— Прости, — опустила голову Лера: — я не хотела тебя обманывать. Влад усмехнулся и покачал головой: — Извиниться хочешь? Девушка кивнула. — Ну иди тогда в суд и расскажи все это. — парень говорил хлестко, а Теряева испуганно вздрогнула от его слов: — Поверь, тогда я тебя точно прощу. Дай показания, как всё было на самом деле. — Я... — Лера испуганно попятилась, широко открыв красивые светлые глаза: — Я не могу... — Кто бы сомневался, — фыркнул Влад: — Всё, Лер, вали. Видеть тебя не хочу. Он снова собрался уйти, но за спиной Теряевой появился Тарас Тихомиров. Парень привычно мерзко ухмылялся, чем всегда доводил Влада до гневной кровавой пелены перед глазами. Вот на него, в отличии от Леры, он злился по-настоящему. Тихомиров, мерзко цокая языком, подошел к ним и взвалил руку на плечи своей девушки. Та, найдя, наконец защиту, вцепилась ему в торс. Романов оглядел обоих с ног до головы и покачал головой. — Впрочем, забудь, — он снова посмотрел на Леру: — Что ты там хотела? Прощения? Прощаю. Тебя и без того жизнь наказала, будь здоров. С таким-то мудаком под боком… Он кивнул на Тихомирова. — Закрыл бы ты рот, Романов, — сплюнул тот: — Ты бы лучше на ринге «мужика» показывал. А то сейчас такой крутой, а дрался, как баба. Влад усмехнулся. — Что, — он засунул руки в карманы и растянул губы в ответной издевательской улыбке: — Неужели гордишься тем боем, Тарас? Знаешь же, почему я проиграл. Знаешь, что, если бы я хоть в полсилы дрался, ты бы с ринга уползал, а не уходил. — А в итоге уползал ты, — удивительно, но Тихомирова совершенно не трогала нечестная победа. Он действительно был ей горд: — Вернее уносили тебя. Ох, а еще эта милая сцена с твоей прелестной подружкой. Две девчонки одновременно потеряли сознание. Р-р-р-романтика. Влад всегда знал, что вспыльчивый характер — одна из его самых главных проблем. Он нередко приводил к дракам, травмам и неприятностям. Со временем он научился себя контролировать, но, по-прежнему, если дело касалось Лис, сдерживаться не получалось. Крышу сносило мгновенно. Парень не стали ничего отвечать. Молча схватил Тихомирова одной рукой за горло и впечатал в стену, отбросив пискнувшую Леру в сторону. В скулу парню тут же прилетел тяжелый кулак Тараса, но хватку Влад так и не ослабил, заставляя противника хрипеть. — Держи рот закрытым, победитель. — каждое слово он цедил с презрением и злостью: — Иначе я тебя уничтожу — даже не надо будет выходить на ринг. — Влад, твою мать!! Ты что творишь?! Тарас не успел ничего ответить, появившийся в коридоре Гера бросился к сцепившимся парням и оттянул друга за плечи. Тихомиров согнулся и вцепился в шею, громко кашляя. Испуганная Лера кинулась к нему. — Отпусти! — рявкнул Романов, вырываясь из захвата друга: — Ничего я ему не сделаю! Еще в тюрьме из-за этой сволочи сидеть. Раздраженно сунул руки в карманы и, тяжело шагая, направился в кабинет Геры. Мицкевич закатил глаза и двинулся следом, оставляя матерящегося Тихомирова и всхлипывающую Теряеву одних. — Ты понимаешь, что можешь все испортить? — Гера раздраженно хлопнул дверью. — Суд на носу. А если он заяву на тебя накатает? — Гер, не лечи, пожалуйста, — Влад сжал зубы и плюхнулся на диван: — И без тебя все знаю. — Если знаешь, тогда держи себя в руках! — рявкнул Мицкевич. — Давыдов и без того со своими связями нас раздавит! Успокоительное что ли попей! — Гер я же сказал, что понял!! Спорить с другом дальше Гера не стал. — Зарядка есть? — мрачно поинтересовался Романов. Мицкевич подошел к столу, достал из верхнего ящика портативную зарядку и перекинул другу. — Как Алиса? — поинтересовался уже спокойно, пока тот подключал провод и пытался включить телефон. — Хреново Алиса, — отозвался Романов: — Понятие не имею, что делать. Через два часа поеду ее с работы забирать, и позову Ваню. Может он уговорит ее взять отпуск. — Все так плохо? Влад раздраженно кивнул, а Гера устало развалился на удобном офисном стуле. — Что думаешь делать? — В душе не... — парень осекся. Телефон в его руках включился и показывал подозрительно большое количество пропущенных звонков. Было еще несколько сообщений, но Романов их даже открыть не успел, пришлось ответить на очередной вызов. — Да, Вань... Гера даже у своего стола слышал, как друг Влада что-то нервно и очень громко говорит, а лицо Романова вытягивалось с каждым его словом все сильнее. — Твою мать... — наконец выдохнул он, а потом вскочил и выбежал из кабинета, оставляя растерянного Мицкевича удивленно хлопать глазами. — Дурдом, — констатировал хозяин "Витязя", устало потер глаза и с тоской покосился на коллекционный виски. Глава 31 — Тихо, тихо, тихо… Влад сидел рядом, с силой растирал мне плечи, укутанные в несколько теплых пледов, и пытался успокоить. Шерстяная пижама, теплые носки, пледы и даже горячая кружка с лимонным чаем в руках — ничего не спасало от жуткой дрожи. Я промерзла насквозь, тряслась так, что сводило мышцы, и никак не могла перестать всхлипывать, хотя отчаянно пыталась это сделать. Нервы были натянуты. Мне было страшно и холодно, и я неосознанно жалась ближе к Владу, потому что только его объятие сейчас спасало от очередной панической атаки. — Давай, Лис, ну же, — ласково говорил Романов, теплыми сухими губами прикасаясь к виску: — Успокаивайся, девочка, все уже хорошо. Ты дома. Ваня хмуро смотрел на нас, присев на край стола и сложив на груди руки. Его мрачный взгляд из-под светлых бровей пугал. Было очевидно, что парень погружен в тяжелые мысли, и я даже знала, кого они касались. Вот только думать об этом не хотела. Смотрела перед собой на зажатую в побелевших пальцах кружку, тряслась и боролась с паникой. — Пей, — Влад свободной ладонью прикоснулся ко дну кружки и чуть подтолкнул. — Лис, пей. Тебе нужно согреться. — Я больше не могу, — честно прохрипела я. — Это уже вторая. — Надо, Лис, — поддержал друга Никитин: — Тебе сейчас ни в коем случае нельзя болеть, слышишь? Нужно согреться. Я послушно кивнула и медленно сделала обжигающий глоток под внимательными взглядами друзей. — Да не поможет уже, кажется, — Влад неожиданно тяжело выдохнул и в очередной раз прижался губами к моему виску: — Она вся горит. Никитин нахмурился, оторвался от стола, подошел к нами и коснулся ладонью моего лба. Я едва не застонала от острого контраста его ледяной ладони и моего горячей кожи. По виску пробежала капля пота, и я только сейчас осознала, что жар и правда быстро поднимался. — Черт. — тяжело выдохнул Никитин. — Влад, где градусник? Жаропонижающее что-нибудь есть? Лучше в уколах. Романов кивнул на шкаф у окна: — Там должно быть. Насчет уколов, вряд ли, конечно. Но, если что, я сбегаю в аптеку. Никитин нашел аптечку в указанном месте и принялся перебирать коробки. — Будем надеяться, что температура на нервной почве. — отвернулся и пробормотал уже тише: — Черт, нельзя сейчас болеть. Нельзя. Романов мгновенно взорвался. Я почувствовала, как его затрясло от гнева. — Ты можешь не говорить загадками?! Что за привычка?! — Влад, — я достала из-под пледа руку и накрыла лежащую на моем плече ладонь. Удивительно, но вечно спокойный и непробиваемый Ваня тоже не стал терпеть. Кажется, я вообще впервые услышала, как он повысил голос. — Ты можешь не орать, а подумать трезвой головой хоть раз?! — Вань… — опешила я. Влад сжал челюсти. — Не могу. — ответил убийственно честно: — Поэтому будь добр, объясни нормально тупым людям, если что-то понимаешь! — Влад, хватит, пожалуйста! Я боялась, что Никитин может взорваться, но парень все же умудрился взять себя в руки. Глубоко вдохнул, пытаясь успокоиться, и нервно махнул в сторону открытого ноутбука на столе. Влад замер, а я даже смотреть туда не стала, не желая больше видеть открытую на компьютере видеозапись.