*** Через час во время осмотра в лечебнице выяснилось: Рен практически восстановился поле проклятия и остался лишь с насморком. Его готовы были отпустить домой под временный присмотр лекаря, ради профилактики. А меня положили в больницу с сильным магическим истощением. Переживая за Бьена, я отдала слишком много, но не жалела об этом. Рен нервничал, хотя и не показывал этого. Шутил, что его впервые так самоотверженно спасали и он настоящий счастливчик, раз я его невеста. Услышал мое обещание и забывать его не собирается. А я делала вид, что не слышу этих его слов, хоть и не отрицала объявленных во всеуслышание наших новых отношений. Меня сразу навестили родители, мама была в полной истерике, что со мной могло такое случиться. Я рассказала о героическом поступке Бьена, который был в комнате в этот момент и покраснел, наверное, впервые в жизни. После этого мои родители всецело приняли мага смерти как самого желанного зятя. Надеюсь, в будущем меня они все же будут любить больше. Приходила и чета Бьен, они беспокоились обо мне и рассказали, что после того вечера были схвачены и наказаны не только ученицы нашей школы, но и ряд людей при власти. Пока я отлеживалась в лечебнице, город бурлил новостями о противостоянии магических кланов. Мне было неинтересно, я однозначно знала больше газетчиков об этой истории. Сафия находилась в шоке от случившегося и проводила в моей палате все время, которое ей позволял Рен. Часто он просто выставлял сестру прочь, несмотря на ее возмущение. А Сора всячески его поддерживал. У них с подругой были свои отношения, которые теперь могли беспрепятственно развиваться, как они хотели. В школе объявили недельные каникулы: Альгамбре предстояло прийти в себя от того, что случилось в ее стенах и от того, кто именно это делал. Для такого учебного заведения стыд и позор, что ее ученики могли совершить подобное. Но, уверена, они что-нибудь придумают. Тагот грозило разбирательство, но наказание будет, скорее всего, условное, так как следствие установило, девушка не принимала участия в убийствах, но все же была соучастницей. Самая большая вина лежала на Касте и Сейле. Они и зачинщики, и исполнители. Не уверена, что дело дойдет до смертной казни, но то, что они остаток своих дней проведут в тюрьме, это точно. Нирет же получит смертную казнь. Весь род Бьен осведомлен о произошедшем, и ярость его не знает границ. Несмотря на положение родителей Нирет, император вмешиваться не станет. Девушка знала, на что шла. Мне было ее не жаль. Она претендовала на Рена, но если Каста и Сейла пошли на подобное из-за эмоций, то Нирет двигали лишь один расчет и хладнокровие. Единственный раз, когда она потеряла контроль, едва не унес мою жизнь. Поэтому никаких сожаления или сочувствия. Вспоминались лишь слова одного из великих магов прошлого времени: «Не стоит убивать. Но и напрасно нет нужды людей спасать». У нас с Реном появилась новая игра. Теперь мы не сомневались друг в друге, это невозможно после произошедшего. Я лучше понимала чувства, отражающиеся в его глазах, он видел мое состояние и беспокойство о нем. Сейчас ни для него, ни для меня об отсутствии любви речи не шло. Но я хотела признания чувств и романтики. Он — чтобы я, наконец, во всеуслышание признала его своим и вела себя соответственно как наедине, так и в обществе. Такие вот дела. *** Выписали меня дней через пять, и я спокойно проводила выходные дома, собираясь с силами и мыслями, чтобы в начале недели идти в школу. Будут ли у учеников вопросы? И что на них ответить? На улице сгущались тучи, обещая скорый холодный ливень. Может, плюнуть на все размышления и пойти сделать себе горячего шоколада? В окошко стукнул камешек. Удивленно посмотрев на стекло, я неспешно направилась на балкон, чтобы узнать, случайность это или… Это был Рен, он стоял внизу на газоне и невозмутимо взирал на меня. Вопроса, как он попал к нам во двор, не было: его впустили родители. Несмотря на то что мы не обсуждали мою личную жизнь, не понять то, что происходит между мной и Бьеном, могут только слепые и глухие. Мои родители к таким не относились. А значит, они догадались, что я изменила свои взгляды и приняла Бьена как спутника. — Почему ты там стоишь? — спросила я. — Зайди в дом. — Не могу. Мне предстоит одно дело, — совершенно серьезно сообщил Рен, но его глаза смеялись. Что он задумал? — Моя девушка не хочет признавать меня своим публично ни словом, ни делом. Мне мало просто встречаться, — сообщил парень. — Может, она хочет романтики от такого мужлана, как ты? — намекнула я. — Это я понял. Не дурак. Поэтому и здесь. Теперь не поняла я. — И зачем же ты стоишь на клумбе моей мамы? — уточнила я. Посмотрев вниз, Рен отошел в сторонку, но растоптанным цветам это уже не помогло. — Я хочу спеть тебе серенаду и прочитать стихи. В полном шоке я вылупилась на Бьена. Он собирается развлечь моих родителей и соседей? А может, всю улицу? Стыдоба какая! — Не надо! — Надо — припечатал маг. — Я бы даже сказал — необходимо. А то уведут! — Что? Какой бред. — Я встречаюсь с очень популярной девушкой. — О чем ты говоришь? — О цветах от Крифта. Память подкинула большой букет: «С наилучшими пожеланиями» и все такое. — И что? — И ты их приняла. — Ну да… — Считаешь его более выгодной партией, чем я? — вскинул брови маг. Разозлившись, я, сощурившись, посмотрела на глупого парня. И где его легендарные мозги, когда они так нужны? — На скандал нарываешься? Или думаешь, раз Нирет тебя проклясть не удалось, то и у меня не получится? Бьен радостно улыбнулся. — Мне еще никогда так романтично в любви не признавались. — Ну у тебя и фантазия, — фыркнула я. Между тем на улице начал накрапывать дождик. — Значит, все-таки серенада… — То, что я занесла тот веник в дом, не повод мелко мстить стихами и песнями под окном. — На любви и на войне все средства хороши, — сообщили мне. Я улыбнулась. — Мне никто еще так мило не признавался в любви, — сообщила я нахалу. Тот поклонился. — Всегда к вашим услугам. — Бьен, прекрати паясничать, на улице дождик начинается. Иди в дом. — Нет, я буду читать стихи, — уведомили меня. Дождь из мелкого превратился уже в сильный. — Представляешь, что произойдет, если об этом узнают в школе или в обществе? Твоя репутация будет уничтожена, — воззвала я к голосу разума. Но Бьен под проливным дождём просто стоял под балконом и смотрел на меня. — Ты простудишься. Цветы от Крифта забрала мама. Их нет в моей комнате, зайди и проверь, — предложила я. Но Рен сложил руки на груди и продолжил выжидающе на меня смотреть. Волосы и одежда на нем уже промокли. Бьен злился, что я приняла знак внимания от мужчины. Как я и думала ранее, начались запреты и ограничения. Но каково было бы мне, если подобное случилось с Реном. Что, если бы по отношению к нему посторонняя дама проявила заботу? Сердце кольнула боль. Он понял, что в наших отношениях есть моменты, которые нужно обсудить, и сейчас самым наглым образом торгуется за свое преимущество. Мерзкий хитрый маг. Впрочем, я знала, с кем связываюсь. — Хорошо. Я больше так не поступлю. Все будущие букеты — в мусорное ведро сразу! Хочешь, схожу отберу у мамы и выкину? Только прошу, перестань мокнуть под дождем! У тебя совсем недавно был насморк. Маг смерти улыбнулся. — Какая же ты прелесть, — и направился к двери, а я почувствовала облегчение. Одно я поняла точно: романтики от Рена Бьена мне больше не нужно. Лучше пусть будет таким, какой всегда: хитрым и ехидным. А то он еще не начал ухаживать, а у меня уже стресс. Нет уж. Обойдусь! *** К вечеру появились последствия упрямого и неразумного поступка. У Рена поднялась температура, и родители решили оставить его у нас с ночевкой, послав чете Бьен сообщение о случившемся. Те обещали посетить сына, но раньше них к нам в гости пришел его дядя, тот самый, что в свое время осматривал меня. — Ну зачем ты стоял под этим дождем? — пробормотала я, заламывая руки от беспокойства, пока Ортор Бьен осматривал его.