепочку, она подходила идеально. Слишком идеально, чтобы это было простым совпадением. Клара Росси отреагировала на его удивление едва заметной гримасой, уголки полных губ лишь слегка дрогнули, только и всего, если бы он моргнул, то ничего бы не заметил. – Что это значит? – прямо спросил он. – Даже цепочка такой же длины, как и старая. – Одна из ваших работниц измерила ее для меня, – сразу же ответила она. – Она училась когда-то в нашей школе. – Которая? – Катерина Вольская. Рудницкий наморщил брови, он знал большинство из своего персонала, знал и Вольскую. Вот только горничной было под шестьдесят, поэтому она не могла быть ученицей мадам Росси. Если только организация, которую представляет его собеседница, намного больше и старше, чем он думал. – Вы уволите ее? – спросила женщина. – Я подумаю. – Если мы все обговорили, то не буду вам больше мешать, – сказала она, вставая. Рудницкий взмахом руки подозвал официанта. – Маевского ко мне, – резко приказал он. – Немедленно! К его удивлению, официант вышел из отеля и через минуту вернулся с Маевским.