Тина рассерженно вскинула голову. От злости и изумления ее лицо залила краска. – Да это же просто смешно! Эван еще ребенок. Он ни за что бы не тронул Пола. Между прочим, убийца моего мужа, возможно, стрелял в моего сына! – вскрикнула она, и ее голос задрожал. – А вы зачем-то понапрасну тратите силы и время, считая виновным Эвана! – Как я уже сказал, мы подозреваем всех, – спокойным голосом отозвался шериф. – И версию событий Эвана мы узнать никак не сможем, пока не найдем его и не допросим. Но почему же он от нас прячется? Почему не дает о себе знать, почему не просит помощи? – спросил он, подавшись вперед. Тина открыла рот, но через мгновенье сжала губы. Она зажмурилась, а когда опять открыла глаза, они были полны боли. – А вдруг он попросту не может этого сделать? Шериф снова откинулся на спинку кресла и почесал заросший седой щетиной подбородок. – Когда вы последний раз общались с отцом? Тина напряженно расправила плечи. – С кем? – С отцом, – повторил Колгейт, и в глазах у него замерцал интерес. – Вопрос не такой уж и сложный. – Я его двадцать пять лет не видела, – заикаясь, ответила Тина. Такой поворот беседы явно сбил ее с толку. – Как отец миссис Нокс вообще связан с убийством Пола? – спросила Морган. – Неизвестно, – коротко ответил шериф и вновь обратился к Тине. – А Пол знал о вашем отце? – Да. Именно из-за отца и Кирка он и решил поставить сигнализацию. – Совсем ничего не понимаю, – снова встряла Морган. – Какое отношение имеет отец миссис Нокс к исчезновению Эвана и убийству Пола?! – Джозефа Мартина недавно освободили из Государственной тюрьмы штата Нью-Джерси, где он на протяжении двадцати пяти лет отбывал наказание за убийство и торговлю наркотиками, – пояснил Колгейт, обращаясь к Морган, но не сводя глаз с Тины. – Почему же вы вчера мне не рассказали об отце? – Я о нем вообще не подумала, – ответила Тина. – Первые недели после его освобождения меня мучила страшная бессонница, а Пол каждый день перед сном прятал под подушку пистолет. Но прошло уже полгода, и за это время он мне ни разу не угрожал. Он вообще не выходил на связь. Шериф опустил ладонь на столешницу. – Вам известно, где он проживает? – Нет, – ответила Тина. – И своего адреса я ему сообщать тоже не собираюсь. Перебравшись в Грейс-Холлоу, я сменила имя как раз по этой причине. – А откуда вы узнали, что он вышел из тюрьмы? – забарабанив пальцами по столу, осведомился Колгейт. – Меня оповестили, – опустив глаза, ответила Тина. – Вам пришло уведомление от VINE[4]? – уточнил шериф. – Да, – коротко ответила Тина, сцепив руки на коленях и не сводя с них глаз. VINE представляла собой автоматизированную систему, в которой могли зарегистрироваться жертвы насилия, чтобы в будущем получать уведомление об освобождении человека, от чьих рук они пострадали – или о его переводе в другую тюрьму. При этом самим преступникам не сообщалось, кто именно зарегистрировался в системе. А создали ее после того, как одну женщину из Кентукки убил ее бывший возлюбленный, освободившись из тюрьмы под залог. О его освобождении ей никто не сообщил, хотя за решетку он попал за то, что когда-то похитил ее и изнасиловал. – Но ведь система VINE предназначена для жертв, – заметил шериф. – Зачем вы в ней зарегистрировались? Тина вскинула голову и посмотрела ему в глаза. – Потому что в суде я свидетельствовала против него. Глава двенадцатая Ланс достал телефон и тайком под столом быстро напечатал Шарпу сообщение с новыми деталями биографии Тины, а потом скопировал текст и переслал его матери. Информацию о смене имени, как и даты рождения и смерти, можно было найти в общем доступе, но матери, вероятно, все равно придется сверять эти сведения с официальными источниками. Вообще, вся история миссис Нокс нуждалась в перепроверке. Откровения Тины произвели на Ланса эффект разорвавшейся ядерной бомбы. Ее образ трудолюбивой и заботливой мамаши из среднего класса никак не вязался с биографией дочки наркодилера. Она сидела напротив него, вытянувшись в струнку. На лице сохранялось напряженное выражение, и только два ярких пятна румянца разбавляли его пугающую белизну. – Я родилась в Ньюарке, штат Нью-Джерси. Тогда это был самый криминальный город в стране. И вообще, он больше походил на огромный рынок наркоты. Чуть ли не каждый день кто-нибудь умирал от пулевого ранения. Отцом Джо был никудышным, – поведала она, с презрением выговорив ненавистное имя. – Когда он «заделал» моей маме ребенка, ей было всего пятнадцать. Кроме нее, у него было полно других «подружек» – и детей. Но ни о ком из них он не заботился. Из мальчиков он делал наркокурьеров или же заставлял стоять «на стреме», готовя из них преемников. Но девочкам приходилось гораздо хуже… – Тина отвела взгляд, и на ее лице отразилась страшная, обезоруживающая боль, а потом она ушла в себя. Ее взгляд потух и стал безучастным. Ланс уже видел такое вот жуткое безразличие на лицах жертв, переживших страшные потрясения. Он и вообразить боялся, что вытворял с Тиной ее отец. – Кто-нибудь из ваших братьев или сестер остался в живых? – осведомился шериф, достав из кармана блокнотик и ручку. – Не знаю, – тусклым голосом ответила Тина. – Двоих мальчишек – моих ровесников, – застрелили незадолго до тринадцатилетия, но у меня еще был старший брат, Аарон, и когда я уезжала из города, он был еще жив. Еще у меня была единокровная сестра, но они с матерью в какой-то момент исчезли. Что с ними стало – я не знаю. – Ваш отец убивал людей? – спросила Морган. – О да, и не раз – в этом я ни капли не сомневаюсь. Но своими глазами я видела только, как он убил одного своего подельника, который пытался урвать себе часть его наживы. Наивный… – Тина снова уставилась на свои руки. – Джо с парочкой своих дружков унес его в подвал. Там его хорошенько избили и засадили ему в голову две пули. А я в это время как раз и была в этом самом подвале. Джо не знал об этом – иначе и меня бы прикончил. Так значит, и его прикончили выстрелом в голову. Совсем как Пола. И парня, чье тело полиция Редхейвена вытащила из Оленьей реки. – Сколько же тебе тогда было? – спросила Морган. – На момент убийства? Шестнадцать, – потерев руки, ответила Тина. – А когда дело попало в суд, мне уже стукнуло восемнадцать. – Что же ты делала в подвале? Тина криво усмехнулась. – Как это ни иронично, пряталась от Джо и его подельников. Девочкам приходилось гораздо хуже. – Он вам угрожал? – вмешался шериф. – В этом не было нужды, – сказала Тина, взглянув на Колгейта широко распахнутыми глазами. – Джо был известным наркоторговцем. Его годами пытались поймать с поличным. А меня забирали в участок для допроса. Копы угрожали повесить на меня всевозможные преступления, если я откажусь давать показания, но я хорошо понимала, что со мной сделают, если я открою полиции правду. Он ведь держал в страхе всю округу. О том, как он расправлялся с предателями, ходили страшные слухи. Тех, кто решался донести на Джо, убивали с особой жестокостью, чтобы всем остальным неповадно было. Даже пожизненное заключение пугало людей меньше, чем расчленение заживо или казнь бензопилой. У Ланса внутри все сжалось. Неудивительно, что Тине так трудно довериться людям. – Шериф, не могли бы вы принести Тине воды? – попросила Морган. Колгейт встал, вышел из комнаты и буквально через минуту вернулся с пластиковыми бутылками в руках и роздал их присутствующим. – И все же вы согласились свидетельствовать против него, – напомнил шериф, усевшись на свое место. Тина кивнула и продолжила бесцветным голосом: – Я была в таком состоянии, что умереть мне хотелось куда больше, чем жить дальше, – сказала она и ненадолго затихла, обведя всех троих взглядом. Было видно, что весь этот разговор дается ей с большим трудом. – Когда мне было пятнадцать, Джо в качестве награды отдал меня одному из своих приспешников, Тайсону, – содрогнувшись от отвращения, продолжила Тина. – Аппетиты у него были просто бешеные. Целый год он регулярно насиловал и избивал меня – тут уж волей-неволей посмотришь на ситуацию с другой стороны. Она прервалась и отпила немного воды, а потом закрутила потуже крышку и с громким стуком поставила бутылку на стол. – Эго было главной слабостью Джо. Он свято верил, что я никогда на него не донесу. При этом он был настоящим садистом и обожал причинять людям боль и унижать других. К женщинам он не питал ни капли уважения, а сыновей силой заставлял работать на него. Ему и в голову не могло прийти, что он сделал мою жизнь до того невыносимой, что в конце концов сама смерть перестала меня страшить – да и он тоже. Я дала показания. И его посадили. – Но он никогда не угрожал вам напрямую? – уточнил шериф. Тина покачала головой. – Вы бы не задавали этот вопрос, если бы видели, как он на меня смотрел, когда я давала показания. Было ясно, что в тот миг больше всего на свете он хотел задушить меня собственными руками. В суде присутствовали некоторые из его подельников. Один из них без конца шептал: «Тебе не жить!» Лицо шерифа помрачнело, но на нем не было и тени удивления. Интересно, до какой степени он успел заранее изучить биографию Тины? – Куда же вы отправились после суда? – До этого я подрабатывала тайно то тут, то там, когда получалось, и откладывала наличку. Однажды Тайсон нашел мои тайники и жестоко избил меня за то, что я прячу от него деньги. С тех пор он еженедельно забирал у меня выручку, но я все равно каждый раз припрятывала небольшую сумму, – Тина взяла со стола бутылку и начала сдирать этикетку. – После суда я забрала все скопленные деньги и сбежала. Я пользовалась самыми дешевыми видами транспорта – электричками и автобусами, – и всегда платила наличными. Это было еще до трагедии 11-го сентября. Тогда за безопасностью на транспорте следили не так строго. Первый месяц я провела в бегах. Я нигде не останавливалась дольше, чем на ночь. Мне не хватило бы денег перебраться на другой конец страны, но тут, в живописных окрестностях Грейс-Холлоу, у меня наконец возникло чувство, что я вырвалась из Ньюарка и сбежала далеко-далеко. И все же первое время я постоянно оглядывалась. Морган положила руки на стол. – А сторона обвинения не предлагала включить тебя в программу защиты свидетелей? Тина с отвращением фыркнула. – Стала бы я доверять этим людям, как же! Перед судом они переселили меня в убежище, координат которого никто не знал, вот только мне аж трижды пришлось переехать, потому что мое местоположение «сливали». Мне лучше было скрыться самостоятельно. – Но после освобождения из тюрьмы Джо с тобой никак не связывался? – уточнил Ланс.