– Да. – Ладно, постараюсь уговорить власти, чтобы ей как можно быстрее разрешили въезд. Самарин поблагодарил и положил трубку. После последнего столкновения каждый россиянин, который хотел въехать на территорию Варшавской республики, должен был получить определенное разрешение. – Вы слышали? – спросил он у баронессы. Женщина кивнула. – Ваш кузен сможет мне помочь? – спросила она с сомнением в голосе. – Я слышала, что такие дела длятся неделями. А вы понимаете, что в моем состоянии я могу не дождаться. Я не боюсь смерти, но эта боль… Она невыносима. Если бы у меня было больше отваги, я давно бы выстрелила себе в лоб. – Обычно уговаривания Олафа напоминают ампутацию без наркоза, – скривился Самарин. – Странно, что сейчас все прошло так легко. Возможно, потому, что я представил вас как знакомую тетушки? Тем не менее когда он что-то обещает, то держит слово и обычно принижает свои способности, чем наоборот. Баронесса села и осторожно пошевелила больной рукой. – Боль можно терпеть, – сказала она. – Только бы это подольше продлилось! Я немедленно отправлю господину Рудницкому вознаграждение! Это невероятно! – дрожащим голосом сказала она. – Какое лекарство могло подействовать так быстро? – Подробности спросите у Олафа, я в этом не разбираюсь. И на вашем месте я бы не спешил с деньгами. Я не исключаю, что какая-то компенсация была бы приемлема, некоторые из алхимических ингредиентов стоят целое состояние, но только по просьбе Олафа. Этот олух может обидеться, как институтка, – сказал он, дотрагиваясь до своей щеки. – Лучше, чтобы он не чувствовал себя обиженным. – Я вижу, вы в близких отношениях с кузеном, – заметила она с тенью улыбки на бескровных губах. Офицер с неодобрением посмотрел на фон Лушке и двинулся к бару, потом вернулся к столу с бутылкой водки и одним стаканом. – Имею право после всего этого, – буркнул он. – Вам я не предлагаю, поскольку черт его знает, как алкоголь сочетается с этим лекарством. Аристократка пренебрежительным жестом отклонила его объяснения и подошла к дверям. – Было бы неплохо, если бы вы меня проводили, – едко сказала она. – Перед тем как я уйду, я хотела бы поблагодарить вашу жену за чудесный прием. «Хоть что-то хорошее, – подумал Самарин, отставляя стакан. – Все женщины петербургского общества будут восхвалять Анну следом за баронессой. Тетка должна быть в восторге». * * * Светало. Падающие из окна лучи солнца изгоняли остатки ночного мрака из спальни. Самарин растерянно погладил жену по голове и осторожно отодвинулся, поднимаясь с кровати. Бал недавно закончился, было пять утра, но генерал не мог заснуть, несмотря на усталость. Предложение Воронцова выбило его из равновесия. Анна что-то промурлыкала и притянула мужа к себе. – Куда ты? – спросила она сонным голосом. – Все время крутишься! – Не могу заснуть, – признался генерал. Взволнованная Анна села на кровати. – Что случилось? И что ты делал с баронессой фон Лушке? Я хотела спросить раньше, но заснула как убитая. Вы исчезли на целый час. Говорят, что она мегера, а она хвалила меня при всех, словно я была ее любимой внучкой. Ну давай, рассказывай. – Она толкнула мужа голой пяткой. – Ну, мы играли в доктора и пациентку, – злорадно произнес Самарин. – Я делал ей укол, – добавил он серьезно. – Она плохо себя чувствовала? – Что-то в этом роде. – А конкретнее? – Я не могу об этом говорить, я дал ей слово. Анна пошевелилась, позволив и без того короткой ночной рубашке съехать с ее плеча, оголяя часть груди. Она подтянула ноги, чтобы продемонстрировать круглые, полные бедра. Самарин протянул руку, Анна ударила его по пальцам. – Сначала информация! – потребовала она. – Эта маленькая процедура тебя так расстроила? – Нет, дело в Воронцове. – Советнике? Я все думала, зачем он принял приглашение, он не сторонник таких развлечений. – У него было предложение для меня. Спокойно! Это не имеет ничего общего с армией! – заверил он, видя выражение лица жены. – Он хотел, чтобы я стал наставником Алексея. Это двойная сделка: если захочешь, можешь заняться обучением Анастасии. – И что ты думаешь об этом? – Я колеблюсь. С одной стороны, это спокойное занятие, а с другой – требует постоянного присутствия при дворе. А я не перевариваю этих придворных паразитов. Ну и хотел с тобой посоветоваться. – Наставник цесаревича? Ну не знаю… Самарин наморщил брови и вопросительно посмотрел на жену. – Что я получу, если соглашусь? – рассмеялась она. – Если хочешь, я даже могу учить эту маленькую негодницу. – Что только захочешь, – галантно заявил он, целуя жену в колено. Анна кинула на него невинный взгляд из-под опущенных ресниц. – Правда? – Что ты придумаешь в этот раз? – смиренно спросил он. – И сколько мне это будет стоить? Мне построить еще одну школу для крестьянских детей? А может, молочную ферму? Представь себе все эти соски? Как начнут меня благодарить… Графиня Самарина уперлась в грудь мужа ногами и резким движением столкнула его с кровати. – Я тебе дам соски! – зловеще произнесла она. – Даже не думай! И не забывай, что у меня есть при себе сальвавирго. – Это весомый аргумент, – произнес генерал, поднимаясь с пола. – Обещаю, что даже не посмотрю ни на одну доярку, пока у тебя при себе нож. Ну так что? – Не хочешь устроить небольшие состязания? – Конные? – Ну не на собачьих упряжках, не то время года. – И как ты себе это представляешь? – Я чувствую себя немного не по себе из-за всех этих провокаций на балу, – ответила она с невинной улыбкой. – Но, знаешь, не сильно, чуть-чуть… – И что? Хочешь реабилитироваться? – Что-то в этом роде. Мы могли бы утром посоревноваться, я взяла бы Арабеллу, а ты – Баярда. – И что дальше? – Ты дашь мне три минуты форы и поскачешь за мной. Дистанция от дворцовых ворот до винокурни. – Это десять верст, а утром у леса туман. Это опасно. Может, в полдень. – Никаких в полдень! И не преувеличивай, мы знаем эту дорогу как свои пять пальцев. Самарин неохотно согласился, тропа до винокурни была их любимой прогулочной трассой, и они пользовались ею в любое время суток. – Ладно. – Проигравший станет рабом победителя на полчаса. – На час, – сразу же согласился генерал. – Согласна! Но ты должен быть в парадном мундире и с саблей. – Это нечестно! Мундир неудобный, а дополнительное снаряжение будет утяжелять лошадь. – Боишься проиграть девушке? – провокационно спросила она. Офицер выругался и попытался обнять жену, но Анна увернулась. – Значит, да? Ты согласен на мои условия? – Ладно! – буркнул он. – А сейчас ты поможешь мне уснуть, развратница! – Что только прикажет мой господин, – прошептала Анна, имитируя говор крестьянки из ближайшей деревни.