– Не знаю, буду ли я хорошим царем, – сказал он. – Когда-то я слышал, как папа сказал, что сделал много ошибок, а ведь он мудрее меня. – Тебе никто не говорит править уже завтра, – утешил его Самарин. – У тебя еще есть время. Много времени. – А если я не справлюсь? – Справишься. К тому же ты не один. Хороший владыка окружен мудрыми советниками и прислушивается к их советам. Он не должен сам все знать. – А вы станете моим советником? – Алексей с напряжением смотрел на Самарина. – Конечно, если ты хочешь, – пообещал генерал. – Хочу! – Но помни, тебе нужны и другие советники. Любой человек имеет определенные ограничения, есть дела, в которых я не разбираюсь. – Я понимаю. А я могу вас кое о чем спросить? Это… личное. – Конечно. – Вы должны обо всем рассказывать папе, правда? – Не совсем. Ты в любую минуту можешь попросить меня о конфиденциальности, как джентльмен джентльмена. Я могу не сдержать свое слово только в том случае, если речь идет о твоей безопасности или об информации, имеющей значение для судьбы государства. – Что ж… есть одна девочка, в принципе барышня, ей уже семнадцать, дочь князя Корсакова. Вчера она попросила меня о встрече в саду. Мы договорились на завтра, на десять вечера. – Понятно, что проблема не только в нарушении правил безопасности? – догадался офицер. Цесаревич, как и другие дети монаршей семьи, должен ложиться спать не позднее девяти вечера, а с восьми вечера они не могут покидать дворец без согласия кого-то из родителей. – Не только, – согласился Алексей с несчастным выражением лица. – Раньше она высмеивала меня и вдруг начала оказывать мне знаки внимания. Когда-то вы говорили, чтобы я обращал внимание, если будет происходить что-то необычное, поэтому… – Он пожал плечами. – Ты правильно сделал, что рассказал мне, – похвалил мальчика Самарин. – Скорее всего, тут нет ничего страшного, но лучше быть осторожнее. – Так вы разрешите мне пойти на эту встречу? – Да, однако при одном условии. – Я сделаю все, что вы скажете! – заверил Алексей с горящими глазами. – Я могу взять с собой оружие. Генерал кашлянул, чтобы скрыть улыбку. – В этом нет необходимости, – сказал он. – Я не думаю, что барышня Тамара… ведь ее так зовут? – хочет сделать тебе больно. – Да, Тамара, – кивнул цесаревич. – Но вот что я попрошу тебя сделать, – продолжил офицер. – Прошу тебя, запомни все, что она скажет. И я говорю не про личное, – заметил он. – Скорее всего, разговор будет касаться войны или работы охраны дворца, а возможно, планов твоих родителей. – Охранник впустит ее в сад? – Да, она есть в списке гостей, которые могут свободно передвигаться по дворцу, за исключением крыла, предназначенного для твоей семьи. – Но я же ничего не знаю! Я не принимаю участия в штабных совещаниях, а папа не разговаривает со мной о войне. – Так тебе только кажется. Ты вчера видел во дворце кого-то, кто тут не живет? – Да, генералов Брусилова и Алексеева, – не задумываясь, ответил мальчик. – Они выходили из кабинета отца. – Вот видишь, это могла быть важная информация. – Правда? – Я шучу, – успокоил его Самарин. – Но кто знает, что могло бы заинтересовать наших врагов. – Вы думаете, что Тамара… – Не в этом дело! – прервал его генерал. – Скорее всего, Тамара просто поняла, что в будущем ты станешь очень важной персоной. – То есть на самом деле она меня не любит? – Это ты должен уже сам выяснить. – Но это же невозможно! А что, если она начнет притворяться? Девочки всегда притворяются, – добавил он. Офицер наклонил голову, делая вид, что осматривает лезвие шпаги, наконец спрятал лицо в ладони, но дрожащие руки выдали его беззвучный смех. – Вас это веселит! – Ваше императорское высочество! – горячо возразил генерал. – Ну, может, немного, – признался он через секунду. – С женщинами всегда одни проблемы. – Тогда зачем они нам?! – обиженно спросил Алексей. – Когда ты станешь старше, я тебе объясню. А сейчас довольно с этим. Насколько я помню, у тебя урок географии. Выражение лица цесаревича говорило о том, что ему не нравится этот предмет, но мальчик послушно кивнул и, поблагодарив за тренировку, двинулся к выходу. Самарин подошел к окну и какое-то время следил за Алексеем, пытаясь упорядочить свои мысли. Брусилов и Алексеев, два самых важных командующих в кабинете царя, на неофициальном совещании? «Что-то случилось, – решил он. – Только что? И должен ли я беспокоиться об этом? С другой стороны, я отказался от военной карьеры. Только могу ли я игнорировать информацию, которая так беспокоит царя и Генеральный штаб? Потому что, если что-то действительно случится, я все равно не смогу остаться в стороне. Проклятие!» * * * Слуги подали жаркое, перед Самариным поставили тарелку с разрезанными вдоль телячьими ребрами. Генерал посыпал запеченный костный мозг солью и намазал густым соусом из каперсов. С тех пор как ампутированная рука начала отрастать, он полюбил мясо с кровью и костный мозг. – Я не могу на это смотреть, – буркнула княгиня. – Ты напоминаешь мне голодного каннибала. – Сашке нужна энергия, – защитила мужа Анна. – Ты хоть иногда общаешься с кузеном? – неожиданно сменила тему Мария Павловна. – В последнее время я был занят, – осторожно ответил Самарин. – Что-то случилось? – Ничего такого, кроме того, что он женился, – вмешался в разговор Иосиф Андреевич. – Не может быть! – Почему это? Его избранница очень красивая девушка. Одна из варшавских газет опубликовала статью на эту тему. С фотографиями, – добавил он. – Я могу ее увидеть? – После обеда! – недовольно воскликнула княгиня. – Как у тебя дела с Алексеем? Я слышала, что ее величество просто в восторге от Анны. – Скорее, от успехов Анастасии, – возразила девушка. – Я помню выражение ее лица, когда Анастасия за обедом процитировала Цицерона на латыни и удивила старших сестер. Возможно, она и довольна мной, но у меня сложилось впечатление, что она все еще не доверяет мне. Иногда она смотрит на меня так, словно ждет, что я вытащу из сумочки револьвер и начну стрелять по портретам или разобью окна. – Ничего странного, – вмешался Самарин. – Ведь окна разбила твоя подопечная. – Это была не моя вина! – А кто научил княжну стрелять из рогатки?! – Рогатка – это только инструмент, его использование зависит от человека, – пробормотала Анна, одаривая мужа недружелюбным взглядом. – Давай подумаем, а как еще можно использовать рогатку. Не думаю, что существует много конструктивных методов использования этого «инструмента», и прямо сейчас мне ничего не приходит в голову. – А обстреливать противного мужа считается? – нежным тоном спросила Анна. – Довольно, детки! Не за столом! – успокоила их Мария Павловна. – Так что с Алексеем? – Хороший мальчик, – коротко ответил генерал. – Делает успехи. И умный. Наверное, даже умнее, чем его… – Самарин замолчал, видя недовольное выражение лица княгини. – Чем его сестры, – закончил он. – Критика правящего монарха недопустима, – сурово произнесла княгиня. – Ты понимаешь, насколько важно, чтобы ты сблизился с Алексеем? – Тетушка, вы имеете в виду воспитание мальчика или усиление влияния семьи Самариных? – Не цепляйся к словам, – отмахнулась Мария Павловна. – Ты никогда не принимал участия в придворной жизни, пора это изменить. – Я не собираюсь участвовать в дворцовых интригах, – решительно произнес генерал.