Камео выругалась, ударила стену, пнула ночной столик, перевернула комод, разбросала по всей комнате ящики… но, нет, настроение ее так и не улучшилось. Они с Лазарем спаслись от зомби-аллигаторов — гибридов — или чем они там были — и добрались до двери без серьезных ранений, только чтобы в конечном итоге оказаться в еще худшем измерении. Или реальности. Не важно! В этом месте покупка и продажа секс-рабов была делом ожидаемым. Их в два счета окружила армия вооруженных до зубов воинов и вырубила прежде, чем началась драка. Пока они были без сознания, их разоружили, искупали и одели в самые нелепые одежды… или недостаток таковых… и замкнули здесь… в шикарной спальне с мебелью, настолько великолепной, что она просто не могла быть создана руками человека. Роскошная и прекрасная, но все равно тюрьма. К сожалению, дверь была непроницаемой, да и окна здесь отсутствовали. Лазарь возлежал на кровати словно султан, ждущий внимания своей любимой наложницы. Одет он был тоже как султан. Без рубашки, в черном бархатном халате, который свисал с широких просторов его плеч. В швы его белых, плотно прилегающих, брюк были вшиты диаманты. Рядом с ним стояла чаша с фруктами. Лазарь закинул в рот виноградину и шелковисто ей улыбнулся. — Почему ты не можешь просто наслаждаться этой ситуацией, солнышко? Как же Камео ненавидела, когда он использовал это глупое прозвище. Каждый день, который они проводили вместе, Лазарь становился все более снисходительным. — Наши похитители собираются выставить нас на аукцион. Разве ты этого не понимаешь? Он съел очередную виноградину. — Ты боишься, что никто тебя не захочет? В конце концов, у тебя ведь такой трагический голос. Вот ему обязательно нужно было заговорить об этом прямо сейчас? Он всегда об этом говорил. Почему? Ей не нужны были напоминания. — Нас разделят, — заметила Камео. Абсолютно незаинтересованный, Лазарь вытянул руки над головой. Он казался ленивым. Томным. Сексуальным. — И? — И ты мне нужен. Ты мой единственный билет домой. — Лазарь знал, как отыскать дверь между измерениями — Камео нет. Он видел каждого монстра в каждом мире, его глаза открывались в духовном плане, который она просто не способна была воспринять. И при желании, Лазарь мог пробить себе путь из любой ситуации; Камео не всегда так везло. Прямо сейчас он был для нее неоценим. — Вот в чем дело, солнышко. — Лазарь поставил чашу с фруктами на единственную тумбочку, которую Камео не повредила. — Ты мне не нужна. — Мрачный взгляд Лазаря заскользил по всей длине ее тела с расчетливым умыслом. — По крайней мере, пока. Камео застыла и ответила: — На что ты намекаешь? Он выгнул бровь, забавляясь. Всегда забавляясь, черт возьми. — А как ты думаешь, на что я намекаю? — Если я с тобой не пересплю, ты будешь более чем рад отделаться от меня. — Ах, хорошо. Я думал, что смутил тебя. Камео подошла к нему и замахнулась, но Лазарь уклонился. С его губ сорвался мягкий, хриплый смешок. — Неужели твои предыдущие мужчины были настолько плохи, что ты отказываешься дать шанс кому-то другому? — Я дам кому-то шанс… но сперва он должен мне понравится. Лазарь пожал плечами. — Твоя потеря. — Да зачем тебе вообще это нужно? Я тебе не нравлюсь, — заметила Камео. На мгновение он задумался, потом снова пожал плечом. — Может мне нравится то, что ты доступна. О-о, романтика. С голосом столь же сухим как грязь, Камео ответила: — И почему я не бросаюсь в твои объятья сию же секунду? — Это определенно загадка. Чтоб его! У него на все найдется ответ. — Вот в чем дело, яма ты помойная. Если позволишь продать себя безо всяких возражений, уверена тебе доступны станут и другие женщины. Может даже несколько мужчин. — Камео ухмыльнулась ему. — Весело тебе провести время. Угроза совсем его не смутила. — В точности моя точка зрения. И хотя я не имею ничего против такого поворота событий, мы оба знаем, что ты — возражаешь. Я выживу. Ты нет. Камео не была беззащитна! И не важно, что она думала минуту назад. — Ты видел как я сражаюсь. Ты знаешь, что я хороша. — Да, но ты недостаточно хороша, — с легкостью ответил он. — Те мужчины, с которыми мы столкнулись? Они убийцы. Очевидно, обучены лучшим из лучших. Итак, вот мои условия. Раздевайся, забирайся в кровать и отдайся мне, и я не позволю чтобы тебя кому-то продали. Дрожь затанцевала в ней. Мысль о том, чтобы его поцеловать… прикоснуться к нему… быть с ним, воспламенила ее тело самым первобытным образом. Он был силой, и он был красотой. Лазарь казался могуществом в чистейшей его форме, и больше всего на свете Камео хотела попробовать его. И, глубоко внутри, не важно насколько отчаянно она пыталась это отрицать, девушка хотела Лазаря. Она хотела, чтобы ее обнимали, утешали и да, удовлетворяли. Хотя бы попытались. Это было так давно… И все же, Камео приподняла подбородок и насмешливо ответила: — Так, в принципе, ты просто хочешь, чтобы я занялась проституцией. Наконец-то реакция отличавшаяся от насмешки. Его глаза сощурились в тоненькие щелочки. — Хочешь сказать, что не чувствуешь ко мне никакого желания? Камео могла солгать. Она отчаянно хотела обмануть. Ей было сложно доверять противоположному полу Как только Александр узнал про демона внутри нее, он отдал ее врагам. Ужасные вещи, которые они с ней делали… И все же Камео не стала винить Алекса за его действия. Она винила страх. После побега, девушка вернулась к нему — думала, что он снова ее полюбит, если она объяснит ситуацию. Алекс просто завел ее в другую ловушку. Пока Камео выбиралась на волю, люди на которых он работал, Ловцы, готовы были убить Алекса лишь бы добраться до нее. Пойдешь с нами добровольно либо увидишь как он умрет. Камео видела, как он умирал. Лазарь не Алекс. Он знал о демоне. И если Камео была злом, то он — зло в десятикратном размере. Что за парочка из них вышла бы. Кроме того, она не была трусихой и не боялась последствий высказывания своих мыслей. — Нет, — призналась она, — я не это хочу сказать. Но сила есть сила. Также, в отличии от тридцати восьми процентов населения, я отказываюсь спать с мужчиной, который считает меня просто удобством. — Это довольно конкретное число. — Люблю статистику. — Как правило, Камео всегда сыпала ею, когда нервничала. Торин часто дразнил ее из-за этого. Ох, Торин. Как же я по тебе скучаю. Он бы никогда не стал так к ней относится. Лазарь сел и поманил ее пальцем. — Иди сюда.