– Нет. – Может, старуха дала неправильный номер? – предположила Сима. – Вряд ли. Зачем ей меня обманывать? – Из вредности. – Сима, не стоит судить о людях по себе. Я не вижу смысла в такой детской пакости и не понимаю, почему Слава мне не отвечает. Вызов идет, а трубку не поднимают. Думаю, лучше всего будет увидеться с ним лично и выяснить все недоразумения. Стоп! – Маша, видя, что Сима намерена возразить, помахала перед ее лицом пальцем. – Знаю, что ты хочешь сказать. Начнешь меня отговаривать, но встреча со Славой – единственный способ выйти на моего брата. – Боюсь, что тебя уже никто не остановит. Кофе допила? – живо поинтересовалась Сима. – Тогда расплачивайся, и прогуляемся. Погода восхитительная! Я даже не помню, когда в Питере в последний раз была такая солнечная весна. Выйдя на проспект, Маша улыбнулась яркому небу, чувствуя, как голова ее закружилась от пронзительно чистого воздуха. – Ты как… себя чувствуешь? – спросила Сима, взяв подругу под руку. – Хорошо, – ответила Маша. – В последние дни моя жизнь стала непредсказуемой, оттого – напряженной, но я чувствую себя абсолютно счастливой. Разве так бывает? – Все бывает. – Сима прошла вперед и, остановившись, рассмеялась: – Например, сегодня четверг, а я не работаю! Ты совершенно случайно узнала, что у тебя есть брат. И в Петербурге светит солнце. Причем последнее – самое необычное явление из вышеперечисленного. Маша подошла к мостику, оперлась о перила и посмотрела в темную воду Мойки. – Я намерена слетать во Франкфурт, – сказала она. – Шенген открыт, впереди выходные… – К Славе? Тебе известно, где он живет? – Нет, – Маша покачала головой. – Зато я кое-что узнала о его отце, и у меня есть адрес, где находится офис компании, которой он владеет. – Оперативная работа! И чем же занимается Славин папаша? Маша повернулась спиной к каналу и подняла воротник плаща. Несмотря на ярко светившее солнце, воздух был прохладным, и она немного замерзла. – Тамм живет во Франкфурте, он серьезный дядька. Владелец заводов, газет и чего-то там еще. – Пароходов, – подсказала Сима, рассмеявшись. – Русско-немецкий олигарх? Оказывается, и такие бывают?! – Просто состоятельный человек. Отель, казино, мебельные магазины, рестораны… – О! – присвистнула Сима. – Думаешь, тебе дадут приблизиться к такому человеку? Наверняка у него сто пятьдесят человек охраны. А может, ты ошиблась и это не тот Тамм, который тебе нужен? Уж больно этот – крутая птица! – Птицу эту четыре года тому назад то ли подстрелили, то ли взорвали… В газетах писали о покушении на него. – Аллилуйя Интернету! – пропела Сима, подняв руки к небу, и вдруг как-то странно посмотрела на Машу: – Четыре года тому назад пропал твой брат… – К чему ты клонишь? – насторожилась Маша. – К тому, что он имеет отношение к покушению, оттого и скрывается? – Заметь: я ни одного подобного слова вслух не произнесла. Ты сама сделала этот вывод. – Сима, какой вывод? – отмахнулась Маша. – Все, что я прочла в Интернете, может оказаться уткой. Это во-первых. Во-вторых, мне неизвестно, какую роль мой брат играл «при дворе» господина Тамма. – Она отвесила Симе церемонный поклон и вновь стала серьезной. – И, в-третьих, может, ты знаешь, для чего Андрей – а именно Вячеслав Тамм – вступил со мною в контакт, а потом бесследно исчез? – Потому что он – подлец. – Это оскорбление, дорогая, а не объяснение. Эмоция всего лишь. Именно поэтому я и собираюсь слетать во Франкфурт. Хочу кое-что выяснить. – Машка, получить аудиенцию у таких лиц очень сложно, – с сомнением в голосе произнесла Сима. – А если этот Тамм окажется не тем человеком, кто сумеет тебе помочь? – Я все равно не перестану искать брата. – Когда ты хочешь вылететь? – Не стану откладывать. Если получится, отправлюсь в путь уже завтра. – В свой день рождения?! – Черт! День рождения! – Маша хлопнула себя ладонью по лбу. – Я и забыла о нем! Тогда полечу после выходных, не хочу портить родителям настроение своим внезапным исчезновением. Слушай, давай устроим рейд по магазинам? Моя карточка полна бабла, которое просто требует, чтобы его потратили. Соглашайся, Арифулина! Когда нам еще представится такая возможность?.. Глава 8 – Здравствуй, Пиа. – Слава прошел мимо мачехи, курившей на террасе, и направился к столику со спиртным. – Где отец? – спросил он, налив себе виски. – В кабинете. Слава присел на диван и прикрыл глаза. Он чувствовал себя усталым после очередной ссоры с женой, ему хотелось выпить и молча посидеть в тишине. – А ты почему не в галерее? – спросил он, наконец, заметив, что мачеху нечто беспокоит. – Решила устроить выходной? С Пиа он всегда вел себя предельно учтиво, хотя и не любил ее. Мачеха раздражала его своим вниманием к его персоне и нарочитой мягкостью. Все в его душе протестовало, когда она обращалась к нему с добрым словом, но у молодого человека язык не поворачивался ответить ей грубостью: Слава слишком боялся отца, обожавшего жену. Он непременно наказал бы Славу за непочтительное к ней отношение. С юности он научился прикрывать неприязнь к Пиа вежливой улыбкой, несмотря на то что Пиа проявляла доброжелательность по отношению к нему и никогда не вмешивалась в его жизнь. – Я жду, когда ее привезут, – ответила Пиа, выпустив изо рта густую струю дыма. То, что Пиа курила практически в доме, удивило Славу. Отец не любил запаха табака, поэтому она никогда не курила при нем и, как маленькая девчонка, пряталась в саду. А сейчас – она стоит у выхода на террасу и дымит прямо в гостиную. – Кого должны привезти? – спросил Слава. Подошел к мачехе, забрал из ее рук сигарету и глубоко затянулся. Пиа усмехнулась этой детской выходке, лицо ее разгладилось, исчезло его напряженно-сосредоточенное выражение, оно стало еще более привлекательным. Невзирая на всю свою неприязнь к ней, Слава не мог не признать, что его мачеха – очень красивая женщина. Белые волосы, подстриженные в форме «каре», делали ее лицо совсем молодым, морщинки были почти незаметны на светлой гладкой коже. Только холодные голубые глаза придавали ее облику несколько высокомерный вид и тем самым портили общую картину. Если бы не ее острый проницательный взгляд, Пиа выглядела бы совсем юной в свои пятьдесят пять лет. Ухоженное тело, дорогая одежда, драгоценности – типичная жена миллионера. Подобные дамы украшали своими снимками страницы светских журналов и являлись предметом зависти молодых неопытных девиц, мечтавших попасть в незнакомый для них мир богатства и великолепия. Наверное, Пиа была такой же завистливой охотницей – до того как вышла замуж за Эдуарда Тамма. Слава знал, что происхождение мачехи было скромным и когда-то она работала в отеле, который теперь принадлежал его отцу. Но, став женой Тамма, Пиа получила все. Она являлась хозяйкой модной художественной галереи, путешествовала по всему миру, с легкостью меняла туалеты, драгоценности и машины. И все же мачеха не выглядела счастливой, в особенности после того, как потеряла главное в жизни – свою дочь Кристину. Ко всему прочему, она испытывала вину перед мужем, который обожал ее девочку, как родную, дал ей все, чего ее лишил настоящий отец, а Кристина отплатила отчиму ужасным предательством за всю его любовь и поддержку. – Не молчи. Кого ты ждешь? – Сейчас должны привезти мою дочь. – Пиа закурила новую сигарету. – Что? Кого?.. – едва слышно переспросил Слава. Дрожащими руками он вытер мгновенно вспотевший лоб и порывисто задышал. – Если бы ты отвечал на звонки отца, то еще вчера знал бы о том, что Кристину нашли, – сказала Пиа. – Но твой мобильный был отключен, а к домашнему никто не подходил… – Но… я был дома. Видимо, не слышал звонков. – Голос Славы прерывался от волнения. – Почему отец никого не прислал за мной?! – Спроси об этом у него. О, Господи! – Пиа внезапно застонала и прижалась лбом к холодному стеклу. – Мне страшно, Слава! Моя девочка искалечена! Эдуард сказал, что она парализована, и я боюсь увидеть ее в инвалидной коляске. Слава протяжно выдохнул. – Как это случилось? – Думаешь, мне об этом что-то известно? – Пиа пожала плечами. – Эдуард ничего не рассказывает. Молчит, как предатель, не желает со мной разговаривать. – Она указала рукой в сторону кабинета. – Иди! Не заставляй отца ждать, он и без того в дурном настроении. Слава вышел из гостиной и остановился в холле, прислушавшись. В доме было так неправдоподобно тихо, что ему стало страшно. Он подошел к двери кабинета и, взявшись за ручку, помедлил, не решаясь войти. Приложил ухо к гладкой поверхности двери, мысленно отчитал себя за это подростковое беспокойство и открыл ее. Отец сидел за столом, рассматривал какие-то фотографии. Подняв голову и увидев стоявшего на пороге сына, он кивнул: – Проходи. Слава оторопел от резкости, прозвучавшей в голосе отца, быстро прикрыл за собой дверь и подошел к дивану, стоявшему у стены. Присаживаться в кресло у стола он не захотел, посчитав, что безопаснее будет держаться на расстоянии, уж очень злым выглядел отец. – Объяснись! – Тамм бросил на стол фотографии, они соскользнули на пол и упали к ногам сына. Слава поднял один из снимков и улыбнулся. Камера запечатлела момент, когда он с Марией, сестрой Максима, выходил из кафе. Он придерживал перед девушкой дверь, а она улыбалась. Значит, ему не показалось – за ними действительно наблюдали. – Удачный кадр! Обычно я не настолько фотогеничен. – И, зная, что отец сейчас на него начнет нападать, он решил атаковать первым. – Давно ли за мной следят? Кому ты поручил столь деликатное дело? Впрочем, мне это и так известно. Своему верному псу – Берту! – Не становись в позу! – потребовал Тамм. – И прекрати демонстрировать оскорбленное самолюбие. Здоровый глаз отца нервно задергался, и Слава предпочел промолчать, так как знал, что, если он будет иронизировать и дальше, добром это не кончится. – Как ты вышел на девицу? Слава принял расслабленную позу: она должна была продемонстрировать отцу, что ему нечего бояться. – С трудом, – ответил он, посмотрев на свои ногти. – Даже не знаю, с чего начать… – Максим никогда не рассказывал мне о сестре. – И мне.