На ее живот. Слова поразили его. Как и осознание. И ужас. Он попятился. Это контакт не кожа к коже, но все же прикосновение. Возможно, еще более опасное. Торин вернулся к Кили и поспешно попытался вытереть, потом встал на шаткие ноги и поправил одежду. Все следы удовольствия исчезли. — Торин? — неуверенно позвала Кили. Какой идеальной она выглядит. Волосы растрепались, кожа покраснела от удовольствия. Любой другой мужчина притянул бы ее к себе и обнимал несколько часов, просто наслаждаясь всей этой восхитительной женственностью. Но хоть он и удовлетворял ее так, как никакую другую, и ей это понравилось, возможно, она даже наслаждалась этим — он мог ее заразить. Снова. — Когда я вернусь, — прохрипел он, — ты будешь одета. Ты останешься на одной стороне пещеры, а я на другой. Мы не будем говорить друг с другом. Даже не станем смотреть. Если ты заболеешь, мы разберемся. До того… — Торин вышел из пещеры. *** Кили не была уверена… не могла осмыслить… столь многое. Удовольствие… было!.. ошеломительным. Спустя час, она все еще не успокоилась. Могла никогда не успокоиться. А Торин, ее сладкий Торин превратившийся в рычащего зверя, еще не вернулся. Избегает меня? Где он? И где он этому научился? Используя только пальцы, он заставил её кончить, и даже более того, полностью присытил. И теперь он ждет, что я не стану на него смотреть? Не стану с ним разговаривать? Сорвать луну с неба и то легче. Кили хотела его еще больше, чем когда-либо. Она должна логически обдумать свои дальнейшие действия. Как бороться с растущими чувствами к мужчине, который оставит ее как только узнает о связи между ними… о связи, которая только усиливалась с каждым его неприличным прикосновением. Вместо этого она колебалась и медлила. Я должна сказать ему. Я не хочу говорить ему. Недомолвка также ужасна как и ложь. Недомолвка это любезность. Всю оставшуюся ему жизнь, Кили будет вливать в него свои силы. В его будущее. Если только, Торин не совершит предательство, как сделал Гадес, настолько ужасное, что связь иссохнет; Кили будет желать ему только лучшего, даже ценой собственной жизни. Ее эмоции всегда будут отвечать на его переживания, а его благополучие станет важнее ее собственного. Кили невесело рассмеялась. Он никогда не станет прилагать столько усилий для меня. Слишком сильно боится влияния своего демона. Она должна найти Утреннюю Звезду. И быстро. В тоже время, ей нужно опережать события. Кили сделает все, что в ее силах, лишь бы изменить мнение Торина о связи. Завоюет его сердце. Затем расскажет ему. Безупречный план… если не слишком углубляться. Но если кто-то и мог его успешно осуществить, то это она. Она была борцом. А именно это борцы и делают. Они участвуют в битвах и побеждают. Кили заставит его желать ее… всю ее… также сильно, как она хотела его. Легко. Может быть не трудно. Ладно, наверное, тяжело. Но она приняла вызов! В миг, когда Торин избавится от своей первобытности, Кили нанесет удар. Переводчик: Shottik Редактор: natali1875, silvermoon Глава 13 Прошел день. Второй. Третий. Четвертый. Тарзан исцелялся от физических ран, что не было неожиданностью. А что было? То, что парень так и не заболел. Ни разу не шмыгнул носом. И даже не поперхнулся. Торин чувствовал головокружение от пьянящего осознания того, что Кили не является носителем болезни демона. Ни одной из его болезней. Более того, сперма Торина не заразила Кили. Он даже не знал, что об этом думать. Посмеет ли он согреться в лучах этого волнующего чувства? Или ему следовало придерживаться своих опасений? Мог ли он снова до нее дотронуться? Кожа-к-коже, без всяких последствий? Нечего и думать: это все еще было слишком рискованно. Но он не мог перестать размышлять о том, что с ней делал — эротический эпизод постоянно прокручивался в уме. Его пальцы были у нее внутри. И ей это понравилось. «Понравилось», пожалуй, слишком слабо сказано. Она бы его убила, если бы он вытащил хоть один палец пока она совсем не кончила. Он улыбнулся при этой мысли. С момента ее оргазма двойное солнце продолжало сиять снаружи пещеры. Его сознание просто взорвалось, когда он впервые это заметил. Даже красивый букет красных, розовых и фиолетовых полевых цветов расцвел на целую милю вокруг. Поразительная реакция Кили не заставила бы его изменить решения оставаться на расстоянии. Он сделан из крепкой материи. И эта крепкая материя очерняла его настроение по мере того, как Торин готовил завтрак для Кили. Обычные веточки, листья и грибы. Она сидела, скрестив ноги на ложе из мягких листьев, ее ярко-рыжие волосы струились по спине глянцевыми волнами. Нормальный мужчина мог бы взять в кулак эти пряди и наклонить ее голову, чего желал и он, требуя жесткого, до крови поцелуя. Торин поставил перед ней еду с большей силой, чем намеревался. Кили это проигнорировала, точно так же, как игнорировала все вокруг. Включая его. Кили приняла его слова близко к сердцу, отказываясь смотреть на него и даже говорить с ним. Не хватает ее, хотя она прямо здесь. Он надеялся облегчить все происходившее с ними. — Ешь. А когда закончишь, — сказал Торин, беспокоясь о том, что она недостаточно ест и отдыхает, — мы убьем Тарзана и двинемся дальше. Смена декораций может улучшить ее настроение. — Что? Правда? Я закончила! — Кили практически вскочила на ноги. Секундой позже Тарзан исчез, — Я переместила его к нему в деревню, без кожи. Вот так легко. Временами Торин забывал насколько могущественной она была. — Теперь можем идти, — она выпорхнула из пещеры, оставив завтрак. Почему она так спешила? Хмурясь, он побросал закуски в чистую тряпку. Он покинул пещеру вслед за Кили, и поскольку его шаги были шире и быстрее, быстро нагнал ее, всовывая сверток ей в руки. — Ешь, — повторил он, — Серьезно. — Конечно, конечно. По мере их продвижения по лесу, Кили выкидывала по кусочку. — Прекрати. — Прекратить что? — Ты знаешь что. Кили сложила тряпку и спросила: — Неужели? Торин кое-чему научился. Когда она надеялась избежать лжи и не хотела говорить правду, она отвечала вопросом на вопрос. — Почему ты никогда не ешь и не спишь? — спросил он.