—Она собирается позвать сюда врача и Романа,— перевела девушка. —Хорошо. Валерия повернулась к медсестре и одобрительно кивнула головой. Девушка скрылась за дверью и уже через минуту вернулась в палату в обществе седого, но еще очень привлекательного, мужчины в медицинской форме и Романа. На молодом человеке лица не было: его глаза блестели, а кожа была мертвенно-белой. —Слава Богу!—он подошел к кровати и взял Алису за руку. —Все хорошо,— Алиса улыбнулась ему и крепко сжала его ладонь. —Совсем не хорошо,— пробормотал Роман, укоризненно покачав головой. Врач тем временем подошел к Алисе с другой стороны, прощупал пульс и измерил давление. Затем начал что-то быстро тараторить медсестре. —Что-то уже известно? — Алиса с вопросом посмотрела в глаза любимого. —Да. Пока ты была без сознания, у тебя взяли анализы и сделали томографию. Спасибо Лере,— он кивнул в сторону девушки, которая присела на стул возле окна и отрешенно теребила свои руки. — Она помогла с переводом. Я рассказал врачам в приемном отделении о твоих симптомах: о тошноте, рвоте, резкой смене цвета кожных покровов, о головной боли и головокружениях, и у них возникла пара догадок насчет тебя. — Он на мгновение замолчал, затем пристально посмотрел в ее глаза. Алиса ужаснулась, увидев в них свой приговор. —У тебя заподозрили опухоль головного мозга. Томография подтвердила наличие новообразования в лобной доле справа. Эта новость пронзила Алису, словно острый нож мясника — рассекая напополам все живое, что в ней было. Жуткий, пронизывающий страх помутил ее сознание. Она с силой сжала ладонь Романа и впилась ему в кожу своими ногтями. Он только поморщился от боли и продолжил. —Это еще не все. Тебе ввели наркоз и взяли кусочек опухоли на биопсию. Поэтому ты так долго не приходила в себя. Алиса подняла руку к лицу и провела ей по лбу. В правой части она нащупала плотный слой медицинского пластыря. В этом месте определенно не хватало волос. Холодный пот выступил на ее коже. —О Боже…— прошептала она. —Пока хирурги делали забор ткани для исследования в лаборатории, пришли результаты анализа крови. Ты беременна. Срок 6-8 недель. Это было чересчур. Алиса жалобно застонала. —Но ведь это хорошо, да? — она посмотрела в глаза Романа и увидела, как он смахивает с лица слезу. —Увы, но это не так. Опухоль, слава Богу, доброкачественная, и ее можно полностью удалить. Но в результате операции пострадает ребенок — он не перенесет анестезию и лекарственные препараты, которые тебе нужно будет принимать в дальнейшем. Эта опухоль и ребенок несовместимы. Врачи настаивают на аборте. Если ты не согласишься на операцию, опухоль имеет все шансы стать раковой. У тебя сейчас гормональный сбой, весь организм перестраивается под новое состояние, и, как объяснил мне доктор Сальваторе, опухоль тоже перестроится. Алиса зажмурилась. В эту минуту почему-то в ее голове пронеслась мысль, никак не относящаяся к ее болезни —6-8 недель! Эти две цифры, словно застывшие кадры диафильма, мигали у нее перед глазами. Ее осенило — она не знала, кто отец ребенка. —Я не уверена, что этот ребенок твой… — сказала она, глядя Роману в глаза. —Но…. — он быстро заморгал, пытаясь осознать смысл сказанного Алисой. —Восемь недель — это мой муж, шесть недель — это ты. —Тогда нам и думать не о чем. Мы сделаем эту операцию. Тебя нужно спасать. А дети у нас еще будут. — Он выдал эту мысль, а на его лицо опустилось жесткое и непроницаемое выражение. —Я не хочу делать аборт. — Алиса сама поразилась той резкости, с какой прозвучали ее слова. —Лера, переведи, пожалуйста, для доктора Сальваторе, что Алиса не хочет делать аборт,— Роман отвернулся от Алисы и обратился к официантке. —Salvatore, Alice vuole abortire. Брови мужчины сдвинулись. —No-no, e `troppo pericoloso per voi, si puo morire. Il rischio e troppo grande! Se il tumore si trasforma in una forma maligna — e si uccide se stessa e il bambino. —Врач говорит, что это очень опасно. Высок риск летального исхода для обоих — и вас, и ребенка, если опухоль трансформируется в злокачественную. — Валерия с сожалением посмотрела Алисе в глаза. —Спросите у него, есть ли вероятность, что беременность пройдет спокойно и с опухолью ничего не случится? —Алиса! О чем ты говоришь? — выкрикнул Роман и схватил себя за голову. —Подожди, пусть ответит врач,— безаппеляционно выдала девушка. Валерия кивнула и быстро перевела вопрос для врача. —Si. —ответил мужчина, кивнув головой. —Mala probabilita di un tale risultato e molto piccolo, circa 10 per cento. —Он говорит, что вероятность положительного исхода около 10 процентов. Алиса облегченно выдохнула. —Значит, у моего малыша есть шанс. —Оставьте нас, пожалуйста, наедине. Нам нужно поговорить. Роман был вне себя. Он сжал в ярости кулаки и бросал гневные взгляды на Алису. Валерия перевела его просьбу и через несколько секунд палата опустела. —Что. Ты. Делаешь? — Его голос дрожал от ярости. — Ты хоть понимаешь, чем тебе это грозит? Даже нет, чем нам обоим это грозит? Ты то себе спокойненько так умрешь, а я что делать буду? —Никто не умрет! — Алиса протянула ему руку и вяло улыбнулась. Но Роман не слушал. Он мерил палату нервными шагами и, казалось, вынашивал в голове план какого-то преступления. —Эта опухоль может начать расти! — Он повысил голос. — Она начнет давить на участки мозга, отвечающие за твою память, рефлексы, возможности говорить и двигаться. Тебя может парализовать, ты можешь потерять память или перестать контролировать себя! —Рома, все будет хорошо — я узнавала! — Алиса сделала неуклюжую попытку пошутить, но это ничуть не умерило пыл ее возлюбленного. — Как ты не понимаешь? Ты будешь несчастна, ты будешь ненавидеть этого ребенка, ты будешь желать ему смерти! После этих слов в горле у Алисы встал ком. Как эти слова могли сорваться с его языка? Она почувствовала, как все ее естество восстает против насилия над едва зародившейся в ней жизнью. Ее глаза наполнились влагой, а из ее маленького аккуратного ротика готов был посыпаться шквал настоящих смачных ругательств. —Это ты не понимаешь! Что такое, по-твоему, счастье? Некая эфемерная субстанция, которую можно подержать в руках? Мы всю жизнь гоняемся за каким-то счастьем, надеясь, что вот уж завтра наверняка его поймаем — надо просто похудеть, устроиться на хорошую работу, сходить в кино, влюбиться, съездить на море… И с каждым новым днем этот список пополняется. Но счастье — это мы! Это то, что внутри нас! Счастье — это просто аббревиатура, просто определение тех эмоций, которые переполняют нас в разные моменты жизни. Мы можем быть счастливыми каждый день, если просто научимся осознавать свои чувства. Если ты чувствуешь — ты живешь! А разве не самое большое счастье просто жить? Сейчас я чувствую волнение, страх, радость — целый букет эмоций, сродни эйфории. Да, мне страшно, страшно до ужаса! Но я счастлива. Ребенок делает меня счастливой. Я живу! —Ты даже не уверена, что он мой! —Ты сможешь простить себя и меня, если мы убьем нашего ребенка? Если мы просто убьем ребенка?! Я никогда себя не прощу. Да, возможно, отец не ты. Но я-то наверняка его мать, и я не сделаю этого. Я уже люблю его! Ты или со мной, или катись к черту! Она отвернулась от него к стене, ощущая, как по щекам катятся слезы. —Родная, я только обрел тебя! Как я теперь могу смириться с этой потерей? — Он присел на край кровати и начал нежно поглаживать ее руку. —Я обещаю тебе — я не умру! Поверь, я очень сильно хочу жить! У меня для этого есть очень важные причины — ты и малыш внутри меня. И я настроена решительно! — Она повернула голову и посмотрела ему прямо в глаза. —Это глупо и безответственно…. — Роман сдавался, и Алиса чувствовала это. —Я не знаю, откуда у меня эта уверенность, я просто знаю — я из тех 10 процентов везунчиков, о которых говорил доктор Сальваторе. —Это самоубийство… — Я никогда не сделаю аборт… Уж лучше самоубийство, нежели убийство. —Ты эгоистична и думаешь только о себе. Подумай обо мне! —Сейчас я думаю только о маленькой жизни внутри меня. Я уже люблю этого ребенка. Хочешь, чтобы я убила его? Тогда просто пусти мне пулю в лоб. —Это твое окончательное решение? —Да. —Тогда мы завтра возвращаемся домой. —Хорошо. —Пообещай мне одну вещь. —Какую? — Если тебе станет хуже, мы сделаем это. Алиса зажмурилась, мысленно посылая молитвы к небесам о том, чтобы ей никогда не пришлось этого совершить. Но вслух сказала: —Обещаю. Глава 27