— Русских надо убивать сейчас. Сейчас! — Если Россия развалится — большую часть того что образуется на ее основе захватит Китай. Мы проводили математическое моделирование — иных вариантов нет. Только прямая военная оккупация силами НАТО — и последующий Ирак в квадрате, если не в десятой степени. У них есть оружие массового поражения. Если оно начнет расползаться по миру — миру конец. Мы должны быть реалистами, Василий. Украинец резко встал. — Я не хочу быть реалистом. Я мечтатель. — Василий… — И не зови меня так больше. Меня зовут Василь. … Американец проводил пошедшего на выход американца. Потом — достал криптофон, включил защиту, набрал номер. — Сэр, это Боб. Не отвлекаю? — Нет, тут… щас, минутку… В трубке послышались странные звуки. — Теперь говори. Черт, эта с…а из второго калифорнийского. С. а недотраханная. Я думал, она на самом деле лесбиянка. Но чего не сделаешь ради бюджета на следующий год. Говори. — Сэр, у меня проблемы с моим источником. — Которым. — Из Чикаго. Тем украинцем. Он стал неуправляем. — Твою мать, Боб. Сейчас совсем не время. — Знаю, сэр. — Что предлагаешь? — У него бизнес — кэбы[15] в Чикаго. Было бы неплохо проверить его водителей — все ли имеют право на работу в США. — Хорошо. Но на это надо будет время. — Я понимаю, сэр — Думаешь, этого будет достаточно? — Да, сэр. Надо напомнить им кто хозяин. Потом все будет нормально. — Ценишь свои источники, а, Боб — Они мне не без труда достались, сэр. — Это хорошо. Это правильно. В трубке снова раздались странные звуки — Ладно, мне пора идти. Хорошо, что в комиссию по бюджету Конгресса не попали еще педики, а, Боб. А то что бы пришлось делать? — И то правда, сэр. — Держи меня в курсе. В трубке раздались гудки. Чикаго, штат Иллинойс. Северо-западный пригород. 14 марта 2018 года Украинская диаспора в США насчитывает по разным оценкам от миллиона до трех с половиной миллионов украинцев. Если последняя цифра верна — это один процент населения. Два главных города расселения украинцев — это Нью-Йорк и Чикаго, но если в Нью-Йорке живут украинцы в основном с центра и юга страны — Брайтон-Бич населен выходцами с Одессы — то в Чикаго находится мощная община западных украинцев. Она контактирует с расположенной по соседству украинской диаспорой в Канаде и в целом представляет собой мощную силу, с которой вынуждены считаться политики. Нельзя сказать, что американские и канадские украинцы какие-то заговорщики, которые только и думают, как бы сделать чего-то дурное. Проблем две: первая это то, что Украина стала топливом в геополитической топке конфликта сверхдержав. И в той же Америке — ЦРУ попыталось найти в украинцах своих естественных союзников. Вторая — и сами украинцы политически «пробудились». Впервые поняли, что они нужны своей родине, что они могут ей чем-то помочь… И начали помогать. В чикагском университете — с недавнего времени были открыты темы по украинистике, оплачиваемые Госдепартаментом США. Американские учетные начали работать с «Просвитом», пытаясь понять, что такое Украина и почему она «не Россия» и как ее можно против России использовать. Открылись стипендии для украинских студентов — каких надо студентов. Потому ничего удивительного в том, что сходка украинских националистов состоялась как раз на территории университета. Правда, на биологическом факультете. — Американцы нас зрадили. Как всегда! — Тихо, Васыль, тихо. — А что, не так?! — Почему ты думаешь, что только вооруженным путем ты сможешь добиться лучшей доли для Украины. — А как иначе?! Встал один из членов Провода — Панове — сказал он — мы должны решить для себя, кто мы и с кем мы. Если мы Запад и с Западом — надо сотрудничать с США. — Рабские слова! Ты говоришь — сотрудничать, а думаешь — подчиняться. — Нет, не рабские. Сотрудничать — не значит подчиняться, это совсем другое. Мы должны понимать, что двадцатый век расставил все по своим местам. Западная система — лучшая во всем, она доказала это делом. Мы связались с русистами и сначала два столетия сидели в рабстве у царя, а потом еще семьдесят лет в коммунистическом рабстве. И что теперь? Нам нечем гордиться. Вообще нечем. Украина обладает богатейшими землями мира, а живет как какая-то африканская страна. Половина стран Африки имеет ВВП на душу населения больше, чем в Украине. Куда такое годится, панове? — А ты предлагаешь, теперь в рабстве у Запада посидеть? — Хватит, Васыль. Речь не о рабстве. Мы можем вернуться в рабство к русским, это да. Если ничего не изменим. Здесь мы ученики. Мы пришли сюда учиться. Мы хотим построить в Украине западную политическую и экономическую модель. Значит надо учиться этому. Ученик, пришедший учиться, не перечит учителю. Если Запад говорит нам что-то делать — значит это и надо делать. В точности. — На Украине своя специфика — пробурчал явно недовольный член Провода — не все что есть здесь, подойдет там. — Ай, хватит. Хватит придумывать эти сказки про особый путь, это для русских. Никакого особого пути нет. Если мы хотим быть частью Запада, нам надо им стать. А не придумывать всякую отсебятину. Посмотрите на пример Эстонии — почему она стала самой успешной страной постсоветского пространства? В девяносто втором они приняли свой Гражданский кодекс. Как так быстро? Они просто взяли германский, перевели его на эстонский язык и стали по нему жить. Так же надо поступать и нам… … Через час — уже в другой аудитории — выступавший член Провода пересматривал запись заседания Украинского культурного совета. Вместе со своим куратором. — Ну, не все так плохо — сказал куратор — этого таксиста никто не поддержал. — Плохо, сэр… … — То, что его не поддержали, ничего не значит. Украинцы, как и русские — умеют молчать и таить. — Но они проголосовали! — Это тоже ничего не значит. Завтра точно так же проголосуют за другое. Они — все себе на уме. Хуже чем русские. Куратор откинулся на спинку стула — На этого кэбмена уже готово уголовное дело. Налоговая им займется и местный атторней. Привлечение к работе лиц, не имеющих права на работу, неуплата налогов… — Да дело не в этом, сэр… … — Понимаете… я долго работал в России, перед Россией — в Югославии. Славяне — совсем другие, не такие как мы. Они всегда себе на уме. Слышат и видят только то, что им нужно или выгодно. Вот я говорил им про Эстонию — кто-то что-то понял? Да ни черта! — О чем это ты?