Я потащила отца к бортику. Он хрипел и плевался. – А ну-ка вылезай! – скомандовала я, и он вцепился пальцами в скользкий камень. Стоя в воде, я подтолкнула его снизу, Диана схватила за шиворот, и объединенными усилиями мы вытащили отца из воды. Оказавшись на суше, он попытался встать, но тут же снова опустился на четвереньки, дрожа от холода и сплевывая воду. – Это была она! – упрямо твердил он. – Я видел ее лицо. Я тоже взялась руками за край бассейна, но он оказался таким скользким, что мне никак не удавалось ухватиться за него как следует. Что-то коснулось моей ноги, и я, вскрикнув, рванулась из воды. Опираясь о бортик обеими руками, я попыталась подтянуться, но чьи-то холодные пальцы обвились вокруг моих лодыжек, точно щупальца. Как у Деклана на картинке, подумала я. Но откуда он знал?! – Тед! – крикнула я, но было поздно. Я снова соскользнула в воду, успев только сделать глубокий вдох. Вода сомкнулась над моей головой. Что-то тянуло меня в глубину. На дно. На другую сторону мира. Потом передо мной возникло лицо сестры. Это была не галлюцинация. Не образ, рожденный паникой и страхом. Это была Лекси. Несмотря на полную темноту, я видела ее отчетливо и ясно. Как выглядит тело сестры, я знала очень хорошо. Старый шрам от аппендицита. Мускулистые плечи пловчихи. Маленькая родинка на левой груди. Длинные ресницы, которые, намокая, казались еще длиннее. Это была Лекси. Отпустив мои ноги, она взяла меня за руку. Наши пальцы сплелись, и в тот же миг мы снова стали детьми, которые играют в бассейне в утопленников, пока бабушка в спальне смотрит шоу Опры Уинфри. Открой глаза. Мертвым нечего бояться. Где-то далеко позади, на берегу, возвышался огромный темный дом – наше самое любимое место на свете. В нем мы мечтали жить, когда вырастем. Джекс и Лекс – команда Икс. Вместе навсегда! «Прости меня, – сказала я мысленно. – Прости, мне правда жаль!..» Конечно, лучше было бы произнести эти слова вслух, но я не сомневалась, что Лекси и так их услышит. Мне действительно было жаль. Я жалела, что загадала это глупое желание, жалела, что не смогла ни вылечить сестру, ни спасти, жалела, что отдалилась от нее после смерти бабушки, что не взяла трубку, когда Лекси звонила мне в последний раз… Пальцы сестры крепче сжали мою руку. Они были холодными, как вода, даже еще холоднее. Казалось, Лекси состоит теперь из самого холодного антарктического льда. И она тянула меня все глубже и глубже – туда, где вода была черна, как ночное небо. И, совсем как в небе, я неожиданно разглядела в этой черноте крошечные светящиеся точки. Некоторые из них были яркими, а некоторые – совсем тусклыми. Они выглядели точь-в-точь как в тот день, когда Лекси отправила нас обеих в космос в самодельной картонной ракете, за считаные минуты создав свою собственную галактику при помощи фонаря с колпачком из продырявленной фольги. Стоило ей покрутить фонарь, и бесчисленные звезды на потолке оживали и начинали кружиться, и точно так же танцевали сейчас крошечные звезды в самой глубине бассейна. Но нет, это были не звезды. Чем глубже мы погружались, тем яснее я видела, что это – люди. И каждый излучал свое собственное зеленовато-белое свечение, словно в руке у него был крохотный ночник, сдерживавший молчаливый напор мрака. Не выпуская моей руки, Лекси повлекла меня к ним. Разве это не прекрасно, Джекс?.. Я знала, что человек не может разговаривать под водой, но все равно я слышала ее так ясно, словно она произнесла эти слова вслух. Не узнать голос сестры я не могла. Только не бойся, и у нас все получится. Мы сделаем это! Донырнем до обратной стороны мира! Но мои легкие уже требовали воздуха. Я с трудом удерживалась от того, чтобы не открыть рот и не вдохнуть полную грудь воды. Воздуха!!! Мое поле зрения страшно сузилось, как перед обмороком. Холод проникал глубоко внутрь моего тела, и мои кости превращались в хрупкий лед. Я забарахталась, пытаясь вырваться, но все было бесполезно. Лекс держала меня мертвой хваткой и тащила за собой. Вниз, вниз, вниз, вниз… «Кто эти люди?» – мысленно спросила я, вглядываясь в лица тех, мимо кого мы проплывали. На самом деле я знала ответ, потому что некоторые лица были мне знакомы. Я видела маленькую Риту, нашу семилетнюю тетку, чьи книжки мы читали и в чьи игры так любили играть, видела мистера Девитта, который продавал бутылки с волшебной водой источника, видела прабабку Райана Элизу Хардинг, видела маленькую Марту Вудкок, которая утонула в бассейне задолго до моего рождения. Правда, незнакомых лиц было куда больше, но я не сомневалась, что все эти люди, кружившиеся вокруг нас, словно светлячки ночной порой, когда-то тоже утонули в источнике, став его частью. И, если Ширли не ошиблась, именно от них вода бассейна получила свою страшную силу. Останься с нами, Джекс! Сделай нас сильнее! Я хорошо слышала эти слова. Они гипнотизировали меня, парализовали волю; казалось, силы уже начинают меня покидать, и я ничего не могла с этим поделать. Сдаться, уступить – это было так легко, так соблазнительно легко!.. И тут я подумала об отце, о Диане, о моих друзьях и моей жизни в Такоме. Я вспомнила даже Свинтуса, который был таким теплым, пушистым и живым. Я подумала о Деклане, о детях, которым я уже помогла и которым могла бы помочь в будущем. Нет, я не могу остаться. Мое место не здесь, не с вами! И я снова попыталась бороться, попыталась плыть вверх, к миру живых, но это было трудно, очень трудно. Лекси была такой сильной, а мои движения были слабыми, медленными, вялыми. Наверное, это от холода, подумала я и вдруг поняла, что никакого холода больше не чувствую. Какое-то странное тепло возникло у меня в груди и стало распространяться по всему телу. Опустив взгляд, я увидела, что сама начинаю светиться и мерцать, точно звезда. Видишь, Джекс? Только здесь могут исполниться оба наших желания! Но вдруг я ощутила нечто другое. Кто-то держал меня за ворот, тащил, дергал, тянул наверх, прочь от людей-звезд. Лекси вытянула руку, подняла указательный палец. Я повторила ее жест, и наши пальцы скрестились. Ты и я, Джекс! Джекс и Лекс – команда Икс. Вместе навсегда! Я закрыла глаза и почувствовала, как меня отрывают от сестры, тянут к поверхности, вытаскивают из воды. Мне было жаль уходить. – Я ее держу! – заорал у меня над ухом отец, как только моя голова появилась над поверхностью. Потом меня вытащили на берег. Глава 34 26 июня 1972 г. Ласточкино Гнездо Странная вещь – время. Порой оно летит, порой – еле-еле ползет. В этом году мне исполнится девяносто пять. Как незаметно они прошли, эти годы! Уже давно нет Уилла, и наша жизнь вместе все чаще кажется мне сном. Теперь, когда я вспоминаю прошедшие годы, у меня появляется такое чувство, будто я листаю альбом со старыми фотографиями. Вот Уилл и я на балконе отеля. Вот маленькая Мэгги учится вышивать крестиком: она делает это настолько хорошо, что ее первую вышивку мы поместили в рамке и повесили на стену в прихожей. «Человеку свойственно ошибаться, а Богу – прощать» – вот что она вышила. Но это было очень давно, задолго до того, как она встретила Стива, который подарил ей трех дочерей – абсолютно здоровых и очень милых маленьких дочурок. Господи, как же я люблю детей! Они носятся по всему дому, смеются и болтают, и старые стены оживают вновь. Да, я прекрасно знаю, что́ Стив и Мэгги говорят им про меня. «Бабушка выжила из ума. Она сама не понимает, что говорит, – не слушайте ее». Что ж, быть может, я действительно спятила. Быть может, я действительно не понимаю, что́ существует на самом деле, а что – нет. Как-то на днях я сидела возле бассейна, перечитывала свой дневник, и вдруг мне стало ясно: то, что написано на этих страницах, никто никогда не должен прочесть. История источника принадлежит самому источнику, и только ему. И я бросила дневник в воду, но моя старшая внучка Линда закричала, прыгнула в воду и вытащила его, хотя он уже начал тонуть. – Зачем ты это сделала? – спросила она, протягивая мне промокший дневник. – Смотри, он же весь размок! – Линда перелистала страницы, увидела расплывшиеся, размытые чернила и расплакалась. – Теперь его совсем нельзя читать! Вот и хорошо, подумала я. За обедом только и разговоров было о том, как я опять все перепутала и швырнула свой дневник в воду. Все качали головами, цокали языками и хмурились. Но я не стала ничего им объяснять. Пусть думают что хотят. Моя младшая внучка Рита больше всех похожа на Мэгги. У нее темные волосы, темные глаза и какой-то нездешний взгляд. По ночам она частенько прокрадывается в мою комнату на чердаке, забирается рядом со мной под одеяло и просит рассказать ей какую-нибудь историю. Больше всего Рите нравится, когда я рассказываю о ее матери – о том, как та была совсем маленькой. – Я звала ее своей ласточкой, – говорила я, – потому что, когда она родилась, она была маленькая, как птенчик. – И поэтому наш дом называется Ласточкино Гнездо? – догадывалась Рита, и я кивала. О том, как я носила за корсетом яйцо ласточки, мечтая зачать ребенка, я никому не рассказываю. Иногда Рита сама рассказывает мне разные истории. На прошлой неделе она поведала мне о своей подружке Марте, которая живет на дне бассейна. – Марта говорит, что ей там очень одиноко и скучно, – сказала мне внучка. – Поэтому ей очень нравится, когда я с ней играю. – Держись от нее подальше! – говорю я как можно строже. – И не приближайся к бассейну! Но меня никто не слушает. Я честно пыталась ее защитить. Спасти. Я даже достала булавку, которую прячу под матрасом, и нацарапала на бедре маленькую Р. С годами моя кожа стала сухой и тонкой, как бумага. Кровь текла, и текла, и никак не останавливалась. * * * Сегодня утром я услышала крики. Я сразу узнала голос Мэгги, которая безутешно рыдала где-то в доме. Почему-то я сразу догадалась, в чем дело, и эта догадка поразила меня в самое сердце. Я уже стара и не могу сама спуститься вниз, поэтому мне пришлось ждать, пока они придут и сообщат мне страшные новости. Новости, которые я уже знала. Только через несколько часов – после того как отзвучали сирены, после того как приехали и отъехали машины и затихли шаги чужих людей внизу, – Мэгги поднялась ко мне на чердак. Ее волосы были в беспорядке, а сама она была в домашнем халате, надетом на ночную рубашку, хотя полдень уже миновал. Глаза у нее были бездонными, а взгляд – яростным и безумным. – Это все-таки случилось, – сказала она. Ее голос резал как лезвие ножа. – То, о чем ты предупреждала… Полиция сказала – несчастный случай, но мы-то с тобой знаем, что это не так. – Мэгги всхлипнула, и ее плечи затряслись. Я кивнула.