– Вот, – сказал Уилл, – это поможет тебе расслабиться. Я послушно закрыла глаза и действительно почти сразу заснула. Мне снилось, что я вместе со своей новорожденной дочерью вернулась в отель и стою на краю бассейна. Внезапно из воды появилась Элиза Хардинг, но она стала совсем другой. Ее лицо покрывала зеленоватая бледность, в волосах запутались водоросли, губы были синими, а дыхание отдавало мокрым железом. Но самыми страшными были глаза: огромные, почти без белков, они были темными, как вода в бассейне. Пока я стояла, не в силах двинуться с места, Элиза подняла руки и потянулась ко мне. Ее руки тоже стали другими – невероятно длинные и тонкие, они заканчивались гибкими, как усики гороха, пальцами. У меня на глазах эти пальцы превратились в длинные загнутые когти. Одним быстрым движением Элиза выхватила ребенка у меня из рук и стала погружаться обратно в воду. «Она принадлежит источнику», – проговорила она напоследок и исчезла в глубине. Глава 15 18 июня 2019 г. – Джеки, это ты?.. Я очень волнуюсь за Деклана, – сказала Карен. – Он демонстрирует явные признаки психотического расстройства. Часами напролет он бормочет что-то о рыбах, которые оказались не теми, за кого себя выдавали, о чудовищах, которые выглядят то как рыбы, то как люди. Ни на чем другом он сосредоточиться не может, хотя… Раза два он произносил угрожающие фразы, которые, кажется, имеют отношение к тебе. – Ко мне? Что он сказал? – спросила я, тяжело дыша. Когда мне позвонила Карен, я как раз поднималась вверх по холму к Ласточкиному Гнезду, держа в руках упаковку пива и коробку с заказом. Чтобы ответить на вызов, коробку мне снова пришлось сунуть под мышку, что было не очень удобно. – Что с тобой случится что-то неприятное. Я остановилась, тяжело переводя дух. – Это совершенно не похоже на Деклана, – сказала я. – Он ничего не объяснил? – Он сказал, что узнал это от рыб. Он якобы слышит, как они разговаривают. По его словам, рыбы разговаривают с ним каждую ночь, хотя они давно умерли. – О господи! – выдохнула я, чувствуя, как виски́ сжимает словно стальным обручем. Бедный Деклан. Мне-то казалось, он идет на поправку, причем достаточно быстро. Про себя я уже записала его в свой актив удачных исцелений, и вот на́ тебе!.. Мысленно прокручивая в голове историю наших сеансов, я убедилась, что ничто – абсолютно ничто не указывало на подобный вариант развития событий. Что же произошло? Что могло послужить причиной срыва? Может быть, я все-таки пропустила какие-то симптомы? Вслух же я сказала: – Деклан всегда был необщительным, замкнутым ребенком, но, насколько мне известно, никогда не галлюцинировал. Никаких признаков отрицания реальности я тоже не замечала. – Боюсь, его придется положить в больницу, – сказала Карен. – Честно говоря, я уже позвонила в Сентрал-Вэли и договорилась, чтобы его осмотрели в приемном покое. К сожалению, мать мальчика не понимает всей серьезности ситуации. Она наотрез отказалась везти его в больницу. Мне она сказала, мол, ей до́ смерти надоело, что ее сына изучают под микроскопом и пичкают лекарствами. – Но должна же она понимать, что сейчас случай совершенно особый! У Деклана явные признаки серьезного психического заболевания: фрагментация сознания, бред, галлюцинации. – Я ей говорила, но, боюсь, до нее мало что дошло. Она продолжает упорствовать. Я снова двинулась вперед и вскоре дошла до начала подъездной дорожки, где стоял черный бабушкин почтовый ящик. На крышке белыми буквами была написана ее фамилия: «Харкнесс». – Ладно, попробую сама позвонить миссис Шипи. Нужно убедиться, что она отвезла Деклана в больницу, и объяснить, что другого выхода просто нет. Можешь дать мне ее номер? Я положила пиво и коробку на дорожку, пошарила в сумочке и, достав ручку, записала номер на руке. Поблагодарив Карен, я дала отбой и, не откладывая дела в долгий ящик, перезвонила миссис Шипи, но попала на голосовую почту. Пришлось оставить ей сообщение, в котором я объяснила, что уехала в Вермонт по семейным обстоятельством, и попросила перезвонить при первой возможности. «Я очень обеспокоена состоянием вашего сына, так что звоните в любое время», – закончила я и продиктовала номера своего мобильного и городского телефона в Ласточкином Гнезде. Войдя в дом, я застала на кухне Диану и Теда. Несмотря на то что время только приближалось к пяти, на столе перед ними стояла початая бутылка рома и несколько жестянок с диетической колой. – Не хочешь пропустить стаканчик? – предложила мне тетка. Я широко улыбнулась, вспомнив о своем решении не изображать из себя поборницу трезвости. – Спасибо, но я лучше пива. – С этими словами я открыла себе одну из банок пейл-эля, а остальное убрала в холодильник. Горьковатый, с лимонными нотками напиток оказался очень приятным на вкус, хотя и успел слегка нагреться. – Я виделась с Райаном, – сказала я. – Почему ты не сказала, что Терри и Рэнди разводятся? – Разве я не говорила? – отозвалась Диана, но ее удивление показалось мне наигранным. – Вот тебе и раз! – воскликнул Тед. – Вы это серьезно? Ну, значит, где-то медведь сдох… Эти двое всегда казались мне очень дружной парой. Телефон Дианы издал пронзительную трель. Она быстро взглянула на экран, но решила не отвечать. – Мы с твоим отцом говорили насчет завтрашнего дня, – сказала она, откладывая телефон в сторону и делая глоток из своего бокала. – Церемония начнется в час. Думаю, нам надо приехать в зал не позднее половины первого. Я отдала на увеличение несколько фотографий Лекси – их нужно будет разместить на подставках. Цветы заказаны. Думаю, чем неофициальнее будет обстановка, тем лучше. Пусть каждый, кто придет попрощаться с Лекси, скажет о ней хотя бы несколько слов. Я собираюсь прочитать стихотворение Мэри Оливер – ей оно очень нравилось. Я кивнула и, прислонившись к разделочному столику, сделала из банки еще несколько глотков. Картонную коробку с заказом я положила себе за спину. – Я тоже… выступлю, – кивнула я, хотя даже отдаленно не представляла, что именно я скажу. Скажи правду. Голос сестры отчетливо прозвучал у меня в ушах, но я только криво усмехнулась. Сказать правду? Да запросто! Интересно только, какую именно правду?.. На самом деле я могла сказать много чего. Например, я могла рассказать, как я преклонялась перед сестрой и в то же время ненавидела ее за то, что она всегда и везде оказывалась в центре внимания. Еще я могла рассказать, как болезнь Лекси перемолола нас обеих своими тяжелыми жерновами, выплюнув жалкие обломки. Я могла рассказать, как сбежала на другой конец страны, потому что мне надоело по первому зову бросаться на помощь сестре. Как что-то во мне надломилось, когда нотариус огласил бабушкино завещание. Об этом я должна рассказать на похоронах? Я вздохнула. Нахлынувшие воспоминания мигом смыли те добрые чувства, которые я испытывала к Лекси. Остались только глухая, холодная враждебность и раздражение. Я вспомнила, как год назад, когда Лекси переехала в Ласточкино Гнездо, мы прощались в аэропорту. – Слушай, переезжай ко мне, а? – сказала она тогда. – Будем жить вместе… Помнишь, как мы мечтали об этом в детстве? Ведь мы с тобой сестры. Без тебя я просто себя не представляю. Лекс и Джекс – команда Икс! – Лекси подняла указательный палец словно восклицательный знак. Она ждала, что я отвечу таким же жестом, но я только крепче сжала кулаки в карманах куртки. – Бабушка оставила дом тебе, – проговорила я наконец сквозь стиснутые зубы. – Ты была ее любимицей. Да ты вообще была всеобщей любимицей! Лекси уставилась на меня расширенными от изумления глазами. – Что ты такое говоришь?! – воскликнула она. – Это несправедливо! И даже если так, я… я же в этом не виновата! – Нет. – Я покачала головой. – Ты никогда ни в чем не виновата. – Я поправила на плече тяжелую дорожную сумку. – В том-то и проблема, Лекс. С тех пор мы ни разу не виделись. – Ты тоже должен что-то сказать, Тед, – обратилась Диана к отцу. – Я уверена, Лекси очень бы этого хотелось. Когда нам выдадут ее… прах, – добавила она, не дождавшись его ответа, – нам надо будет… Странное слово – «прах», – перебила тетка сама себя. – Почему-то оно напоминает мне сухие крошки на дне коробки от печенья, но агент из похоронного бюро употребил именно его. – Нормальное слово, – возразил отец. – «Пепел» ничуть не лучше. – Согласна, – подтвердила я. – В общем, как его ни называй, нам нужно решить, что с ним делать дальше, – сказала Диана деловито. – Мне кажется, Лекси не хотелось бы провести целую вечность под землей. – Может, развеять прах над океаном? – предложил Тед. – Хорошая мысль, – сказала я. – В воде Лекси чувствовала себя лучше, чем на суше. Только вместо океана я предлагаю озеро Уилмор. Ей оно очень нравилось. – Тогда уж лучше бассейн, – сказал Тед, ухмыльнувшись. Не веря своим ушам, мы с Дианой уставились на него в немом изумлении. – Если это шутка, то неудачная, – процедила я наконец. – Почему? – возразил он. – Ведь именно в бассейне она училась плавать, именно там поняла, что вода – ее стихия. Да и чем вам не нравится бассейн? В конце концов, вода есть вода. – Бассейн не нравится нам потому, что именно в нем она умерла, Тед, – сказала Диана таким тоном, словно разговаривала с умственно отсталым ребенком. – Но, с другой стороны, именно в нем она жила! – возразил он. – Нет, – решительно заявила я. – Никакого бассейна! Я даже обсуждать это не хочу. – Я пожала плечами. – Как тебе только могло прийти такое в голову? Кому сказать – не поверят! – В том-то и дело, что мы как раз ничего не обсуждаем, – отрезал он. – Именно так ты всегда и поступала с сестрой, Джекс. Ты прекращала разговор еще до того, как он начнется по-настоящему, объявляя каждую ее идею «сумасшествием» просто потому, что тебе она не нравилась, или грозила нарушить твое спокойствие, или… Твой личный комфорт всегда был для тебя важнее всего, вот что я тебе скажу! Я бросила на него сердитый взгляд. – Если «личный комфорт» означает здравый смысл, тогда да – я всегда предпочту его тем дурацким идеям, которые рождаются в твоем проспиртованном… – Я думаю, – поспешно вмешалась Диана, – что озеро подходит лучше всего. Одна моя знакомая буквально помешана на загородных прогулках. К сожалению, поездки «на природу» плохо согласуются с моими представлениями о комфорте – я терпеть не могу, когда меня кусают комары, не говоря уже о муравьях и крапиве, но… Перехватив наши взгляды, Диана не договорила. Потирая плечи, словно одного упоминания о загородных прогулках хватило, чтобы они начали чесаться, она сказала: – …Главное, у Вэл – ее зовут Вэл – есть лодка. Мы можем ее взять, выплыть на середину озера и там… попрощаться с Лекси. Попрощаться… Почему-то слово, которое выбрала Диана, сильно на меня подействовало. Попрощаться… можно подумать, это будет так легко сделать, размышляла я. Внезапно мне вспомнилось, как однажды ночью мы с Лекси сидели с фонариком у нее в спальне и играли в тени, проецируя на потолок с помощью сложенных пальцев разных зверушек и переговариваясь вполголоса, чтобы не услышала бабушка. – Между нами разница в три года, – сказала мне тогда Лекси, – но мы все равно как близнецы. У меня это заявление вызвало большие сомнения. Мы с Лекси были ни капельки не похожи. Если какое-то сходство и было, то очень отдаленное. У меня были темные волосы и глаза, как у мамы. Лекси была голубоглазой блондинкой, как Тед. Так я ей и сказала, но Лекси только покачала головой. – Настоящие близнецы никогда не бывают похожи, – сказала она. – Они противоположны, но, как инь и ян, дополняют и уравновешивают друг друга. Ну, как мы с тобой… – Она подняла указательный палец. Я протянула свой, сложив с ее в виде буквы Х. Команда Икс, вместе навсегда!..