В целом, он обладал резкими качествами, которые Кили не могла не отметить. И все же, это еще не значит, что она пожалеет его. — Ты наскочил не на ту девушку, Лицо со Шрамом, — сказала Кили и материализовала в руке полуавтоматический пистолет. Пуля в голову его не убьет, но преподаст урок. Урок, о котором его поврежденный мозг скорей всего забудет. Ох, ладно. Комната вокруг нее задрожала. Торин бросился перед ней и, расставив руки в стороны, заговорил: — Успокойся, принцесса. Парень нам не враг. Это Люциен — мой друг. Имя отдавалось эхом в ее уме, пока Кили не отыскала связь. Люциен, Повелитель Преисподней. Хранитель Смерти. Играющий по правилам бессмертный с яростным характером… который действительно мог соперничать с ее собственным. Когда Гален рассказывал ей о личном опыте с каждым из воинов, Кили наиболее заинтересована была во встрече с вот этим. Но больше нет. Люциен только что сопроводил изменение, которого она боялась. Торин больше не был ее, и только ее. Если он вообще когда-то принадлежал ей. — Ладно. Я не стану его убивать. — Кили переместила пистолет на прикроватную тумбочку, а тряска прекратилась. — Видишь? Я помню свою клятву как хорошая маленькая девочка. Торин слегка улыбнулся ей… в знак ободрения? или извинения?… а потом повернулся к своему другу. Люциен взглянул ему в глаза и улыбнулся; радость его была безошибочной. — Это ты. Ты и правда здесь. — Да. — В голосе Торина слышались те самые нотки радости. Кили внезапно почувствовала себя вуайеристом. Своими длинными сильными ногами, мужчины быстро сократили разделяющее их расстояние. Торин потянулся, намереваясь пожать руку своему другу, но Люциен опомнился первым и остановился вне пределов досягаемости. Повернувшись боком к Люциену и Кили, Торин опустил руку. На мгновение он прикрыл глаза и глубоко вдохнул. — Извини, — пробормотал Торин. Когда он снова повернулся к ним, то был бледным, но целеустремленным. — Мне нужно перестроится. В смысле, он винил Кили за свою несдержанность. Должна спрятать свою боль. — Извини, что пропустил твой звонок, — сказал Люциен. — Стыдно признаться, но я помогал Анье спрятать труп. Анья? Знаю это имя… От Галена? Или от одного из шпионов? Торин хмыкнул. — Ты определенно вытащил короткую соломинку в отделе женских прихотей. — Говоря о женских прихотях… — Цепкий взгляд Люциена устремился к ней и мужчина склонил голову на бок. Он так и лучился любопытством. — Люциен, — на удивление резко, заговорил Торин. — Это Кили. Люциен приветственно ей кивнул. — Приятно познакомиться. — В этом я не сомневаюсь. — Но, ох! Почему они должны заниматься знакомством и приветствиями именно сейчас? Она выглядела не лучшим образом. И ей нужно быть на высоте. Если Кили не понравиться друзьям Торина, то они не скажут ему о том, что ему попался Хранитель. Они даже могут попытаться уговорить его избавиться от Кили. Между нами все кончено, помнишь? Правда. Но всегда приятно быть принятым. — Она собирается помочь нам в поисках Камео, Виолы и Бадена, а потом с уничтожением Ларца Пандоры, — продолжил Торин, не упоминая об Утренней Звезде. Не хочет обнадеживать своих друзей? Он даже не снизошел до любезности представить меня как своего друга. Или даже бывшую приятельницу по удовольствию. Поиск и спасение — вот что я для него. Танцуй, маленькая обезьянка, танцуй. Раздражение вскинуло голову и хвост, обвилось вокруг ее шеи, почти задушив Кили. Люциен не смог скрыть свое недоверие, когда спросил: — И как же вы собираетесь все это сделать? — Это допрос? — Странный гул в крови заставил девушку переступить с ноги на ногу. — И кто такая Анья? — Кили направилась к столу и села, потом подняла ноги, прекрасно понимая, что показала трусики. Пусть Торин увидит то, что никогда больше не получит. Он пролетел расстояние и накинул одеяло поверх ее ног, эффективно прикрыв ее от талии до кончиков пальцев на ногах. Действие ревнивого любовника. Ложь. Люциен наблюдал за их действиями и нахмурился. Гул заставил Кили снова встать на ноги, одеяло съехало и лужицей упало вокруг лодыжек. — Вы парни наслаждайтесь своим воссоединением. — Она отыскала взглядом Торина, потом отвернулась. Он был напряженным, злым. Почему? Не важно. — Я встречусь с вами… когда-нибудь попозже. Рука Торина метнулась к ней, пальцы сильно сжали запястье. Люциен издал странный звук и потянулся к ней. Чтобы оторвать ее от Торина? Кили подняла руку и призвала поток силы, который заморозил воина на месте. Или скорее, она попыталась. Шрамы Торина остановили ее. Он взглянул на своего друга, и на какое-то мгновение, выражение его лица стало измученным. — Это между Кили и мной. — Торин, — позвал его Люциен, — отпусти ее. — Не говори с ним так, — рыкнула Кили. Заступаюсь за него? После всего? Только в этот раз. Потому… потому что она его пожалела. Сколько раз его друзья делали нечто похожее просто чтобы защитить кого-то от него? Она могла догадаться… бесчисленное количество. Должно быть это рвало его изнутри — когда люди, которые любят тебя, смотрят на тебя с таким ужасом. Торин сосредоточился на ней, и если глаза — зеркало души, то его просто кипели угрозой. — Ты остаешься здесь. Что если ты заболеешь? Кили сглотнула. Ага. Это да. Единственное, что может быть хуже болезни — болеть в одиночестве. Торин отпустил ее и потер место прямо над сердцем. Явный признак вины. Никогда не стоило заставлять его быть со мной. Торин прочистил горло и обратился к Люциену: — Как там остальные? — Отвлек внимание от Кили. — Я никому не сказал о том, что ты звонил, — признал воин со шрамами. — Пока нет. Сперва я хотел сам убедиться, что это действительно ты. — Понятно. — Тебя так долго не было. И столько всего произошло с момента твоего исчезновения. — Люциен потер затылок. — Так долго? Меня не было лишь несколько недель, — сказал Торин. — Нет. Несколько месяцев. — В разных измерениях время идет по-разному, — объяснила Кили. — Вот, черт, — выругался Торин. — Воительница из Фениксов убила дочь Уильяма — Белую, — заговорил Люциен. — Она взорвалась тысячами мелких жучков, которые распространились по миру, заражая людей злом. Излишне говорить, что преступность резко поднялась. Торин хрустнул челюстью. — Что еще я пропустил?