– Последние два дня я так много времени провела в обществе этих дам из Бата, что сегодня едва смогла преодолеть головную боль и покинуть свою комнату. Как ты понимаешь, дорогая моя, я не просто слушала сплетни и сетования миссис Пропсон и других леди, а пыталась рассмотреть что-то за их болтовней. Кто-то из них что-то скрывает, что-то важное для нас, в этом я была уверена с самого начала и еще больше уверена теперь. – Вы считаете, что кто-то из них связан с убийством? Или даже убийца? – Кэтрин и сама то и дело думала о том же самом, но мнению миссис Дримлейн она доверяла куда больше. В самом деле, не странно ли, что миссис Роуленд погибла именно в Кромберри, когда туда приехали дамы из Бата? Если у нее были враги, они могли совершить преступление в Лондоне, для этого не надо было ехать в маленький городок, наводненный любопытными глазами, жаждавшими посмотреть на столичную знаменитость. А потом погибла мисс Лэмбон, и как было не подумать, что между двумя преступлениями, совершенными одно за другим, есть связь? – Пока я не узнала о наблюдениях молодого Харта, я не считала, что кто-то из этих дам убил миссис Роуленд и мисс Лэмбон, но была уверена, что половина из них лжет или что-то скрывает, – заявила миссис Дримлейн. – Меня смущало поведение миссис Хаддон, ее явно что-то беспокоит, но теперь, похоже, мы знаем причину. И ты совершенно права в своем желании рассказать о кольце Грейтону, несмотря на свои сомнения и переживания из-за семьи брата. – Так вы не думаете, что Эммелина… убила этих леди? – с надеждой в голосе переспросила Кэтрин. Опасность нанести урон репутации своей семьи была меньшим злом по сравнению с угрозой иметь в родственниках убийцу. – Нет, малиновка, но убийца или же тот, кто направлял его, близко знаком с миссис Хаддон. – Увидев, что глаза Кэтрин широко раскрылись в удивлении, миссис Дримлейн покачала головой. – Подумай же хорошенько! Миссис Хаддон хранила кольцо в запертом ящике, и кто-то требовал у миссис Роуленд настоящее кольцо, да к тому же и еще что-то, о чем ты говорила нам с Розамунд, а мы позднее позабыли об этом, сосредоточившись на слове «подделка». Я думаю, тот человек имел возможность убедиться, что кольцо миссис Хаддон – фальшивое. Конечно, в доме твоего брата бывают гости, но миссис Хаддон сама сказала тебе, что они с мужем не делились с друзьями этой историей. – Может быть, это женщина, которой Джонатан подарил кольцо? Ей-то он должен был объяснить, какого чуда надо ждать от этого камня! – Внезапная мысль пришла в голову Кэтрин. – Но у нее не родился сын, и она решила, что все дело в подарке миссис Макнил. Кто-то из родственников Макнилов мог давным-давно заменить настоящую реликвию на подделку, а старая леди об этом не узнала. – Такое вполне может быть, хотя твоя невестка ведь не упоминала, как скоро кольцо совершит свое чудо, – после короткого раздумья согласилась миссис Дримлейн. – Тогда Грейтону придется передать часть работы лондонской и батской полиции. Нужно будет найти этих родственников и попытаться выяснить, кто из семьи и знакомых знал о суевериях Макнилов и мог похитить кольцо. А в Бате преподобному Хаддону придется признаться, кому он подарил кольцо. Во что бы то ни стало нужно выяснить, кто разделял веру Макнилов в это волшебство настолько, чтобы явиться в Кромберри и требовать кольцо у миссис Роуленд едва ли не в то время, когда она сама пыталась получить его у миссис Хаддон! Конечно, проще считать, что это дама, и прибыла она в Бат в компании миссис Хаддон, но это совсем необязательно. Кто-то мог приехать тайно, совершить преступление и уехать, так и не получив желаемое. – Неужели мы никогда не узнаем правду? Все это так запутанно… – жалобно протянула Кэтрин. Миссис Дримлейн занялась чайником. – Я написала двум знакомым в Лондон. По моему мнению, они могут знать о миссис Роуленд что-то, выходящее за пределы образа безупречной дамы-благотворительницы. А пока я жду ответов, Грейтону надлежит взяться за Макнила. Его сестра мертва, и теперь ему придется пересказывать семейные предания. И потом, у нас есть ведь еще убийство мисс Лэмбон и молодой Харт со своим крыльцом. – Все-таки убийца здесь, среди нас? – Утвердительный ответ на этот вопрос Кэтрин хотелось услышать меньше всего на свете. – Есть еще Райдинги и мистер Блантвилл. Давай немного передохнем, дорогая. Чай остыл, попроси Сару принести свежий. И Гилберту уже пора бы явиться! – Кто это? – спросила Кэти. – Мой старый друг, Гилберт Хоуксли, – улыбнулась миссис Дримлейн. Кэтрин невольно хихикнула. До чего же она глупа, никогда не задумывалась, что у судьи Хоуксли должно быть какое-то имя! – Эммелина просила позвать ее, когда придет судья Хоуксли, – сказала она, и ее старшая подруга кивнула. С четверть часа они пили чай за разговорами на темы, не касающиеся убийств. Миссис Дримлейн поделилась впечатлениями об успехах ее внуков в науках и мнением о будущей невестке миссис Райдинг, которую обе дамы нашли красивой, но слишком заносчивой для того, чтобы им понравиться. Потом Кэтрин рассказала о предложении младшего Блантвилла написать портрет его сестры, и миссис Дримлейн порадовалась такой возможности. Жаль только, что пока Кэти не до живописи. Но Лоренс Блантвилл должен все понять, ведь до него наверняка дошли слухи о смерти мисс Лэмбон в «Охотниках и свинье». При упоминании мисс Лэмбон Кэтрин снова встрепенулась. – Вы сказали, что половина дам из Бата лжет. Теперь, когда их осталось всего четверо и об Эммелине мы уже поговорили, скажите мне, кого еще вы имели в виду? Агнес? Она ведь живет в одном доме с моим братом и Эммелиной и могла как-то найти кольцо. Как ни жаль было Кэтрин обвинять хорошенькую подругу Эммелины в ужасных преступлениях, у Агнес была наилучшая возможность разведать семейные тайны Хаддонов. Но миссис Дримлейн покачала головой. – Миссис Уиллинг. Если миссис Пропсон себя не помнит от гнева и призывает на голову убийцы всяческие кары небесные, миссис Хаддон и ее подруга опечалены и растеряны, то миссис Уиллинг явно напугана. Несколько раз я замечала, как она вздрагивает, когда открывается дверь и кто-то входит в комнату. Как будто боится, что убийца придет за ней. Или же кто-то разоблачит ее… – Сегодня миссис Уиллинг ушла из гостиницы, не опасаясь ни журналистов, ни убийц, – возразила Кэтрин, воспоминание о кокетливо колышущемся пере на шляпке миссис Уиллинг снова всколыхнуло в ней возмущение. – Вот как? Она как-то объяснила причину своего ухода? – Миссис Дримлейн села прямее и даже подалась вперед, словно ожидая услышать что-то важное. – Она сказала, что в ее комнате слишком душно и ей захотелось прогуляться и навестить знакомых. – В разговорах она ни разу не упоминала, что у нее в Кромберри есть друзья… – Пожилая леди явно была рада убедиться в своей правоте – миссис Уиллинг есть, что скрывать от всех. – Как жаль, что у нас не было возможности проследить за ней… Об этом Кэтрин не подумала. Она была слишком удивлена цветущим видом миссис Уиллинг и озабочена своим предстоящим объяснением с Эммелиной, чтобы всерьез задуматься о том, куда направилась молодая женщина в чужом городе. – Ты не заметила, что в ее поведении в день убийства миссис Роуленд не было ничего странного? Я имею в виду до того, как все узнали о гибели лондонской гостьи. К сожалению, мы с Розамунд нарочно приехали попозже, чтобы избежать пустой болтовни. Увы, Кэти не могла тратить время на праздные прогулки по залу и наблюдения за гостями. Мисс Фридделл не допустила бы этого. А те несколько минут, что девушка позволила себе отдохнуть, оказались прелюдией к убийству. И все же, все же… – Подол ее платья был в каких-то пятнах, грязных или просто влажных… – Кэтрин добросовестно пыталась вспомнить ту сценку. – Когда я подошла к дамам в первом ряду, чтобы сообщить о каком-то несчастье с миссис Роуленд, миссис Уиллинг разглядывала свое платье и, кажется, была так сосредоточена на этом занятии, что поднявшийся в зале шум ничуть не взволновал ее. Я тогда еще подумала что-то вроде того, что для этой леди важнее всего ее туалет… – Как же ты не вспомнила это раньше, малиновка? – Миссис Дримлейн вскинула руки к лицу и тут же уронила их на колени. – Ты обратила внимание на мисс Лэмбон и свою невестку, явно выходивших под дождь, но, оказывается, еще одна дама из их компании побывала на улице в то же время! И мисс Лэмбон вполне могла иметь в виду какие-то странности в поведении миссис Уиллинг, когда так многозначительно говорила о своих наблюдениях, покидая приходской дом. Кэти виновато опустила голову. Как требовательна к ней миссис Дримлейн, как будто она не сидит за конторкой в старой маленькой гостинице, а служит в полиции вместе с Грейтоном! А ведь она всего лишь молодая девушка, не так уж много повидавшая в своей жизни и не получившая приличного образования! – Прости, дорогая, конечно же, ты не могла запомнить все, что видела в тот день, на это не способен даже сам Грейтон, – поспешила старая дама утешить подругу, как только заметила ее огорчение. – Главное, что теперь ты вспомнила. Если мы спросим о том же самом миссис Хаддон и мисс Беррингтон, они наверняка подтвердят твои слова и даже прибавят что-то относительно времени ухода и возвращения миссис Уиллинг. Не может быть, чтоб они ничего не заметили, сидя совсем рядом с нею! И миссис Пропсон, конечно же, могла что-то запомнить. Думаю, завтра Грейтону опять придется провести весь день в Зале герцогини, снова и снова беседуя с каждой из этих дам. – И о чем же ему надлежит с ними беседовать? – раздался голос со стороны дверей, и обе собеседницы повернулись, чтобы приветствовать судью Хоуксли. – Я прав в своем предположении, что у вас появились какие-то важные новости? Вам уже известно, кто убийца? – У нашей милой малиновки есть важные новости для вас и Грейтона, – с улыбкой сказала миссис Дримлейн, отмахнувшись от неудачной шутки судьи. – Она нашла для вас мотив убийства! – И что же это за мотив? – Судья переместился к их чайному столику насколько возможно быстро, его глаза горели любопытством и нетерпением. – Волшебное кольцо! – с легкой насмешкой ответила старая леди, наслаждаясь изумлением и растерянностью на лице Хоуксли. – Но прежде всех историй мы выпьем чаю. Этим пирожным идет во вред близость горящего камина! После того как на столе воцарился новый чайник со свежим чаем, все трое на некоторое время сосредоточились на пирожных перед тем, как начать делиться мнениями и совместно пытаться обнаружить истину. Пока Кэти допивала свой чай, ей в голову пришла неожиданная мысль. Несмотря на бесконечное количество разнообразных событий, происшествий и дел, которыми были наполнены ее дни в «Охотниках и свинье», Кэтрин казалось, что она живет настоящей жизнью именно в такие минуты, когда сидит со старшими друзьями за чайным столом и просто разговаривает. Набиралась ли она мудрости? Навряд ли, сами ее годы восставали против того, чтобы девушка обрела чужую мудрость, минуя собственный опыт. Были ли ей интересны истории миссис Дримлейн о прошлых годах? Несомненно, но не более, чем старые сказки интересуют юную особу, неспособную подолгу задумываться о чем-то, кроме сиюминутных переживаний. И все же, все же Кэтрин чувствовала, что случись ей уехать, ей будет более всего не хватать таких вот бесед, когда она слушала и взрослела, говорила и чувствовала себя юной и живой. Глава 14 Судья Хоуксли не смог рассказать своим приятельницам ничего особенно интересного. Грейтон не слишком продвинулся в расследовании, хотя и уменьшил круг подозреваемых в преступлениях с целого Кромберри до нескольких человек. – Пожалуй, лишь викарий Фридделл и его сестра продолжают верить, что убийства совершили приезжие, случайные грабители или даже разные люди, – говорил Хоуксли. – Грейтон же не представляет, как подобраться к вашим гостьям, а также Райдингам и Блантвеллу. Доктора Голдблюма и брата и сестру Фридделл тоже не следует сбрасывать со счетов, но их наш дорогой Грейтон старается попросту запугать, заставив выдать все тайны, даже не имеющие отношения к смерти миссис Роуленд. Кэтрин слишком не любила всех троих, чтобы им посочувствовать, а миссис Дримлейн понимала, что худшее впереди. В завтрашних газетах появится множество статей о страшных преступлениях в Кромберри, а главный констебль Грейтон будет стремительно терять и без того небольшой запас хороших манер по мере того, как в Лондоне начнет усиливаться недовольство его работой. – Уже сегодня вечером в Кромберри приедет супруг миссис Роуленд и еще кто-то из их родственников, скорее всего, жена мистера Макнила. А завтра, вероятно, прибудут гости из Бата, родственники мисс Лэмбон и мужья наших леди. Разумеется, все они будут скандалить, требовать скорейшего раскрытия преступления, разрешения их близким вернуться домой. И Грейтону придется тратить время на беседы с ними вместо того, чтобы сосредоточиться на поисках убийц или убийцы. – Вам следовало бы взять все эти любезные и утешительные беседы на себя, друг мой, – заметила миссис Дримлейн, и судья кивнул. – Я не могу отказать в этом старому другу, как бы ни тяжела была эта ноша. – Тетушка Мэриан ничего не знает о новых гостях! – едва не подскочила на своем месте Кэтрин. – У нас почти нет свободных комнат! – Мистер Роуленд и сопровождающие его остановятся у миссис Райдинг, туда же переедет и мистер Макнил, – успокоил девушку Хоуксли. – А мужья миссис Пропсон и миссис Уиллинг разместятся вместе с женами. Хотя, конечно, необходимо предупредить ваших тетушку и дядюшку, ведь будет еще кто-то от Лэмбонов. Я сам недавно узнал об этом от Грейтона, ему телеграфировал мистер Пропсон. Судя по тону телеграммы, джентльмен весьма разгневан происходящим в Кромберри. – А мой брат? Джонатан Хаддон приедет? – Кэтрин не знала, радоваться ей или огорчаться при мысли о встрече с братом. С одной стороны, ему придется рассказать полицейским о подарке старой миссис Макнил, и пусть уж лучше он расскажет все самому Грейтону, чем кому-то в Бате. С другой стороны, Эммелина будет еще сильнее расстроена и смущена, между супругами неминуема ссора, и кто знает, чем она закончится… – Насколько я понял, приедут только Пропсон и Уиллинг и кто-то из родни мисс Лэмбон, о преподобном Хаддоне в телеграмме речи не было. Хотя он может приехать отдельно. Не уверен, что в его присутствии есть такая уж необходимость, ведь ваша невестка здесь в окружении родственников и подруги, которые смогут поддержать ее, да и мисс Лэмбон не была ей так близка, будучи подругой миссис Пропсон. – Судя по тому, что сейчас поведает вам мисс Хаддон, ее брат нужнее здесь, чем прочие джентльмены, – возразила миссис Дримлейн. – Ну же, Кэтрин, расскажи уже все, что тебе известно о кольце Макнилов! Кэти уже научилась говорить без особого смущения в присутствии судьи и сейчас довольно быстро поведала семейную легенду Макнилов и недавнюю историю утраты ими своей драгоценности благодаря чрезмерной доброте покойной тетушки миссис Роуленд. В отличие от Грейтона, судья слушал с доброжелательным вниманием, не позволяя себе насмешек и как будто не замечая саморазоблачений Кэтрин, когда ей приходилось говорить об источнике своих сведений. – Это и в самом деле необыкновенная история! – заявил Хоуксли, как только Кэтрин замолчала, а миссис Дримлейн перестала кивать в такт ее рассказу. – Что ж, тогда, полагаю, вашего брата придется пригласить в Кромберри, даже если он не пожелал приехать сам. И главному констеблю найдется, о чем поговорить с Роулендом и его родственниками. Спасибо, мисс Хаддон, вы во второй раз за последние два дня даете полиции точку опоры, с которой они могут начать переворачивать окружающий мир. По сравнению с повестью о необыкновенном кольце остатки писем мисс Лэмбон кажутся сущим пустяком! Судья явно испытывал легкую досаду из-за того, что не он стал вестником поразительных новостей, и теперь стремился хотя бы отчасти утешить свое самолюбие, удивив дам сведениями, которые им ни за что не рассказал бы Грейтон. Миссис Дримлейн вполне понимала старого друга и выразила положенное изумление, а Кэтрин смотрела на судью с таким простодушным любопытством, что он вполне мог счесть себя удовлетворенным и поделиться своей новостью. – Судя по тем обрывкам, что нашлись в камине, мисс Лэмбон пыталась шантажировать кого-то, требуя денег за молчание об увиденном и услышанном. Увы, сохранилось лишь несколько слов, но ее намерения выглядят вполне прозрачно. «… семья узнает…», «тысячи фунтов» и еще что-то в том же духе – вот все, что смог прочесть Грейтон на этих обгоревших клочках. К сожалению, в отличие от нас с Грейтоном, мисс Лэмбон не знала, сколько шантажистов погибает от руки тех, кого они осмеливаются запугивать. Хотя я не исключаю, что она и прежде прибегала к подобному способу получить деньги на более комфортную жизнь, ведь она небогата. – Она пишет о нескольких тысячах фунтов? – ахнула миссис Дримлейн. – Выходит, тот, у кого она хотела потребовать денег, достаточно богат, чтобы заплатить такую сумму. Но она не отправила письмо, ведь нам известно, что она не ходила на почту и не просила служащих гостиницы отправить его. – В этом не было нужды, – возразил судья. – Мы с Грейтоном уверены, что мисс Лэмбон передала послание прямо в руки своего убийцы, а он каким-то образом заманил ее в комнату миссис Пропсон. И она хорошо знала убийцу и его финансовые возможности! – То есть, – неуверенно произнесла Кэтрин. – У мистера Грейтона и у вас не осталось сомнений в том, что миссис Роуленд и мисс Лэмбон убил кто-то из тех, кто был вчера в гостинице? – Боюсь, что так. – В голосе Хоуксли была печаль. – После вашего рассказа о необыкновенном кольце Грейтону нужно приложить все усилия, чтобы выяснить, как оно попало к Макнилам, не было ли там какой-то старой вражды, зависти или угроз. И постараться найти всех, кому известна его история. – Вы думаете, дело все же в кольце и его чудодейственной силе? – Светлые глаза миссис Дримлейн скептически сощурились. – Я склонен согласиться с мисс Хаддон в том, что кольцо может представлять ценность из-за высокой стоимости камня, без всяких тайн и чудес. И логично предположить, что лучше всего знать о его свойствах в Кромберри могут только Райдинги. С другой стороны, если предположить, что кольцо и в самом деле совершает чудеса наравне с божественным промыслом, я бы подумал и о докторе Голдблюме. На этот раз обе дамы едва нашли слова, чтобы выразить удивление. Они заговорили одновременно, и судья Хоуксли с невеселой улыбкой терпеливо выслушал их изумленные восклицания, прежде чем пояснить свое высказывание. – Подумайте сами, обладая столь замечательной вещью, доктор Голдблюм может прославиться и разбогатеть, не прилагая к этому никаких усилий! Он превратится в известного врачевателя, способного излечить… бесплодие. – Судья споткнулся на этом слове, неуверенный, что его уместно произносить при дамах, но его откровенность в общении со своими собеседницами зашла в последние месяцы так далеко, что, пожалуй, не было темы, которую эти трое не могли бы обсуждать более или менее свободно. – Об этом мы не подумали, но ваше предположение вполне может оказаться верным, – ответила за обеих дам миссис Дримлейн. – Доктор Голдблюм, конечно же, был в приходском зале, когда убили миссис Роуленд, и вчера он так вовремя оказался возле миссис Пропсон, когда она нашла тело своей подруги… Вот только как он узнал о кольце? И может ли поборник современной науки, как он всегда себя называет, верить в подобные истории настолько, чтобы совершить два убийства?