– Эти четыре розовые – антидот, – объяснил он. – Нужно немного времени, чтобы он начал действовать, поэтому стоит принять заранее. – Насколько заранее? – Хороший вопрос. Если выживешь, пожалуйста, не забудь, что это надо где-то зафиксировать. – Значит, лучше выпить зелье сильно заранее, чтобы наверняка? – Лучше не надо. Возможно, антидот действует недолго. Хорошо, что ты обратил на это внимание. Будь так добр, отметь, пожалуйста, продолжительность действия, если яд не убьет тебя раньше. – Не скажу, что после твоих слов мне стало легче. – Я бы пошел с тобой, но мне не хочется. Я пожал плечами и развернулся в сторону выхода. Йорлан зевнул и вернулся на сенник. * * * Итак, в моем распоряжении были флаконы Йорлана, а также Угх и Губка как более традиционные средства для давления – таким образом, я был готов к выходу. Гиена уже полностью выздоровел после столкновения с Вильгельмом, и я подумал, не взять ли с собой его и Паршу, но потом понял, что запуск этой парочки в помещение со стражниками чревато кровопролитием, а у меня еще оставалась хрупкая надежда на мирное разрешение конфликта. Дерека держали в участке на Торговой улице (правда, на уличном указателе, сделанном каким-то местным служащим, плохо владевшим эрейским языком, было написано «Тарговицкая»), а капитан, начальник этого участка, Ринеагх, имел редкую честь быть одинаково ненавистным и эрейцам, и каэлларцам. Он заслужил ее, постоянно призывая ввести сухой закон в Каэллархе – по-видимому, только алкоголь был единственной точкой соприкосновения обеих сторон. Быстрым шагом мы добрались до участка. Рост у меня относительно низкий, поэтому между Губкой и Угх я выглядел карликом, но под их сильной защитой чувствовал себя намного увереннее. Охранники перед зданием убрались с нашего пути без возражений, и мы вошли внутрь. И только оказавшись внутри участка, среди стражей порядка, подозрительно рассматривавших наши эмблемы, я понял, что был излишне оптимистичен. По плану А мы должны были заключить соглашение с местным начальником. По плану Б – пустить в ход алхимию. Иными словами, я надеялся либо на понимание стражников, либо на надежность Йорлана. Трудно представить себе более шаткий фундамент. После недолгих колебаний я подал сигнал своим телохранителям, и мы опустошили флаконы с противоядием, чем привлекли к себе излишнее внимание. Объяснений, однако, никто требовать не стал, и мы отправились искать кабинет капитана. Он оказался в конце длинного коридора, у двери стояли два часовых. Впрочем, мое присутствие они едва заметили, так как сразу же уставились на статную темнокожую Угх, и в их взгляде страх смешивался с восхищением. – Поручик Норгаард, Седьмой полк, к капитану Ринеагху. – Договорившись о прихождении перед приходом? – спросил один из часовых на ломаном эрейском. – Что? – У тебя назначена встреча? – поправил его коллега. – Нет, но двое моих сопровождающих значительно крупнее вас, – резонно ответил я. – Я должен спросить капитана, захочет ли он вас видеть. Часовой скрылся за дверью, и мы услышали короткий разговор. Вернувшись, он пригласил нас в кабинет. Это было элегантно оформленное помещение. В самом центре стоял большой письменный стол из ценных пород древесины, а рядом – стулья, украшенные искусно выполненным орнаментом. Стеллажи были сплошь заставлены бесполезными безделушками. Пол покрывал большой ковер с узором, а на стенах висели картины, изображающие батальные сцены. За столом восседал сам капитан, тучный мужчина лет тридцати с редкими волосами, по его блестящему лбу стекали капельки пота. Кроме него в помещении находился адъютант, худощавый мальчик в нелепом мундире. – Спасибо, господин капитан, что вы согласились принять нас, – сказал я приветливым тоном. – Поручик Норгаард, Седьмой полк. Я подошел к столу и уселся на один из стульев. Губка и Угх встали позади меня, кидая на капитана грозные взгляды. – Чего вы хотите? – резко спросил Ринеагх. – Я не мог не заметить, что вы не представились и не предложили нам выпить, – заявил я. – К счастью, ваше имя мне уже известно, а обслужить себя мы можем и сами. После этих слов Губка подошел ближе к столу и потянулся за чашкой, из которого капитан пил чай. Адъютант вздрогнул, как будто собирался вмешаться, но страх удержал его на месте. Губка залпом допил чай, а затем чихнул, уронив чашку, которая разбилась вдребезги. – Простите, мой товарищ сделал это не специально, – объяснил я. – У него просто аллергия на ублюдков. На лбу Ринеагха выступило еще больше капель пота. Я совсем некстати вспомнил, что намеревался начать разговор с призыва к здравому смыслу, но, глядя в перламутровое, тупое лицо капитана, пришел к выводу, что нынешнюю стратегию, вероятно, выбрал правильно. – Вернемся к делу, – продолжил я. – Я полагаю, что вы знаете, капитан, почему мы здесь. Если нет, то это было бы действительно поразительным проявлением глупости. У вас наш человек. Мы хотим его забрать. – Сначала он должен извиниться, – буркнул Ринеагх. Я засмеялся. – С этим может быть проблема. Потому что у нас, Седьмого полка, нет привычки извиняться. Поэтому лучше просто вернуть нам Дерека и тем самым избежать больших неприятностей. – Сначала он должен извиниться. – Стоит ли так рисковать ради чисто символического жеста? – Я ничем не рискую. – Нам обязательно разбивать еще одну чашку, чтобы подчеркнуть важность ситуации? Жалко хорошего фарфора ради театральных жестов. – Вы можете выпендриваться, но я знаю, что вы не посмеете ничего сделать, – хрипло произнес Ринеагх. – Вы на моей территории, вы окружены моими людьми. – Ну что ж, я пытался… Угх, Губка! Они сработали одновременно. Угх одним ударом вырубила адъютанта, который даже не успел заметить, что с ним произошло. Губка же обогнул письменный стол и навалился на капитана. – Эй! – закричал Ринеагх. – Что это значит?! Губка поднял его со стула и обездвижил, обхватив рукой его шею. – Капитан? – за дверью раздался голос часового. – Все в порядке? – Правильный ответ на этот вопрос – «да», – подсказал я шепотом театрального суфлера. – Да! – крикнул в ответ капитан. – Ты быстро учишься, – похвалил я его. – Что с ним делать? – спросил Губка. – Только до потери сознания, – ответил я. – Нам не нужен излишне серьезный инцидент. Я достал из-за пазухи один из флаконов Йорлана и направился к выходу. За спиной услышал, как с грохотом валится на пол бесчувственное тело Ринеагха. Я открыл дверь и закинул «аромат» в коридор. Флакон разбился, и дым мгновенно заполнил помещение. Оба часовых еще пару мгновений смотрели на меня, пытаясь понять, что происходит, а затем упали без чувств на пол. Я обернулся и взглянул на Угх и Губку. – Мы все еще в сознании. Это, наверное, хороший знак. Мы шли по коридору, и на пути нам снова и снова попадались стражники, лежащие на полу без сознания. Противоядие работало безупречно, никто из нас троих не испытывал воздействия вещества Йорлана. Когда мы добрались до места, где коридор заканчивался и переходил в приемную, я бросил еще один флакон. Несколько крутившихся здесь стражников тут же повалились навзничь, даже не успев достать оружие. Мы же направились к лестнице, которая вела к тюремной камере. На полпути я приостановился и бросил вниз два последних флакона. Когда мы вошли в подземелье, в наши ноздри ударила волна затхлого, удушающего зловония, источник которого легко можно было определить. В маленькой, плохо освещенной камере, на площади, возможно, в несколько квадратных метров, теснилось свыше десятка заключенных. У них не было ни сенников, ни даже ведер, в которые они могли испражняться, и гора экскрементов росла в углу камеры. Три охранника и дюжина заключенных лежали на земле без движения. Мы обыскали тела охранников и нашли связку ключей. Нужный мы подобрали не сразу, но наконец пробрались внутрь, сдерживая рвотные позывы. Дерек лежал в углу, придавленный телом чернокожего бородача, одетого в рваную, но очень ценную ткань из-за Пограничных гор. Купец? Дипломат? Начальник каравана? На мгновение я задумался, что могло заманить столь экзотического путешественника в такую культурно единообразную провинцию, как Каэлларх. И почему он оказался в этой мерзкой темнице вместе с обычными головорезами. Я пожал плечами и дал знак своим бойцам, чтобы они сняли его с Дерека. – Сделай это ты, – сказал Губка Угх, скрещивая руки. – Я не хочу мараться. Удар кулака, последовавший в ответ, любого другого человека лишил бы сознания, но Губка только встряхнул головой и, когда Угх атаковала его во второй раз, смог заблокировать удар и провести контратаку. Два колосса принялись с остервенением обмениваться зуботычинами, а я беспомощно наблюдал за этим, понимая, что попытайся я вмешаться, мои шансы были бы, как у ребенка, что пытается разнять двух дерущихся взрослых. Я начал уже лихорадочно придумывать страстную речь с призывом прекратить насилие и обрести межрасовое взаимопонимание, но вместо этого только заорал: – Кончайте бузить, антидот скоро закончится! Никто из них не обратил на меня внимания. Я рявкнул еще несколько раз, но без толку. В итоге драку остановила Угх. Внезапной контратакой она выбила Губку из равновесия и, воспользовавшись тем, что он пошатнулся, отступила на несколько шагов. – Довольно, – отрезала она. – Ты давно нарывался на мордобой, но сейчас не время и не место. Мы здесь, чтобы помочь нашему брату, и это самое важное. Губка харкнул и сплюнул кровью со слюной ей под ноги. – Я не дам тебе снова меня спровоцировать, – она пожала плечами. – Мне насрать, что ты себе вообразил своим маленьким варварским мозжечком. Но теперь ты засунешь в задницу весь этот пиздеж про превосходство белой расы и будешь делать то, что я скажу – этого требуют интересы полка. Давай бери этого парня. – Ты его подними. Я возьму Дерека. – Нет. Ты поднимешь черного! Но не для того, чтобы сразу отбросить его в сторону, как мешок с картошкой. Ты взвалишь его на спину и вытащишь из этой засраной каталажки, чтобы мы смогли отнести его в безопасное место, подальше от этого дерьма. Я не знаю, за что его сюда упаковали, но он заслуживает второго шанса. Хотя бы для того, чтобы оправдать существование таких придурков, как ты. Губка опустил глаза и наклонился, чтобы поднять бесчувственное тело темнокожего бородача. Угх перекинула через плечо лежавшего без сознания Дерека. – Ладно, давайте убираться отсюда, – вяло прокомментировал я, чувствуя себя жалким и ненужным. Мы поднялись наверх и пересекли опустевшую приемную, перешагивая через тела валявшихся без чувств стражников. Часовые снаружи еще не знали, что произошло внутри, поэтому даже не пытались остановить нас. Правда, два неподвижных тела, выносимые нами из здания, привлекли несколько подозрительных взглядов, однако никто не протестовал. Мы же вышли из участка, где было полно стражников! Не могли же мы забрать этих двоих без разрешения начальника! – Будет страшный скандал, да? – вставил Губка, когда мы уже отошли от участка. – Как в аду, – ответил я. Таинственный путешественник, которого мы вынесли из каталажки, проснулся на следующий день в таверне на другом конце города. Он не знал ни как туда попал, ни кто оплатил его пребывание. Надеюсь, он не стал тратить время на расспросы, а просто покинул Каэлларх. * * * Как выяснилось позже, скандала не было вообще. Когда охранники наконец очнулись, они почти ничего не помнили и не могли сказать, что на самом деле произошло. Большинство из них даже нас не видели. Конечно, все понимали, что произошло что-то странное, и большинство подозревали магию или алхимию, но только капитан Ринеагх и его адъютант могли с уверенностью заявить, что это были мы. А поскольку никаких последствий для нас не наступило, то, скорее всего, начальник Стражи был настолько смущен произошедшим, что предпочел замять это дело.