Глава 17 Пятьсот первый год (После Связи) Пьюк перешагнул через последний дверной проем и очутился в Амарантии. Как и прежде, магия коснулась его кожи и заполнила вены, заставив испытать трепет. В отличие от прошлого раза он не использовал магию, чтобы принять свою естественную форму; у него не было желания производить впечатление на Уильяма. Наслаждаясь любимой родиной, Пьюк глубоко вдохнул. Прохладные солнечные лучи осветили море песка. Он поднял глаза. Надвигалась гроза, небо покраснело сильнее обычного. Как уже поняла Джиллиан, бури в Амарантии были чрезвычайно опасны. Джиллиан… Он не станет думать о ней… или о том, как увидит её, вдохнёт её аромат, прикоснётся. Эти мысли заставят его возбудиться — ещё сильнее — а Безразличие… что? Пьюк ожидал, его уши дёрнулись, но демон хранил молчание. Гнев охватил его при мысли о том, что Джиллиан терпит его тёмное присутствие. Гнев, который он проигнорировал, заставляя сосредоточиться на погоде. Зимой иней покрывал всё, становясь метафорой его жизни. Весна приносила тёплые дни и проливные дожди, которые порождали кинжалоподобный град. Летом озёра и пруды постепенно высыхали, а с неба изредка лилась кислота. Осенью дни бывали слишком жаркими, слишком холодными и идеальными. Пьюк вернулся посреди весны. Поблизости не было ни лагеря, ни водоёмов. Рядом никто не ждал с транспортом. Неважно. Он может побежать. — Ты принёс мою маленькую Джилли Мармеладку на такую свалку? — потребовал Уильям. «Моя Джилли Мармеладка! Моя!» Никто никогда не испытывал его легендарного терпения так, как этот мужчина. Как Джиллиан могла его выносить? Непочтительный ублюдок на всё жаловался, ничего не воспринимал всерьёз и ни при каких обстоятельствах не упускал возможности поддразнить Пьюка. — Нет реальности лучше. А когда Джиллиан больше не будет моей, ты сможешь забрать её куда захочешь. — Его бы это тоже не побеспокоило. Ни в малейшей степени. — Если она решит уйти с тобой, конечно. Я забыл тебе сказать? Здесь время течёт по-другому. Полагаю, для моей жены прошло лет пятьсот. Возможно, она совсем о тебе забыла. С шипением Уильям схватил кинжал и вдавил кончик в пульс у основания горла Пьюка. — Ты только что сказал пятьсот лет? — Да. — Он подмигнул мужчине, не обращая внимания на оружие. — Джиллиан сейчас уже полвека. Красные всполохи появились в ярко-голубых глазах, словно реки лавы, раскалывающие поверхность вулкана. — Пусть лучше девушка, которую я оставил, будет той, которую я найду. Она была идеальной, такой, какая есть. Если столетия изменили её… — Ты хочешь, чтобы она осталась той девушкой, которая предпочла меня тебе? — Насмехаться могут оба. — В этом отношении я уверен, что она такая же. — Ложь. Он ни в чем не был уверен. Вновь зашипев, Уильям вонзил лезвие глубже. На грудь потекла капля крови. — Или убей, или отпускай, — сказал Пьюк. — Джиллиан ждёт. Напряжённая пауза. Затем с явной неохотой Уильям поднял кинжал. — Сюда. — С нетерпением Пьюк рванул вперёд. Другой мужчина наступал на пятки. Иметь мстительного Бессмертного за спиной было глупо, смертельно глупо, но в данный момент его это не волновало. «Скоро увижусь со своей женой…» На этот раз он не смог выбросить из головы мысли о ней. Как она отреагирует, когда увидит его? Как она отреагирует, когда увидит Уильяма? Внезапная и глубокая боль в душе угрожала разорвать грудь Пьюка надвое. — Знаешь, ты ошибаешься, — сказал он. — Тогда она не была идеальной. Она боялась мужчин и близости. Хотя, в конце концов, Джиллиан поцеловала его так, как будто хотела большего. «Поцелую её опять. Поцелую…» Уильям зарычал, напомнив ему Безразличие. — Откуда ты знаешь, что она боялась близости? Он пожал плечами. — Эта тема поднималась. — Пока это единственное, что поднималось, — отрезал Уильям. «Нет, Уильям Тёмный. Я возбуждался из-за неё каждый день, пока мы были вместе. Теперь я твёрдый из-за неё, хоть мы и далеко друг от друга». — С ней жестоко обращались в детстве… хуже, чем ты можешь себе представить, — сказал Уильям. — И она страдала годами! Никто ей не помог, и она убежала и жила на улицах… потому что там безопаснее. Эту девушку ты используешь против меня. Татуировка в виде бабочки обожгла кожу Пьюка, скользнув по его ноге, когда он пытался справиться с раскаянием и настолько сильной ненавистью к себе, что усомнился, сможет ли когда-нибудь освободиться от неё. — Хватит болтать, — прохрипел он. Он увеличил скорость, работая руками и ногами. Уильям не отставал — подвиг, который мало кому удавался, когда имеешь дело с Пьюком. Когда они подошли к лагерю, ему пришлось дважды все осмотреть. На месте палаток стояли дома из камня и дерева. Вокруг бродили мужчины, одетые в тунику и овчинные штаны. По крайней мере, мода не изменилась. Женщин не было видно. Никаких признаков Джиллиан или даже Винтер. Женщины, должно быть, находились в домах, готовя и убирая. — Надо же. Мужская вечеринка. Мой наименее любимый тип вечеринок, — сказал Уильям сухим тоном. — Если эти ублюдки тронули мою девочку… — Моя девочка. Пьюк на мгновение закрыл глаза и вздохнул, делая всё возможное, чтобы восстановить контроль. «Не моя. Никогда не будет моей». Он выбрал месть. Война важнее женщины. Он не свернёт с пути. «Лучше быть одиноким». Нет семьи — нет шанса на предательство. Он осмотрел все лица, но не нашёл никаких признаков Камерона. — Где она? — потребовал Уильям. — Я обязательно это выясню. — Пьюк подошёл к мужчине, который сидел перед жаровней. Готовил пищу? Эту обязанность обычно выполняли женщины. За исключением тех случаев, когда эти женщины были вегетарианцами и заключали сделки со своими мужьями, конечно. — Ты. Мужчина взглянул на него и вскочил на ноги, широко раскрыв глаза. — Мой господин. Ты вернулся. — Где моя жена? Если уж на то пошло, где Камерон и Уинтер? — Он… не то чтобы проявлял нетерпение, но был близок к этому; хотел прочитать подробную историю, написанную Камероном, и выяснить всё, что произошло в его отсутствие. Мужчина побледнел. — Она… они… они все переехали, милорд. Забрали с собой всех наших женщин. Излучая ярость, Уильям подошёл и встал рядом с Пьюком. — Он не спрашивал, что они сделали. Он спросил тебя, где они. Отвечай! — Не пугай моих подданных, — огрызнулся Пьюк. Затем обратился опять к мужчине: — Я не спрашивал, что они сделали. Я спросил тебя, где они. Мужчина сглотнул и потянул за воротник туники. — На востоке, милорд. Они часть нового клана. Они нападают на другие лагеря, убивают солдат и крадут магию. Они вызвали войну между… всеми. С тех пор как он ушёл, всё стало хуже, не лучше? — Моё хорошее настроение быстро ухудшается, — сказал Уильям с угрозой в голосе. — Либо кто-то предоставит мне Джиллиан, либо я… — Закачу истерику, — вмешался Пьюк. — Да, знаю. Вместо этого, почему бы тебе не сделать то, что у тебя получается лучше всего, и трахнуть кого-нибудь с пульсом. Я же поищу свою жену и выясню, что происходит. * * * — Я тебе говорила, насколько сильно ты отстойная? — спросила Винтер с неподдельным восторгом. — Много раз. — Джиллиан послала подруге воздушный поцелуй… средним пальцем. — Тебе следует поблагодарить меня. Я исправляю твою ошибку, не так ли? — Нет, ты спасаешь Джоанну. Есть разница. Я просто хочу, чтобы мы могли стрелять из оружия. — Я тоже.