Кора бежала следом, подняв руки над головой – она была готова поймать брата, если тот упадёт. Но малыш взлетел вверх, сделал кувырок, расхохотался и приземлился прямо на шкаф, уцепившись за резной карниз. – Браво! – обрадовался Шкаф. Анджело тяжело дышал. – Теперь спускайся и отдохни, – велела Кора. – А завтра мы с тобой начнём заниматься по полной программе. – Завтра... – мечтательно пробормотал младенец, складывая крылья и забираясь под одеяло, – завтра... Поглядим, как вытянется лицо Джованбаттисты, когда я ему расскажу! 6 Близнецы увиделись за завтраком. Обжора Джованбаттиста яростно сосал молоко, прижимаясь носом к материнской груди, из-за чего едва мог дышать. Анджело ел спокойно, время от времени останавливаясь и с улыбкой поглядывая на Кору. – Мне ему сказать или ты скажешь? – Подожди, пусть закончит, иначе подавится молоком. – О чём это вы? Знаете, я ведь всё слышу! Что у вас за секретики? – обиженно заворчал Джованбаттиста, перестав сосать. – Кора, отойди! Не видишь, малыши отвлекаются! Что тебе здесь, мёдом намазано? – рассердилась мать. Разговор продолжился у пеленального столика. Тут Коре наконец разрешили подержать малыша, пока няня присыпает другого тальком. – Короче, что там у вас такое? – снова спросил Джованбаттиста. – Я научился летать! Я ночью научился летать! – запел Анджело. – Не говори ерунды! Ты ж не птица. – А Кора мне вырастила крылья! – Не верю! – Вот погоди, сам всё увидишь. Прошлым вечером как раз доставили коляску для близнецов, и мама, сверившись с висевшим за окном термометром, велела няне в первый раз вывести их на прогулку. – Можно мне тоже пойти? – взмолилась Кора. – Только если не будешь мешать няне. – Что Вы, синьора, Кора у нас послушная девочка. Она мне даже поможет. 7 Так они и гуляли: няня, Кора и близнецы. Прохожие без устали восхищались малышами, и Кора всё крепче держалась за ручку коляски, опасаясь, что кто-нибудь захочет их украсть. Няня надела синее платье в розовую крапинку с золотой брошкой на лацкане и коралловые серьги. Она знала, что выглядит очень привлекательной и, проходя мимо витрин, останавливалась, чтобы лишний раз на себя полюбоваться. Дойдя до парка, они выбрали лавочку у пруда с золотыми рыбками. Ветви деревьев были усыпаны белыми и розовыми цветами – весна вступала в свои права. Белый мундир сегодня надел даже подошедший поздороваться с няней полицейский: они дружили, потому что родились в одной деревне, а в Лоссай переехали работать, только когда выросли. – Кора, посиди здесь. И глаз не спускай с братьев, – сказала няня. – Я пока прогуляюсь с синьором полицейским, ему нужно отдать мне письмо от моей матери. «Почему бы ему не отдать письмо здесь?» – обычно спрашивала в таких случаях Кора. Но сегодня она, сгорая от нетерпения, сама хотела поскорее остаться наедине с близнецами. Как только няня и её друг-полицейский скрылись за летней эстрадой, Джованбаттиста завопил: – Не верю, не верю, я вам не верю! Но Кора уже расстёгивала кофточку на спине Анджело. Для этого пришлось распеленать и ноги, упрятанные в большой фланелевый конверт. Потом она огляделась по сторонам: никого. – Скорее! Покажи ему! Раздался шелест крыльев. Анджело взлетел и уселся на спинку скамейки. – Ничего себе! – восхищённо воскликнул Каменный Мальчик, стоявший на камне посередине пруда. В руках он держал рыбу, изо рта которой бил фонтан. – Обалдеть! Джованбаттиста просто онемел. Анджело гордо захлопал крыльями: – Видал? И, не спрашивая разрешения у Коры, перелетел на ветку лимонного дерева. – Вернись сейчас же! Если упадёшь и поранишься, больше тебя с собой не возьму! Но малыш только рассмеялся, уже прикидывая расстояние до верхушки самой высокой пальмы. – Спускайся немедленно, – рассердилась Кора. – Не глупи, – вмешалось Лимонное Дерево. – Ты ещё слишком мал, чтобы так высоко взлетать. Можешь немного передохнуть здесь, если хочешь, но только слушайся сестру. – Смотри, упадёшь в воду – я не смогу нырнуть, чтобы тебя спасти, меня к этому камню цементом прикрепили, – добавил Каменный Мальчик с середины пруда. А каменная рыба у него в руках только фыркнула, выдав особенно высокий фонтан. – Тревога, тревога! Няня и синьор полицейский возвращаются! – крикнула Пальма, которая с высоты своего роста могла видеть весь парк. Ветер раздувал её ветви и раскачивал гроздья фиников, трещавших, словно кастаньеты. Анджело, перепугавшись, нырнул в коляску и поскорее забрался под вышитое пикейное одеяльце. – Не делай так больше, – шепнула Кора. Она вся взмокла, сердце колотилось в груди. – Почему это ты вырастила крылья только ему, а мне – нет? – возмутился Джованбаттиста, пнув брата ногой. – Потому что он мой, а ты – нет. Пришлось бы спрашивать разрешения у Джакомо, а ему такое не интересно. – Но спросить-то можно! – Всё, что говорят мои подруги, он считает девчачьими глупостями. И потом, боюсь, что с таким именем у тебя нет шансов, – сказала Кора. – Чтобы летать, нужно быть птицей. Или Ангелом. Джованбаттиста разревелся и стал бушевать, отвешивая Анджело под одеялом один пинок за другим. Тот тоже заплакал. Подбежала няня, полицейский следовал за ней. – Что случилось? Так, значит, ты приглядываешь за младшими братьями, Кора? Почему ты их не укачала? Вот так, молодцы, – она энергично затрясла коляску, потом поправила одеяло. – Кора! Что это? Зачем ты сунула Анджело в руку эти листья? Они же грязные, а он всё тянет в рот, ещё поцарапается... – Это не я! – не задумываясь, возразила Кора. – Думай, что говоришь, – напомнил ей Каменный Мальчик. – Хочешь, чтобы вас раскрыли? – Наверное, это ветер, – поправилась девочка. Но няня не слушала. Они с полицейским склонились над коляской. – Ути-пути, красавчик! – замурлыкала она, почёсывая Джованбаттисту под подбородком. – Ути-пути и ты, маленький ангелочек! Ты мне улыбнёшься? Правда, чудесные близнецы? – Вообще друг на друга не похожи, – заметил полицейский. – Это потому что я умею летать, а он – нет, – гордо заявил Анджело. Но двое взрослых, конечно, не могли понять, что он сказал.