— Вот вечно все не слава богу, — пробурчал он и щелкнул щеколдой. — чего случилось-то там, красивая? — говоря так, высокий мужчина, около тридцати лет, распахнул дверь. Я чуть согнула ноги в коленях и втянула голову в плечи. — Да не боись, не зацепит. — успокоил он. — так чего там? — Не знаю, — пожала я плечами, — не поняла. Вроде из-за какой-то девушки конфликт. Может, к зазнобе какой ревнуют оба? Молодой человек хмыкнул, потом нахмурился. На его лице отразилась напряженная работа мысли. — Ты вот что. Скажи Димке, мне покидать пост не велено, и он сам это прекрасно знает. И посторонним людям сюда нельзя подниматься. А то бы я тебя пригласил, ненадолго. А еще вот что скажи… — молодой человек замолчал, и, ухмыляясь, склонился ниже почти всем корпусом, свешиваясь из чердачного проема. Видимо, собирался добавить нечто пикантное и, на его взгляд, остроумное. Но возможности договорить я ему не дала. Некрасиво, конечно, перебивать человека практически на полуслове, но такой шанс просто грех упускать было. Я поставила правую ногу на верхнюю ступеньку, быстренько подтянулась вверх, ухватилась для упора за доску, поперечно прибитую под дверным проемом по всему периметру стены. А другой рукой схватила опрометчивого парня за шиворот и резким рывком выдернула с чердака. Он сделал кувырок и тяжелым кулем грохнулся на землю. Я прытко спустилась вниз и пощупала у него пульс. Парень застонал, на мгновение открыл мутно-голубые глазки, потом со стоном закатил их и отключился. Я хорошо помнила, что пострадавших после падения с высоты двигать не рекомендуется. Но сейчас мне было не до церемоний. Чердачная дверь располагалась на высоте всего полутора метров от земли. А приземлился парень на ровную и относительно мягкую поверхность. Когда-то бывшую огородом, а сейчас густо заросшую сорной травой. — И, значит, очнуться ты можешь в любой момент, друг любезный. Потому как пострадал, видимо, не очень сильно, — пробормотала я, переворачивая его на живот, — поэтому извиняйте, если что не так. Из глубин декольте я достала тонкий ремешок пластиковых наручников. Свела запястья парня за спиной и туго застегнула. Потом выпрямилась и закричала: — Наталья, ты где там? Через несколько мгновений из-за ветхого дощатого клозета робко выглянула моя «напарница» и помахала рукой — тут я! — Посиди здесь, — кивнула я на перекладину лестницы, — и больше можешь не прятаться. — А что же мне тогда делать? — Вот, можешь последить за этим субъектом. Если вдруг начнет умирать — задыхаться или наручники снять попытается, сразу зови меня. Справишься? — Конечно, — уверенно кивнула она. — А я сбегаю к Генке, пусть вызывает кавалерию. И пойду осмотрюсь в поисках заложницы. — Женя, кого ты искать собираешься? Не совсем поняла. Но мои слова, видимо, не внесли особой ясности: — Милую девушку по имени Маша, — а сообщать подробности времени не было. * * * Через некоторое время воздух наполнился ревом полицейских и медицинских сирен. Территорию оцепили войска спецназа. По двору и в самом доме деловито сновали оперативники и криминалисты из управления. Похоже, недолгие минуты ожидания Генке Петрову тоже показались вечностью. И он успел подтянуть сюда практически всех спецов из главного управления. Я устало присела на завалинке около дома. Потерла виски, стянула надоевший до зубовного скрежета парик и распустила свои волосы. Как водится, после прилива адреналина наступил спад и резко накатила усталость. Приятель, стоявший рядом, некоторое время молча рассматривал меня, потом закурил сразу две сигареты и одну протянул мне. — Я вроде как бросаю, — устало пробормотала. — Не сейчас, — покачал головой Генка, — это тебе необходимо, бери давай! — Ага. Чуть погодя приятель добавил: — Я за эти минуты вообще думал, поседею. И в ожидании, мне казалось, времени прошло часа полтора, не меньше. А от тебя ни слуху ни духу. И тишина стоит прямо-таки гробовая. Ты как сама-то? Прилив адреналина, смотрю, пошел на спад уже. — Нормально, — мрачно кивнула я, — тот, что был на чердаке, медики сказали, выкарабкается. А остальных, Генка, мне пришлось уложить всех до единого. Я просто не могла так рисковать. На кону была и жизнь девочки, и моя собственная. — Ты знала, что так поступить придется. Тут уж или ты, или тебя с заложником. Плюс гражданская особа за спиной. Как она, кстати? — Нормально, — я поискала Наташу глазами. Она стояла рядом с кинологами и, хлопая ресницами, с интересом наблюдала за суетой, царящей вокруг, — хорошая девочка, неглупая. Ей бы учиться да работу нормальную. — Ага, — с нейтральным выражением кивнул Генка. — И, кстати, почему мне не позволили самостоятельно освободить заложницу? Почему бедная Мария до сих пор под замком в погребе сидит? — Пусть криминалисты сначала осмотрятся. Хотя бы предварительно. Потом кинологи с собаками все проверят, а потом и люк откроем, чтобы без сюрпризов обошлось. — А ребенок пусть пока в подвале посидит? — Сидела дольше, — философски протянул приятель, — десять минут погоды не сделают, а нам спокойнее. — Вот некому на вас ее родителя натравить, — посетовала я, затягиваясь сигаретой. — а где Сидоренко, кстати? Там у него в офисе моя сумка с вещами осталась. — Вадим отпаивает безутешного отца валерьянкой или коньячком, уж не знаю, чем там. Но я предпочитаю, чтобы пока столичный бизнесмен побыл подальше. А что касается вещей, сегодня вечером, самое позднее завтра, тебе все привезут прямо на дом. Не извольте беспокоиться. — И сюрикены мои, — строгим тоном добавила я, — в теле первого и второго преступника, да в большой комнате по стенам! — Они нужны в качестве вещдоков. Так что это вопрос нескольких дней. Потом заберу у криминалистов и патологоанатомов. — Смотри, Генка, под твою ответственность! Если хоть один пропадет — шкуру спущу полосками! И всем не поздоровится, предупреждаю! — Да не кипятись ты! Сказал же, проконтролирую лично! — Ладно. — Женечка, — тон Генки стал заискивающим, — ты ведь не откажешься дать показания прямо сегодня? А потом я лично отвезу тебя домой, если ты устала. А машину твою пусть кто-нибудь пригонит. И тетю Милу предупредим заранее! Чтобы не переживала. — Сейчас? Это же провозишься с вами до самой ночи! — возмутилась я. — Понимаешь, Жень, один из членов банды в живых остался. И похищенная девочка, видимо, жива. Так что теперь нужно доказывать, что это те самые преступники, что после получения выкупа убивали заложников. А его показания мы вряд ли скоро получим, парня в реанимацию увезли. — То есть ты на что сейчас сетуешь? Что один преступник в живых остался или что остальные мертвы? — искренне изумилась я. — хотя все вы, доблестные коллеги, одинаковые! Вечно опасаетесь, что вам работы лишней прибавится. «Доблестными коллегами» я язвительно именовала полицейских. И Генка об этом знал. Приятель скорчил непередаваемую гримасу и собрался что-то возразить в защиту мундира, но в этот момент к нему подбежал лейтенант с докладом. — Товарищ полковник, мы проверили все с приборами. Вроде чисто. В подвале человек, живой, фигура женская или подростковая. Разрешите вскрывать? — Давайте, раз все чисто, — великодушно разрешил Генка и, уже обращаясь ко мне, добавил: — Твои показания нужны, сама понимаешь. И доказать, что это те самые бандиты, нам необходимо. В первую очередь для того, чтобы применение силы обосновать. И для того, чтобы дела закрыть. — Того бандита, что в большой комнате, я зарезала его же ножом. Финка, самодельная, приметная. Сделайте сравнительный анализ лезвия с ранами, что наносили предыдущим жертвам. Ручаюсь, они были сделаны его рукой. Вот и свяжете вместе все дела, включая это похищение. — Откуда знаешь, — заинтересовался приятель, — что именно он убивал? — Пообщались немного, — протянула я, — поверь, мужик был классическим психопатом. И заложникам не нужно было давать ему повода. Он сам его находил или выдумывал. И просто наслаждался, орудуя ножом. Ты ведь мне про эти дела не рассказывал? Подробности, я имею в виду. — Нет, — пожал Генка плечами. — Так вот. Если я права, заложникам не просто перерезали горло. На их телах должны были находить следы прижизненных порезов, таких, будто их пытали. Или психопат развлекался. — Эта информация не разглашается, — помрачнел Генка. — Ага, — кивнула я, — остальные члены банды вряд ли в убийствах активное участие принимали. Можешь у «летуна» спросить, когда очухается. Думаю, он подтвердит мою догадку: я прирезала того самого психопата. У него, кстати, военное прошлое. — Женька, — вскричал приятель, — вот я не пойму, вы там дрались не на жизнь, а на смерть или обменивались вехами биографии за рюмочкой вина? — Иногда совсем не нужно семь пядей во лбу иметь или долго с человеком общаться, чтобы многое о нем узнать или понять. Он имел представление о работе снайперов, хорошо владел холодным оружием и некоторыми техниками. У мужика была спецподготовка, просто поверь мне на слово. — И все эти выводы ты умудрилась сделать за несколько минут боя? — Разумеется. Его слова, поведение, мимика, жесты. Ты же знаешь, во время боя мозг работает как отлаженная машина и автоматически все отмечает. — Оно-то конечно, — согласно закивал Генка. И продолжил что-то еще говорить, только я его уже не слушала. За болтовней с приятелем я слово в слово вспомнила разговор с бандитом. Как раз перед началом боя. Он подумал, будто дом окружен спецназом. Но уверял, что успеет расквитаться с дочерью бизнесмена. И вообще, все успеет, включая собственное «живым не дамся». И времени на все хватит. Одновременно он достаточно четко высказал сожаление, что не сможет сделать то, чего действительно хотел бы — зарезать девочку. Значит, намеревался убить ее каким-то другим способом. Тем, что не требует слишком много времени. Ее и одновременно себя. А еще у мужчины, видимо, военное прошлое. — Стойте! — заорала я, срываясь с места. — всем стоять немедленно! Вызовите саперов и верните кинологов! В подвале могут быть мины-ловушки. Включая самодельные устройства. — Та не, — протянул лейтенант, — все же проверили. И коридор, и сам люк. Все чисто. — Говорю же, мины внутри подвала! И они могут быть замаскированы или полностью укрыты в земляном полу! Вызовите опытного сапера и обеспечьте его качественным освещением. Или погубите и заложницу, и людей! — Что же мне теперь, прожектора сюда доставлять прикажете? — недовольно выпятил он нижнюю губу. — Лейтенант! — рявкнул Генка. — вы хорошо расслышали рекомендации консультанта? Немедленно выполнять! — Есть, товарищ полковник!