В груди защемило. — Эти земли принадлежали нам до тех пор, пока твой дед не пропил их! В чем моя вина? — Раза хмыкнул, покачивая головой. — Я могу дать тебе достаточно денег, чтобы ты купил любой дом, и столько земли, сколько… Кулак с грохотом ударил по поверхности стола. Вэл невольно вздрогнула, распахивая глаза. Раза скривил губы, замолкая. Вэл увидела, как каменные желваки заходили под высокими скулами, и все же он совладал с собой, покорившись. Она нервно облизнула губы, чувствуя, как все внутри заныло, будто стиснутое невидимой рукой. — Слушай меня! Не будь глупее, чем ты есть! — Седовласый мужчина больше не сдерживался. Опершись ладонями о стол, он тяжело поднялся, не отрывая гневного взгляда от бледного лица молчавшего сына. — Ты знал, как важен для меня этот вопрос. Ты обещал. Ты обещал мне, и я оказал тебе поддержку, когда ты в ней нуждался. Никогда не забывай, кто помог тебе устранить Нима. — Отец, разве мое положение не выгодно тебе? Все, что ты хотел… Побагровевший от ярости седовласый мужчина решительным жестом прервал его. Начавший было говорить Раза вновь замолчал, на миг прикрывая веки. Вэл видела, как он пытается оставаться спокойным, подчиняясь воле своего отца. Ладони его, лежащие на черной поверхности стола, сжались в кулаки. — Мне надоел этот спор. Ты мой сын, и ты дал мне слово. Ты. Дал. Слово. Ра, — жестко, не терпящим возражений тоном произнес седовласый мужчина, смотря на сына сверху вниз. Раза не произнес ни звука, не отводя прямого взгляда от отца, и, казалось, стискивал челюсти все сильнее. — Я всегда учил тебя сдерживать свои обещания, разве нет? А теперь ты кидаешь мне в лицо бумаги и говоришь, что ничего нельзя сделать? Ты — наместник этого города! И ты смеешь отказывать мне? — Дело не в моем желании или нежелании. Я готов на многое — на все ради тебя. — Раза не показывал гнева или слабости, он склонил голову к плечу, рисуя на губах почти незаметную, чуть дрогнувшую улыбку. Он пытался изо всех сил выглядеть спокойным, и все же Вэл видела по напряжению в его плечах, что грань, отделяющая его от зверя, была близка. — Как жаль, что мой сын так слаб! Иногда я смотрю на тебя и думаю, что твоя сестра никогда бы не задалась подобными вопросами — она бы просто сделала все для своей семьи. — Презрительный тон окатил, словно ледяной водой. Вэл заморгала, не веря своим ушам. Она глянула на молчавшего, бледного как полотно Раза, а потом перевела взгляд на его отца, стоявшего прямо с расправленными плечами. Теперь она не сомневалась — воля Раза, которая позволила ему достичь так много, была отчасти унаследована им от этого жесткого мужчины. Не дождавшись ответа, седовласый мужчина повернул голову к Вэл и почти прошипел, смотря на нее с нескрываемым презрением: — А ты, Ра, заботишься лишь о своей шлюшке. Весь город смеется за твоей спиной, пока ты трахаешь эту человеческую подстилку. Вэл вспыхнула, сгорая под уничтожающим взглядом. Она опустила голову, чувствуя, как пылает лицо, упираясь взглядом в собственные колени. Будто провинившийся ребенок, которого застали за дерзкой шалостью. Только вины никакой не было. Вэл мрачно ухмыльнулась. Как быстро она потеряла себя: всего пара метких фраз и — презрение, в которое она добровольно окунулась. Стоило вспомнить себя иную, ту, кем она была когда-то. Нечего бояться, ведь Раза не хотел бы видеть ее такой. Она медленно выдохнула, стискивая вспотевшие пальцы, и смело вскинула голову. Черные, знакомые до боли глаза на покрытом морщинами лице смотрели на нее. Вэл провела языком по зубам, не без труда выдерживая взгляд, полный пренебрежения. Удалось, невзирая на бешено стучащее сердце в тяжело вздымающейся груди. Возраст не мог скрыть очевидного. Перед ней, казалось, стоял Раза, постаревший, но не потерявший стати. Тот, каким он станет спустя годы. Вэл сглотнула, и тут же молчание, воцарившееся в кабинете, вдруг стало ощутимым, будто железным обручем сдавливая голову. Скрипнул стул, когда Раза поднялся из-за стола. Седовласый мужчина сузил глаза, дернув щекой. Бросил прощальный выразительный взгляд на Вэл и повернулся к сыну. — Отец, — голос Раза звучал ровно, не выдавая бушевавших внутри эмоций, — почему ты не хочешь понять? Нет ни одного законного пути, чтобы… Проведя ладонью по меховому воротнику, будто стряхивая невидимые пылинки, седовласый мужчина, не утруждая себя возможным притворством, сказал прямо: — Тогда найди незаконные. Раза замер на мгновение, сдвигая брови. Вэл увидела кипящую в нем ярость, выраженную даже не взглядом, — едва различимым движением пальцев. — Ты услышал меня, Ра, — словно не замечая внутренней борьбы в сыне, невозмутимо продолжил его отец. — Мне нужны те земли и тот дом — и ты вернешь их нашей семье. Как и что ты для этого сделаешь, кого убьешь и какие документы подделаешь, меня не интересует. Ты понял меня? — Да. Я понял, отец, — прозвучал плоский, ничего не выражающий голос. — Я рад, что мы пришли к взаимопониманию. Желаю хорошего вечера в компании своей смазливой девки. Неожиданный выбор, смею заметить. Не думал, что тебе нравятся… такие. Надеюсь, она действительно так хороша, как о ней говорят, а иначе, на твоем месте, я бы давно отправил ее на площадь. Седовласый мужчина, больше не удостаивая Вэл не единым взглядом, стукнул по столу костяшками пальцев, сжал ладонь в кулак и уверенной поступью направился к выходу. Раза стоял прямо, не произнося ни слова. Стискивая челюсти, он невидящим взглядом смотрел перед собой. Под бледной кожей по лбу и щекам быстро скользнули невидимые змеи и тут же исчезли. Дверь кабинета хлопнула. ГЛАВА 9 Вэл вопросительно молчала. Раза поднял голову и прямо, твердо посмотрел в ее лицо. Недобрая улыбка тронула его губы. — Да, это мой отец. И да, у нас напряженные отношения, — лишенным эмоций голосом произнес он. — Как ты сама видишь, с ним непросто поладить, и у моей сестры это всегда получалось лучше, чем у меня. Полагаю, тебя интересует, о каких землях он говорил. Никакой тайны в этом нет: моему прадеду действительно принадлежал обширный кусок земли по левому берегу Арсу-Ала. К сожалению, он любил прикладываться к бутылке, как Зефф, и вот чем все закончилось. Пришлось отдать дом и землю за долги. Мой отец не желает с этим мириться. Что еще я забыл рассказать? Раза присел на край массивного стола, складывая руки на груди. Темные глаза не отрывались от лица Вэл, внимательно изучая. Она молчала, не находя слов, — не зная, нужно ли вообще что-либо говорить. — Наверное, мне следует объяснить, как я занял этот кабинет. — Голос Раза приобрел необычно плавную, почти былинную, отстраненную интонацию. — Я убил Нима в честном поединке, и это была моя инициатива, но отец действительно помог мне, когда я принял решение идти дальше банального убийства. Его влиятельные друзья оказали мне поддержку, когда все случилось. Никто не был против, наоборот, меня поддержали и поддерживают до сих пор. Я уверен, ты понимаешь, что одним убийством не завоевать уважения и доверия, как и не удержать целый город. Как видишь, вот такой расклад: я должен своему отцу, я дал ему слово, которое намерен сдержать. Я ответил на все твои вопросы? Вэл хмыкнула, неуверенно улыбаясь. Вот так просто? В голове не укладывалось. Раза стоял перед ней, легко, без присущей ему излишней сдержанности рассказывая важное. Откровенно. Словно не будучи самим собой. Вэл откинула голову и вдруг рассмеялась. Смех прозвучал тускло и обрывисто, почти вымученно. О боги, дайте сил! Ну что за непозволительная истерика? Невероятно. Раза замер, с недоверием и легким удивлением смотря на нее. — Прошу простить меня, милорд наместник. Я не ожидала от вас такой… щедрости. — Вэл с трудом заставила себя унять дурной смех. Она прижала пальцы к губам и качнула головой, опуская взгляд, рассматривая металлические пряжки на сапогах Раза. — Я сказал что-то смешное? — Голос Раза изменился, обдав знакомым холодом. — Нет. Просто ты никогда не говорил так много и искренне, не отвечал на мои вопросы, а… сам. Наверное, я просто не знала, что ты так умеешь. Признание показалось невероятно глупым. Вэл замолчала, тихо посмеиваясь, понимая, что несет полную чушь. Необходимо было взять себя в руки да перестать хихикать, как деревенская дурочка. Не получалось. — На сегодня ты свободна. Уходи. — Недвусмысленный приказ прозвучал жестко, с нескрываемым раздражением, вмиг отрезвляя. Вэл сжала челюсти, ругая себя. Опять она все испортила, пренебрегая неожиданным доверием, — малость, которая задела и… подкупала. — Не уйду. Не надейся. — Вэл стерла с лица глупую улыбку, облизнула губы и шагнула к Раза. — Прости. Серьезно. Прости. Она увидела, как с тяжелым вздохом опустились плечи Раза. Раздумывает или уже принял решение? Раза нахмурился, отводя взгляд, отстраненно разглядывая тяжелые портьеры винного цвета. Вэл провела языком по нёбу, касаясь зубов, — невыносимое волнение. Глупо было смеяться после разыгравшейся на ее глазах сцены, после откровенных, обескураживающих слов Раза. Да и смеялась она, едва ли находя происходящее смешным, но как ему это объяснить? — Странный ты человек, Вэл. Никогда не смогу тебя понять. Наверное, нужно перестать пытаться, — задумчиво проговорил Раза, отрываясь от стола и неторопливо приближаясь к своему креслу. Он запустил руку за полу расстегнутой куртки, вытаскивая из внутреннего кармана небольшой ключ. Вэл заинтересованно наблюдала, не пытаясь угадывать его действий. Не выгоняет, закрыв глаза на небольшую вольность, позволительную лишь в их прошлой жизни, — и на том спасибо. Раза наклонился к своему столу, и Вэл услышала характерный звук, когда он вставил ключ в замок. Выдвинув ящик, он застыл, опустив взгляд и разглядывая неведомое содержимое. — Удивительно, — задумчиво сказал Раза, не поднимая глаз. — Пару лет назад я уже пытался быть откровенным с тобой. Ничего не вышло. Ты не приняла меня таким. А сейчас мне безразлично, что ты знаешь или не знаешь. Это уже не важно. Меня не интересует, что ты думаешь обо мне. Я не могу больше изображать из себя того, кем ты хотела бы меня видеть. Его голос звучал ненормально спокойно — устало или затаившись, — Вэл не понимала различий. Внутри что-то сжалось, вспыхивая как тлеющий уголек под порывом ветра. Догадка мелькнула подобно искре, пронеслась в голове, очерчивая алым свой путь.