— Так, может, этому Гере тогда позвонить?! — встрепенулась Мила, — вдруг он ответит? Я не хотела беспокоить друга, который, мог заниматься своими делами, если встреча с адвокатом Романова уже закончилась, но другого выхода не видела. Собиралась попросить подругу набрать Мицкевича, но нас отвлек стук в дверь. — Подождать уже немного не могут! — Мила бросила на меня обеспокоенный взгляд. — Все хорошо, — улыбнулась я ей. — Открой, вдруг важное что-то. Ничего важного не оказалось. Стучала Таня, которая пришла все-таки выбрать путевку, через огромное стеклянную дверь увидела, что мне нехорошо, и решила не дожидаться конца обеда. — Алис, может в больницу? — девушка сидела рядом со мной на корточках и растерянно смотрела то на меня, то на испуганную Милу: — ты очень плохо выглядишь! — Я уже устала считать, сколько раз за день это слышу. Это была шутка, но никто не улыбнулся. Я убедила Ермилину, что мне просто нужно домой, а та предложила подвезти. Мила, взяв с меня обещание позвонить вечером, заверила, что прикроет перед директором и проводила нас до Таниной машины. Дорогу я не запомнила: сон накрыл, стоило устроиться на мягком сиденье и услышать уютно фыркнувший мотор. Успела только написать сообщение Владу и сказать адрес Тане. Проснулась, когда автомобиль уже остановился у подъезда друга. Ермилина весь путь до квартиры крепко держала меня под руку, продолжая настойчиво спрашивать, не нужно ли вызвать врачей. А я снова и снова повторяла, что просто хочу спать, потому что очень устала. В квартире стояла духота. Отопление недавно прибавили, а яркое солнце жарило сквозь плотно закрытые окна. Я с трудом стянула верхнюю одежду и завалилась на диван прямо в свитере и форменной юбке. Кажется, прошло не меньше часа, прежде чем я немного пришла в себя. Открыла глаза, ощущая никуда не девшееся смертельное желание спать, к которому прибавилась еще и физиологическая нужда. Несколько секунд бессмысленно лежала, пытаясь сообразить, где нахожусь, а потом с удивлением поняла, что кто-то укрыл меня пледом. На кухне тихо гремела посуда, а в воздухе витал аромат куриного супа. Влад вернулся? Да нет, ерунда, он же не умеет готовить. С трудом переставляя ватные ноги, я побрела в туалет. Оттуда, широко зевая, прошла на кухню и удивленно замерла. — Таня? Девушка в бежевом фартуке поверх строгого зеленого платья возилась у плиты. — Ты проснулась? — услышал меня, она всплеснула руками и обернулась. Отложила деревянную ложку в раковину и подошла ко мне: — Господи, Алиса, я так перепугалась! Думала, что сейчас буду будить тебя и, если не проснешься, точно вызову скорую. Ермилина прикоснулась к моему плечу и с беспокойством заглянула в глаза. А я удивленно моргнула и перевела взгляд на плиту, на которой стояла большая железная кастрюля. — А, — девушка улыбнулась: — У вас просто не было ничего, а тебе сил набираться нужно. Почти готово, поешь? — Спасибо, Тань, — искренне поблагодарила я, — но я попозже поем. Спать очень хочется. Ты чего осталась? Неловко так, отвлекла тебя наверное? Таня отмахнулась. — Ну не могла же я тебя одну оставить! Честное слово, ты выглядела, как ходячий труп! — Спасибо! — еще раз произнесла я, не в силах сдержать искреннюю благодарную улыбку. Суп закипел и весело забулькал. Ермилина потрепала меня по плечу и отошла. Убавила газ и осторожно зачерпнула ложкой жижу, чтобы попробовать на соль. — У Влада телефон выключен, но я дозвонилась Ване, — продолжала говорить она. — Ты прости, мне уже бежать нужно: Катюшу забирать из садика, но Ваня скоро приедет. Ты пока спи. Если что, он сказал сразу же вызывать скорую или звонить ему — он на связи. Заканчивает какую-то конференцию и едет сюда. Я слушала Таню и чувствовала, как снова тяжелеют веки. Еще мгновение и я слабо соображала, где реальность, а где сон. Ермилина заметила это и проводила меня в комнату. Заставила переодеться в теплую пижаму и залезть в кровать. Где-то на краю сознания, я попросила девушку открыть окно и принести еще одно одеяло из комнаты Влада. А потом опять заснула. Сон был глубокий и вязкий. Сознание не показывало никаких картинок, но и не отключалось полностью. Я просто плавала в липкой темноте, чувствуя смертельную усталость. Мне даже снилось, что я хочу спать, и я не проснулась ни когда хлопнула входная дверь и ушла Таня, ни когда солнце закатилось за горизонт, а под окном загорелись яркие фонари. Проснулась я спустя несколько часов от смертельного холода. Пыталась укутаться в одеяло, но не помогло. Колючие холодные лапы проникали и под него, гладили кожу и оставляли на ней мерзкие мурашки. Даже горло уже начинало неприятно саднить. Может, Таня открыла окно, но забыла принести мне еще одно теплое одеяло? Или на улице похолодало так сильно, что даже оно не спасало? И почему, черт возьми, постель стала такой жесткой, а ступни окоченели и промокли, как будто я сунула их в тазик со льдом? Открывать глаза было очень тяжело, да и бессмысленно. Вокруг было темно и как-то странно шумно. Словно ветер гулял прямо в комнате. — Алиса!! Я вздрогнула, пытаясь понять, чудится мне этот странный крик, или правда кто-то громко зовет меня. — Алиса!! Ты где?! Алиса!! Нет, не чудится. Голос Вани. Зовет, надрывается. Что это с ним? Уже приехал, но в четырех стенах заблудился? Зачем же так кричать, если можно просто зайти в комнату. Знает же, что я сплю. Ох, Боже, как же болит голова. — Алиса!!! — Да здесь я, — прохрипела я. С трудом заставила себя сесть на ставшей отчего-то ужасно жесткой кровать и спустила ноги на пол. Черт. Не на пол. Босые ступни утонули в сугробе, и сон мгновенно улетучился. Сердце ухнуло вниз, а липкие щупальца страха сковали тело сильнее, чем промозглый холод. — Ма-ма-мамочки, — прошептала я. — Алиса!! — голос Вани прозвучал совсем рядом, а глаза ослепил свет фонарика. — Твою ж мать!! Я не успела опомниться, как друг подскочил ко мне и схватил за плечи. — Ты слышишь меня?! Соколова!! Ты меня слышишь?! Ответь мне что-нибудь, сейчас же!! — Вань, — от ужаса я едва могла шевелить губами. — Как я здесь оказалась? Ваня? — Черт! Черт! Черт! На мой вопрос Никитин не ответил. Крепко закутал в одеяло, поднял на руки и почти бегом понесся прочь, забывая про оставленный на лавочке телефон со включенным фонариком. Глава 30 Влад был раздражен. Встреча с адвокатом прошла отвратительно. Он в который раз требовал привести к нему Лис, как единственную свидетельницу, но Романов категорически запрещал. Влад не хотел ее тревожить и злился, когда адвокат просил о повторной встрече, хотя знал о ее состоянии. Парень не понимал, зачем она была нужна, ведь Алиса уже дала письменные показания и должна была выступить в суде, но адвокат продолжал настаивать. Еще и Гера принес какие-то документы на Давыдова, но и они ничего значительного не дали — только мелкое мошенничество, за которое максимум грозил небольшой штраф. К тому же Владу уже было плевать на суд. Все, что происходило с Лис пугало его куда сильнее. Девушке становилось все хуже, она потухала прямо на его глазах, а он не мог ничего с этим поделать. Единственный плюс, если в такой ситуации можно вообще говорить о плюсах — Романов, наконец, смог себе признаться в чувствах, который испытывал к подруге. Сейчас хотелось сгрести ее в охапку, увезти куда-нибудь к морю в отпуск, наслаждаться друг другом и забыть обо всех этих ужасах последних дней. Но сейчас нельзя. Суд, а еще непонятная история с угрозами Лис. Влад как раз возвращался со встречи с детективом, который обещал взяться за ее дело. Тот утверждал, что случаи, когда людей пытаются свести с ума, нередкие. Но, черт возьми, кому это надо? Кому Алиса умудрилась перейти дорогу? — Влад... — знакомый голос вырвал Романова из тяжелых мыслей, когда он уже направлялся по коридору клуба в кабинет Геры. Парень собирался оставить там разрядившийся телефон и, до того момента, как нужно будет ехать за Лис на работу, немного потренироваться. — Привет. — удивительно, но при виде Теряевой внутри ничего не дрогнуло. Довольно жестокое предательство бывшей девушки сейчас не волновало его. Единственное, что он никогда не сможет ей простить: что для обмана она выбрала имя его отца, а на остальное уже плевать. — Влад, — Лера мялась, не ожидая встретить парня вот так, впервые за два месяца. — Я... Романов раздраженно нахмурился и покосился на часы: — У тебя срочное что-то? Говори быстрее. Он двинулся было прочь, но тонкие пальцы вцепились в предплечье, останавливая. Парень раздраженно вырвал руку: — У тебя минута. — Да и мне и половины хватит, — тихо произнесла она. — Влад, я просто извиниться хочу. Правда. Я знаю, что очень подло поступила и до сих пор не могу себя простить за это. Просто... Просто другого выхода не было, понимаешь? Тарас, он... Он слабее тебя, у него шансов не было. Мы встречаться давно уже начали, я хотела тебе все сразу рассказать, но не смогла... А потом... Потом он сказал, что сделал эти ставки, привлек каких-то людей, и, если я этого не сделаю, то он попадет на очень большие деньги. А мы заявление в ЗАГС уже подали, понимае... — Это все? — Романов не испытывал к бледнеющей Теряевой никакого сострадания. Возможно, девушка говорила искренне, но все равно казалась ему пустой и бесцветной. И ее глупые оправдания такими же.