– В таком случае у вас должна быть поддержка кого-то из костельной иерархии, как минимум епископа. – Интересно, как мне это сделать?! Хотя… – Да? Алхимик остановил Маевского нетерпеливым жестом. После встречи с Тенью каждый из участников получил адрес человека, который будет непосредственным связным с кинжальщиками. Правда, никто не утверждал, что тайная организация имеет связь с костелом, с другой стороны, не лишним будет спросить. «Это мой единственный шанс», – подумал Рудницкий. – Ну, хорошо, – сказал алхимик. – Найди какой-то малопосещаемый костел, а я возьму на себя священника. – Хорошо, я немедленно этим займусь, – сказал Маевский. – А относительно свадьбы… вы думали о проведении церемонии? Цветы для невесты, платье, обручальные кольца? Женщины придают этому огромное значение. – Кольца не проблема, цветами пусть займется портье, а нарядами – Анастасия, – решил Рудницкий. – Держи меня в курсе. Маевский кивнул и энергичным шагом промаршировал к выходу. Алхимик допил кофе, после чего со стоном поднялся из-за стола. Несколько часов сна придали ему сил, но не избавили от всепоглощающей усталости. «Слишком много проблем, – мрачно подумал он. – Наталия, Аня, кинжальщики, консультация для Станкевича…» В холле появилась пожилая женщина в окружении нескольких слуг и тоном, не терпящим возражений, потребовала лучшие апартаменты. По-русски. Несмотря на перемирие, россияне редко посещали отель, власти Варшавской республики внимательно следили за приезжими с востока, поэтому заинтересованный Рудницкий подошел к властной даме. Женщине было лет семьдесят, изысканное шелковое платье было сшито по последней французской моде, что говорило о богатстве и влиянии, поскольку война сильно осложнила торговлю, не говоря уже о поездках за границу. Сухое, угловатое лицо незнакомки носило следы бессонных ночей, в глазах притаилась боль. – Брильянтовые апартаменты стоят… – начал служащий. – С этим обращайтесь к моему управляющему, – бесцеремонно прервала его дама. – Финансовые вопросы меня не интересуют. – Ваше имя? – Баронесса Екатерина Патриция Жизель фон Лушке. «Еще одна проблема, – со смирением подумал алхимик. – Похоже, моя просьба поспособствовать приезду протеже Сашки была воспринята буквально». – Предоставьте госпоже первый номер, – распорядился Рудницкий. Администраторша послушно выполнила распоряжения, стараясь скрыть удивление. Апартаменты под номером «один» были единственными самыми роскошными апартаментами в «Пристанище» и соседствовали с лабораторией и апартаментами алхимика. Обычно они пустовали, поскольку Рудницкий не желал гостей вблизи своих комнат. – Господин Рудницкий? – спросила женщина. – К вашим услугам, – поклонился алхимик. – Приглашаю вас к себе, нам нужно поговорить. Баронесса фон Лушке окинула его быстрым взглядом хищной птицы и, отдав распоряжение слугам, позволила проводить себя в апартаменты алхимика. Рудницкий приказал подать чай. Не прошло и пяти минут, как в салоне появилась кухарка с подносом свежей выпечки. – Свежий пирог со сливой и сахарной пудрой, – прощебетала она. – Такой, как ты любишь, душенька. И миндальные пирожные с вишневым конфитюром. – Спасибо, Татьяна Олеговна, – ответил алхимик, смутившись фамильярности служанки. Однако баронесса не выглядела возмущенной поведением кухарки, наоборот, ее лицо выражало удивление наполовину с невольным восхищением. – Это Татьяна Аристова? – спросила баронесса, когда они остались одни. – Как вы ее заполучили? Насколько я помню, она служила у Оболенского. – Я предложил ей работу. – Но Оболенский был недавно в Варшаве, он не попытался ее переманить? – Попытался. Он даже предложил ей в три раза увеличить оплату, однако Татьяна Олеговна отказала ему. – И почему? – Без понятия, – нетерпеливо бросил алхимик. – Угощайтесь. Когда будете готовы, перейдем к вопросу, который привел вас сюда. – Я готова в любое время, – ответила женщина. – Эта боль пожирает меня изнутри. Каждый день, каждую ночь, час за часом, минуту за минутой. Препарата, который дал мне граф Самарин, надолго не хватило. – Боль – это не проблема, – заверил Рудницкий. – Хуже сама болезнь. Я еще никогда не лечил пациентов с раком, тем более с раком костей. Но начнем с боли, нет никаких причин терпеть эти муки. Однако я должен вас предупредить: применение этих процедур сократит вашу жизнь. Не намного, но все же. – На сколько? – На несколько часов в месяц. Прошу прощения, я не в состоянии предоставить более точные расчеты. – Но вы уже применяли их на больных в подобной ситуации? – Да, однако ни один из них еще не умер, поэтому мои оценки такие приблизительные. – Ну что ж, это не наихудшая рекомендация, – заявила баронесса. – Я согласна на все, только бы уменьшить эту боль. – Я могу начать? – Что за вопрос?! Конечно! Алхимик поставил на стол небольшую керамическую чашечку, наполнил ее водой, после чего пошел в лабораторию и вернулся с первичной материей в бутылочке. – Я сейчас начерчу на вашем лбу один символ, который избавит вас от боли, – сказал он. – Первичная материя надолго проникает в кожу, вы можете не бояться купаться и мыть голову. Процедура требует повторения приблизительно раз в два месяца. – И сколько я проживу? – с сарказмом спросила фон Лушке. – Этим займемся позже. Чтобы поставить диагноз, мне нужно вас хорошо обследовать. Рудницкий опустил палец в темную радужную жидкость и нарисовал на лбу женщины странный узор, напоминающий разорванную паутину. – ВАРХАСОЛ, – прошептал он. Баронесса прикрыла глаза и безвольно сползла в кресле, как брошенная кукловодом кукла. Обеспокоенный алхимик подсунул ей под нос нашатырный спирт. – Госпожа фон Лушке! Как вы себя чувствуете? Женщина слабым движением отодвинула руку Рудницкого и подняла залитое слезами лицо. – У меня ничего не болит, – произнесла она дрожащим голосом. – Совершенно ничего! Я свидетель – вы осуществили невозможное! Сколько я вам должна, доктор? «Черт возьми! – внезапно подумал Рудницкий, забыв о больной гостье. – У меня нет свидетелей! Чтобы избежать подозрений, у меня должны быть свидетели. Кто-то, кто в случае необходимости пресечет любые сплетни. Своим именем будет гарантировать, что брак, несмотря на неофициальный характер, состоялся по всем правилам». – Про деньги поговорим потом, я пока ничего не сделал, вы все еще больны. – Ничего? Да я не знаю, как вас благодарить! Ни один из этих коновалов, что меня лечил, не смог мне помочь. – А я могу задать вам сугубо личный вопрос? Не связанный с лечением. – Думаю, мой возраст исключает непристойные предложения. Так что прошу. – Какое у вас вероисповедание? – Римско-католическое. А почему вы спрашиваете? Вы меня заинтриговали, доктор. – Завтра у меня свадьба, – пояснил Рудницкий. – Положение невесты является довольно… щекотливым, отсюда и спешка. Чтобы избежать сплетен, мне нужны свидетели с высоким положением в обществе. – Речь идет о том, чтобы никто не осмелился подвергнуть сомнению законность и характер церемонии? Алхимик кивнул. – В чем состоит «щепетильность»? До того, как я отвечу, я хочу знать все детали. – В таком случае пообещайте мне, что то, что я расскажу, останется между нами. Независимо от вашего решения. Ставкой является моя и не только моя жизнь, – добавил он, видя удивленно поднятые брови аристократки. – Даю слово. Рудницкий глубоко вздохнул и кратко изложил историю похищения подопечной мадам Росси, включая и убийства молодых девушек еще со времен, когда Варшава была под властью России. Баронесса выслушала его с каменным выражением лица и наконец кивнула. – Если бы я не убедилась на собственной шкуре, что вы можете, и не слышала про ваши подвиги в Петербурге, я бы не поверила ни единому вашему слову, – сказала она. – Но вы дружите с графом Самариным, а он ненавидит хвастунов. Могу я поговорить с этой молодой особой? – Конечно. – В таком случае я согласна. Кто будет вторым свидетелем? – Я еще об этом не думал, – признался алхимик. – Сначала я должен достать разрешение на брак. Как только буду что-то знать, я сообщу вам. А сейчас вы должны отдохнуть, слуги уже все приготовили. Провожая пожилую даму, Рудницкий прикидывал, к кому еще может обратиться. К сожалению, вывод был неутешительным: единственным человеком с подходящим авторитетом был генерал Станкевич, командующий военными силами Варшавской республики…