Кэролайн кивнула, однако нахмурилась. – На обратной стороне была дата, но я не поняла, что она значит. 1799 год. – 1799 год? – переспросил Макгрей. – Мне тоже это показалось странным, – сказала Кэролайн. – В журнале посещений были отмечены визиты за 1818 и 1819 годы. Услышав это, Макгрей вздернул бровь, глаза его чуть распахнулись, но он быстро взял себя в руки. Я хорошо его знал – и не стал ни о чем спрашивать. По крайней мере, пока. – Еще что-нибудь? – не отставала Дубик. – Нет, – сказала Кэролайн. – И это правда. Клянусь. Но что-то мелькнуло в ее взгляде. Я был близко и понял, что она что-то скрывает. Но благодаря слабому освещению этот промельк не заметил больше никто. – Зачем вы его забрали? – выкрикнула миссис Лессок, сидевшая поодаль. Кэролайн злобно воззрилась на нее, грудь ее вздымалась, и я понял, что выражений выбирать она не будет. – Я вам не доверяла! – свирепо бросила она. – Никому из вас! Вы же не ждете слепой преданности от того, с кем общаетесь посредством анонимных записочек, правда? – Ведьмы взволнованно зашептались, но Кэролайн повысила тон. – Я до сих пор вам полностью не доверяю. Уж простите, но я сочла, что подобный козырь отнюдь не помешает мне в будущем. Белена подняла руки, утихомиривая свою шайку. – Где он сейчас? – спросила Дубик. Кэролайн сделала глубокий вдох и ответила – на мой взгляд, помедлив чуть дольше, чем требовалось: – Я увезла его в Эдинбург. И спрятала в доме у бабушки. Там он будет в безопасности. Пока Кэролайн объяснялась, я не дышал, ибо не сомневался, что она лжет – об этом ее тоже нужно будет расспросить чуть позже. Я тихо выдохнул, надеясь, что моя собственная реакция ее не выдала. – Мистер Фрей… – вдруг сказала Дубик. Я вздрогнул от этой внезапности. – Д-да? – Кажется, вы тоже рассказали нам не все, что знаете. Сердце у меня екнуло. Я протянул книгу старой ведьме, чтобы не встречаться глазами с Дубик. – Что вы имеете в виду? Я повернулся к ним и увидел, что обе они – и Дубик, и Белена – сверлят меня взглядами. – Наши сестры, – сказала Дубик, – слышали, как вы назвали ту ведьму по имени. У меня перехватило дух – скорее от облегчения, но они приняли это за чувство вины. – В соборе, – напомнила Дубик. – Вы назвали ее Хильдой. Эти сестры слышали вас. Три женщины, чьи фигуры остались у меня в памяти с тех самых жутких моментов, дружно закивали. Я расстроенно вздохнул, притворившись, что пойман с поличным. – Я… да, назвал. Макгрей, явно сбитый с толку, повернулся ко мне. – Откуда вы узнали ее имя? – спросила Дубик, прежде чем он успел раскрыть рот. – Я не успел рассказать тебе об этом в пабе, – сказал я Макгрею, а потом перевел взгляд на ведьм: – Я увидел ее фотографию лишь несколькими часами ранее. Она была в кармане у одного из людей премьер-министра. – Где ты ее увидел? – спросил Макгрей. Я кашлянул. – Я… ну… в поезде покопался в его вещах, когда его не было рядом. Девятипалый присвистнул. – Кто бы мог подумать, что ты на такое способен? – Я решил, что она была умершей возлюбленной Шефа. Он чуть не пристрелил меня, когда понял, что я ее, – я чуть было не брякнул «ее взял», но вовремя одумался, – когда понял, что я ее увидел. Я снова испытал чувство, что фотография, которая все еще покоилась в моем нагрудном кармане, занялась огнем. И поспешил задать встречный вопрос: – Почему эта женщина вас так волнует? Дубик помедлила с ответом. – Рассказать им? – шепнула она Белене, и старая ведьма просто что-то безразлично промычала. «Да теперь-то какая разница?» – казалось, имела в виду она. Дубик особенно не устроил такой ответ, но она все же заговорила: – Она… сводная сестра лорда Солсбери. Макгрей чуть не свалился со своего места. – Да вы, мать вашу, шутите! Дубик раздраженно засопела. – А ее мать была одной из наших. Челюсть у меня отвисла, казалось, до самого пола. Кэролайн, в свою очередь, просто усмехнулась. Подобные светские сплетни она слушала на балах и в гостиных всю свою жизнь. – Дочь второго маркиза, – сказал я – глаза у меня полезли на лоб. – Было ли это, скажем так, устроено извне? Дубик ухмыльнулась: – Не только королевские семьи производят наследников по заказу. Неуместные отпрыски были одним из любимейших стратегических приемов Маргариты и ее предшественницы. И Хильда оказалась их шедевром. После долгих обсуждений они остановили выбор на втором маркизе. Он занимал очень высокое положение в палате лордов и был претендентом на повышение. Время их интервенции тоже было рассчитано с большим умом. Макгрей гоготнул на слове «интервенция». – Первая жена маркиза, мать нашего премьер-министра, умерла несколькими годами ранее, – продолжала Дубик. – Обольстить его оказалось несложно, и вскоре наша сестра понесла – миссис Маргарита, как и ее предшественница, знала рецепт особого зелья, которое усиливало плодовитость. Я слегка покраснел. – А потом ваши принялись шантажировать папочку премьер-министра? – спросил Макгрей. – Верно, – ответила Дубик. – И, как я уже говорила, момент был выбран идеально. Второго маркиза незадолго до того посвятили в рыцари, и он собирался жениться снова – на дочери графа, если не путаю, – это помогло бы ему подняться выше в парламенте. – Белена кивнула. – Если бы стало известно, что он прижил ребенка с женщиной, которая занималась колдовством… Макгрей сухо улыбнулся. – Что ваши попросили у него взамен? – Разное, – сказала Дубик, – например, второй маркиз позаботился о том, чтобы один из наших шпионов стал главным волынщиком королевы Виктории в Балморале. На этих словах я вскинул голову, да так резко, что мне чуть шею не свело: чудовищно скучные страницы мемуаров королевы Виктории внезапно обрели новый смысл. Дубик вопросительно посмотрела на меня, и я еле нашелся с ответом. – Это… это же гениально, – сказал я. – Волынщики всегда где-то рядом: на светских приемах, под окнами у королевы, когда будят ее по утрам… Это даже лучше, чем горничная или судомойка. – Именно, – кивнула Дубик. – Он был не единственным волынщиком на службе у Маргариты – мы разбросали их по всей Шотландии, но тот тип в Балморале оказался самым толковым из всех. Если Маргарита и Осмунда смогли убедить королеву в том, что действительно общаются с Альбертом, то они, должно быть, использовали сведения, полученные от него. – Она покачала головой. – К сожалению, тот человек стал требовать все больше денег и попытался их шантажировать. Они тут же от него избавились. Две ведьмы постарше украдкой улыбнулись – с явным одобрением. Белену же это все отнюдь не забавляло. – Значит, – сказал Макгрей, – эта Хильда и есть то самое грязное белье, которое премьер-министру хотелось бы засунуть куда подальше? – Вероятно, он выдал ее фотографию своим людям, чтобы те знали, кто им нужен, – добавил я, и Белена закивала – морщины вокруг глаз ее углубились. – Ей достало наглости шантажировать лорда Солсбери, – сказала Дубик. – И не раз! Это она виновата в том, что он открыл охоту на нас; она виновата в том, что его люди следят за вами в надежде, что вы приведете их к нам. Я выпрямился и чуть отстранился от костра. Шеф и Боб с самого начала знали обо всех наших делах. Они видели карту, на которой Макгрей разметил все возможные места пребывания ведьм. Взгляд Белены помрачнел. Она смотрела на меня с неописуемой тоской и усталостью. – Что мы, собственно, и сделали, – пробормотал я.