– Что у вас болит? – повторил Самарин. – Руки, – буркнула баронесса. – Особенно левая. – Дай ей трубку, – распорядился алхимик. Генерал послушно передал трубку, с облегчением избавляясь от роли посредника. Разговор длился довольно долго, наконец женщина протянула трубку Самарину. – Ну и? – нервно спросил он. – Что с ней? – Я не уверен, но, прежде чем поставить диагноз, я должен провести пальпацию. – Что?! – Я сам не смогу этого сделать на расстоянии, – пояснил алхимик. – Баронесса согласилась. – На что, черт возьми, она согласилась?! Что за пальпация? – Ничего такого, ты должен только пощупать баронессу. – Что?! – Я не шучу, – заверил Рудницкий. – Сначала нажми на живот, потом осмотри суставы. Плечи, локти, колени. Только осторожно, они могут быть опухшими. – Ты шутишь! – Упаси Боже! Несмотря на решительное отрицание, офицер ощутил в голосе друга веселость. – Это часть медицинской процедуры. – Ну да, конечно! – Мне долго так лежать?! – нетерпеливым тоном спросила баронесса. Офицер подошел к пожилой женщине и положил руки ей на живот, несколько раз нажал, меняя положение рук. – Живот не болит, – отчитался он. – Теперь суставы. Баронесса закатала рукава платья, демонстрируя отек левого плеча. – Одна рука сильно опухла, – подтвердил Самарин. – Я боюсь ее трогать. – Не нужно, – хмуро ответил алхимик. – Мои коллеги были правы, это, скорее всего, рак костей. – Что мне с ней делать? Баронесса выглядит так, словно сейчас потеряет сознание. У нее страшные боли. – Да, – подтвердил Рудницкий. – И, честно говоря, в случае рака костей никакие анальгетики не помогают. – И что теперь? – Тетушка на балу? – Да, а что? – Когда у нее были приступы ревматизма, я создал для нее сильное противовоспалительное. Это такие ампулы, наполненные темной, слегка радужной жидкостью. У тетушки они наверняка есть при себе. Самарин вышел в коридор и отдал распоряжение слуге. – Я оправил слугу за ампулами, – сказал он. – Что дальше? – Мария Павловна держит эти лекарства в футляре вместе со шприцами. Ты сделаешь укол баронессе. – Ты спятил?! – воскликнул офицер. – Я никогда не держал в руках шприц! – Всегда бывает первый раз. Тут ничего трудного, это просто внутримышечный укол. – Может, это и ничего трудного для тебя. Я даже не знаю, куда колоть. – В любую выступающую часть баронессы, – с иронией ответил алхимик. – Это же больно. Что, если она начнет вырываться? Я не могу с ней драться! – Тебе не придется, она так мучается от боли, что даже не почувствует укола. – Я могу попросить Анну, но боюсь, что люди начнут сплетничать, если и она неожиданно исчезнет из поля зрения гостей. – Тут действительно ничего трудного, – успокоил его Рудницкий. Их разговор прервал стук, и в комнату вошел слуга. Он положил на стол небольшой стальной цилиндр и вышел, отправленный нетерпеливым взмахом генерала. Самарин открыл цилиндр, внутри лежало несколько ампул и зловеще блестящий шприц. – У меня все есть, – сказал он в трубку. – Что теперь? Только без твоих шуточек! – Открой одну ампулу и наполни шприц. И выбери иглу среднего размера. – Сделал. – Хорошо, у тебя два варианта: ягодица или плечо. Во втором случае лекарство подействует быстрее. Офицер подошел к баронессе, та молча снова закатала рукав, Самарин стиснул зубы: под кожей женщины сформировалась хорошо заметная опухоль. Генерал решительным движением воткнул иглу в слабые мышцы и нажал на поршень. Баронесса вскрикнула, ее лицо искривилось в мучительной гримасе. – Она должна была ничего не почувствовать! – рявкнул офицер. – Я не хотел тебя пугать, – сказал Рудницкий. – Я так понимаю, ты закончил? – Конечно! – Она должна ощутить облегчение через пару минут. – Это ее вылечит? – Нет, но уменьшит боль. Самарин посмотрел на баронессу, женщина беспомощно лежала в шезлонге, но казалось, что ее кожа утратила серый оттенок. – Как вы себя чувствуете? – спросил он. – Рука болит, как гнилой зуб, но этот препарат, кажется, действует. Мне уже легче. – И как там моя пациентка? – спросил Рудницкий. – Твоя? – процедил Самарин. – Я думал, что моя! Кажется, ей легче, – неохотно сказал он. – Это хорошо, – зевнул в трубку алхимик. – А теперь, если позволишь… – Минутку! – беспокойно остановил его Самарин. – Что дальше? Кто-то же должен продолжить ее лечение? – Лечение рака костей? – переспросил Рудницкий. – К тому же поздней стадии. – Хочешь оставить ее так? – Но я не могу лечить баронессу на расстоянии! И к тому же я никогда не занимался лечением рака, бог миловал. Я могу самое большее уменьшить ее боль. – И каким это образом? Ты же говорил, что лекарства не подействуют? – Помнишь того украинца, который… – Да! – прервал его Самарин. – Теперь понимаю. Современный аппарат хорошо передавал звуки, и генерал не собирался знакомить фон Лушке со своими проблемами с Amici Mortis. – Ты займешься лечением баронессы, если она приедет в Варшаву? – Могу попробовать, если ты так беспокоишься. Это какая-то знакомая тетушки?