— Между тем, — добавил Торин, — мне нужно искупаться. Искупаться? — Нет, — крикнула Кили. — Не подходи к ручью. — Пока нет. Это убьет их вибрирующий разговор в стиле «Привет, как дела». Торин нахмурился и как упертый, своевольный воин каким он и был, направился к ручью. — Серьезно? — закричал он. — Ну. — Кили переступила с ноги на ногу. — Двое из освобожденных тобой узников заявились сюда, и хоть я была совершенно посредственной хозяйкой, они решили выселить меня… после того как закончат насиловать. — Причина бури. — Они посчитали, что я неотразима, — проворчала Кили. Торин оглядел лагерь, и Кили пожалела, что не обладает способностью изменять восприятие человека. Торина окружало месиво из крови и кишок. К счастью, в ручье была какая-то система фильтрации и он больше не выглядел как… мясные консервы. — Ты убила их до того, как они тебя коснулись? — спросил он. — Я непобедимая Красная Королева. Как думаешь? — Ужасные взгляды их глаз, когда они приблизились, в паре с отвратительными словами, что вылетали из их ртов, разозлили Кили до точки невозврата. — Хорошо. — Торин наклонился, чтобы поднять то, что выглядело как кусок тонкой кишки затянутыми перчаткой пальцами. Он зашвырнул их подальше в кусты. — Думаю они получили то, что заслужили. Торин не боялся ее могущества, не убегал от нее… но потом, когда это он так поступал? Хочу его больше чем когда либо. — А теперь, — сказала Кили, чтобы отвлечь себя. — На счет ужина. Я уже приготовила тебе пир. Извини, но там нет жаренных внутренностей. Она слышала, что путь к сердцу мужчины лежит через желудок. Что было странным высказыванием, поскольку она пробивала себе путь сквозь многие мужские тела, и знала, что путь к сердцу находился между четвертым и пятым ребрами, но Кили понимала значение этой фразы. Если ей удастся смягчить эмоции Торина в свою сторону, то возможно ей легче будет соблазнить его и он удовлетворит ее. После всего, он мне должен. Раве он не расстроил ее? Разве не обязан теперь сделать ее счастливой? Единственный способ полностью очистить свою долговую книгу. — Знаю, что не преувеличу своих достоинств, если скажу, что тебя ждёт лучший ужин в жизни. — Когда Торин приблизился, она протянула ему каменную тарелку, заваленную вкусностями. — И не стоит благодарности. Он поморщился от ее предложения, когда увидел. — Веточки. Листья. Грибы. Жучки? Пас. — Расцениваю это как «да», пожалуйста и спасибо. — Расценивай это как «нет». — Мягкий отказ? Как безусловно, возможно? — Твердый отказ. Абсолютно нет. — Значит… Сохраню немного на потом? — Сохрани немного на никогда. — Но… — Я добыла для тебя. — Ничего. — Она пожала плечами, чтобы скрыть огорчение и закинула гриб себе в рот. — Твоя потеря. — Моя победа. — Кто-то явно в настроение поспорить. — Что я могу сказать? Ты пробуждаешь худшее во мне. Внезапно, их начал окутывать светлый туман. — Гордишься собой? — нежно спросила Кили. — Я в пяти секундах от того, чтобы убить себя, а потом и тебя. Торин оглянулся, вздохнул. — Ты знала что пятьдесят один процент из всей статистики бесполезен? — Эмм… нет? — Ага, а пятеро из семи людей не понимают дроби. — Это… плохо? Туман остановился и Торин произнес: — Я приму ванну. Он схватил рубашку за воротник и стянул ее. Протест умер прежде чем успел сорваться с ее губ. Отвернуться было невозможно. Пьянящее тепло окутало её разум, вскружило голову и пронеслось сквозь все тело. Торин застыл, держа руки на поясе своих штанов. Он встретился с ней взглядом и выгнул бровь. — Отвернись. — Зачем? Ты застенчив? — Может я думаю что не стоит соблазнять изголодавшуюся женщину тем, чего она никогда не получит. Язвительное напоминание о его неуступчивости должно было лишить ее присутствия духа. Значит, она позволит ему думать, что он преуспел. Пока что. Каждая победа приходит с крутым планом. Пришло время и ей создать таковой. — Скорее я отклоню твое предложение готовить, — сказала Кили, отворачиваясь. До ее ушей донесся шорох одежды. — Не рекомендую тебе так поступать. Я голоден, и как ты наверное уже заметила, — мрачно добавил Торин, — становлюсь раздражительным когда мне охота пожрать. — Ты что правда хочешь съесть отпрыска падшего ангела? — Извини? Услышав всплеск воды, Кили снова повернулась к нему. Торин погрузился в ручей по плечи. — Сколько тебе лет? — Более старый бессмертный узнал бы зверя, которого он убил. — Достаточно стар, чтобы быть благоразумным. Достаточно старый, что одну фразу для сьёма могу использовать просто виртуозно: «Эй, детка, вызывай скорую помощь. Твоя красота свалила меня с ног, и я не могу подняться». Фраза для сьёма… фраза для сьёма… она ломала голову, пока толком не поняла смысла, а потом просияла. — Тогда у меня такая: «Синие фиалки на поле цветут, не будет по-моему — и я тебя убью». Торин какое-то время смотрел на нее и казалось готов был разразиться смехом… или проклятием. — Серьезно, — сказала Кили. — Сколько тебе? — Я бы сказал, что по крайней мере три тысячи и так и оставим. — Значит… в принципе ты еще зародыш. — Не удивительно, что он так смущался говорить ей. Когда Торин просто взял мыло, Кили старалась не думать о нём и ближайшие полчаса провела избавляясь от Нефилима, не желая, чтобы вонь гниющего трупа привлекла его друзей. А друзья у него были. Они всегда ходили стаями. Зло всегда было паразитом и для выживания ему нужны были другие. И именно так мир воспринимал Хранителей, со вздохом подумала она. Так ли смотрел на нее Торин? Ага. Наверняка. Его отношение к узам… Связь с ним была вполне возможной. Она всегда была возможна. Ей придется быть более осторожной чем когда-либо, особенно с новым направлением их отношений. — Как мы выберемся из этого измерения? — спросил Торин. — Ты не хотел бы знать, — раздраженно огрызнулась она. — Хм, да. Поэтому и спрашиваю. Спокойный. Надежный. Он не сделал ничего плохого на данный момент. Кили не смогла сопротивляться еще одному взгляду на Торина. Он уже успел натянуть чистую пару штанов, которые низко сидели на талии и открывали темную дорожку волос, таких же тёмных, как и его брови. Так красиво. — Все просто, — ответила Кили. — Мы найдем ключ и откроем дверь. — Что если ключик у меня уже есть? Где дверь? Он сказал ключик. Не ключ. Интересный выбор. Что он задумал?