— Уильям… — сказала Кили, выжимая из себя слова. — Именно Уильям… украл димОньяк… он… ваш предатель. И весь ее мир рухнул во тьму. Переводчики: guzelle, silvermoon, Shottik Редактор: natali1875 Глава 23 Торин потер затылок. Одиннадцать дней. Достаточно долго, чтобы остудить гнев на Уильяма, который сознался в своем преступлении. Воин наблюдал за Повелителями и выжидал. Он украл ларец Пандоры через секунды после его открытия, но прежде чем смог убраться подальше, Люцифер отобрал у него ящик. Уилли не видел причин рассказать им о содеянном, как он утверждал, потому — выкусите — что просто не хотел рассказывать им. Он не сожалел о том, что сделал, жалел лишь о том, что его раскрыли. Типично. Согласно заявлению Уильяма, Люцифер не мог коснуться Утренней Звезды. Свет поглотит его тьму, а ему будет угрожать окончательное поражение. Именно поэтому Люцифер не хотел, чтобы Звезду заполучили другие. С этим разберутся позже. Сейчас не существовало ничего важнее Кили. А одиннадцать дней также оказались длительностью ее нового заболевания. Кровь постоянно шла у неё их носа, вытекала из глаз и ушей. Торин не знал в чем дело пока задняя часть ее черепа не взорвалась, открыв опухоль, которая разрасталась в ее мозгу. Ужасающее зрелище почти довело Торина… моя Фея Драже по кусочкам. Это было худшее мгновение в жизни наполненной плохими моментами. Вчера кровотечение наконец-то прекратилось, а этим утром ее череп исцелился. Она будет жить. — Она скоро проснется, — сказал он Люциену Они были одни в апартаментах воина и сидели напротив друг друга. В первый раз Торин почувствовал себя достаточно уверенно, чтобы отойти от Кили. — Это хорошо. Но почему ты выглядишь таким несчастным? — Я должно быть тысячу раз говорил ей давай просто останемся друзьями, и в самом деле именно это имел в виду. — Если они продолжат двигаться тем же путем, то Кили возненавидит его так же как ненавидела Гадеса. Гадес сделал слишком многое, чтобы его простить, говорила она. Торин не мог позволить себе достичь той точки. Хотя, он, наверное, уже ее достиг. Не из-за демона, а потому что рассказал своим друзьям о сере. Они и сами бы вспомнили, но обеспокоились ее могуществом и тем, что оно значит для их семей, и да, Торин надеялся успокоить их, прежде чем последует вопрос выбора между друзьями и Кили. Но разве не это он сделал? Она определенно так и решила. — Не могу поверить, что собираюсь такое сказать, но… неужели продолжение ваших отношений будет настолько плохим? — спросил Люциен. — Я никогда не видел тебя таким собранным. Собранный… злой… разочарованный. С Кили он чувствовал больше чем обычно. — Плохим? Попробуй ужасным. Я недостаточно хорош для нее. — Думаю, она не согласится. Что было наибольшей частью проблемы. — Я не могу продолжать делать с ней такое. — Торин дернул себя за волосы, приветствуя боль. — Я пытался оставить ее. Ты видел. Но мне не удалось. Думаю, я не хотел преуспеть. Черт, я знаю, что не хотел. Люциен двумя пальцами потер свою покрытую шрамами челюсть. — У меня есть одна теория по поводу всего этого. Думаю, ты можешь прикасаться к Красной Королеве без последствий. — Да пошла твоя теория, — выругался Торин. — Я уже доказал, что она неверная. — Может… однажды, — исправился Люциен. — Если она свяжет себя узами с… — Она связана со мной. — Дай мне закончить. Если она соединит себя узами с тобой… и многими другими. Как Хранитель, она будет тем сильнее, чем больше создаст связей. Другими? Наверное, не очень хорошо то, что ему хотелось хладнокровно убить каждого, кто окажется связанным с ней. Моя женщина. Только моя. Но ради нее — он смирится. Оставалась только одна проблема. — Что если через связь она будет распространять демонические болезни? Кили окажется достаточно сильной, чтобы бороться с ними, но остальным не так повезет. Люциен вздохнул. — Да. Что есть, то есть. Выругавшись, Торин стукнул кулаком по столу, столкнув наполненный льдом бокал на пол. Жизнь не должна быть такой. Не может быть столь сложной. Не важно какое он примет решение — остаться, уйти, прикоснуться, не касаться, попытаться чего-то достичь, просто быть друзьями — оно все равно окажется плохим. — Я должен это сделать, — сказал он. — Она слишком многое для меня значит. Люциен жалостливо ему улыбнулся. — Мне кажется она не из тех, кто позволит мужчине принимать решения за себя. — Не важно. Я не отступлю. — Ты и в прошлый раз не отступал. — Ты такая заноза. Я уйду, пока не надавал тебе по морде. Люциен состроил невинные глазки. — Я что-то не так сказал? Оскалившись, Торин поднялся и направился к двери. Когда он потянулся к ручке, дверь распахнулась и в комнату влетела Анья, почти врезавшись в него. Она резко остановилась, резким движением спрятала руки за спину и уставилась на него. По крайней мере, Торин подумал, что смотрела она на него. Анья одела шляпу, и тень, которую отбрасывали полы, скрывала ее глаза. — Уже уходишь? — спросила девушка. — Хорошо — я хотела сказать, бу, очень жаль. Так грустно, что мы не пообщаемся. Ты спрашивал у Красной Королевы о мальчике? Ну ладно, пока. — Анья отошла в сторону, кивнув подбородком на коридор. — Люци надо уделить Анье некоторое время наедине. Это не сулит ничего хорошего — Люциену. Моя Фея Драже… Стоять! — Что ты натворила, Анья? — потребовал Люциен, становясь возле Торина. Анья переступила с ноги на ногу. — Не заставляй меня говорить об этом перед Торином. Пожалуйста, детка! — Говори уже, — настаивал Люциен. — Сейчас же. — Что происходит? — спросил Торин. — Ну… могут возникнуть небольшие проблемы с дьяволицей в твоей комнате, — призналась она. Что! Демонические красные искры вспыхнули перед глазами. — Ты ее обидела? — Что? Сладкая, милая я? — Анья тряхнула головой — сама невинность. — Но я могла или не могла провести некоторое расследование и узнать небольшой кусочек информации, в котором сообщается, что если отрезать ей волосы, то она ослабнет. Потом я могла или не могла, пробраться в твою комнату с парой ножниц и добыть вот это. — Анья подняла руки, в которых были зажаты толстые мотки золотистых волос. — Кроме того, я могла или не могла знать о том, что слухи, безусловно, не соответствуют действительности. Убью. Ее. — Красная Королева, возможно, проснулась посреди работы стилиста, — беспечно продолжила Анья, — и, возможно, забрала у меня ножницы, чтобы подарить мне новый стиль. Быстрым движением руки Люциен сорвал шляпу. Сверхмодная Анья щеголяла неровными челкой и прядями, которые небрежно обрамляли ее лицо.