— Нет, — вмиг вспыхиваю я. — Может, старался скрыть, чем занимается сам? — Нет, — вздыхаю я. — Ничего странного или необычного. Со мной почти не разговаривал, с другими тоже. За всю неделю только инцидент с клавиатурой. Разумовская сжимает переносицу. — Кононова тоже ведет себя, как обычно, — констатирует она. — К остальным пока не присматривалась. Но они давно работают и никогда не проявляли негатив к компании и персоналу… — кидает она взгляд на начальника. — А где Че сегодня? — неожиданно для себя самой выпаливаю я. — Взял больничный, — говорит Инна. — И это тоже странно. Накануне конференции. — Что случилось? — не унимаюсь я. — Да простыл вроде, — отмахивается Разумовская. — Но на конференцию, сказал, что приползет даже с одной ногой. И это мне тоже кажется странным! — стонет она. — Мне все-все в их поведении кажется подозрительным. У меня чертова паранойя! А ещё эта свадьба на носу. И ты уходишь, — кивает она на Летунову и издает протяжный стон, опуская лицо на ладони. — Может, запустить дезинформацию? — несмело предлагаю я, и два пристальных взгляда вновь обращаются ко мне. — Ну, как в фильмах. Одному говорим одно, другому другое, а какая информация доходит до заказчика, тот и крот? — Ромашкина, — нахмурив брови, начинает Разумовская. — Ты чертов гений!!! Она вскакивает с места и начинает бодро расхаживать по кабинету. — Только сделать нужно все очень тонко. Филигранно! — приподнимает она палец вверх. Летунова смеётся. — Ин, ты не обижайся, но ты и филигранность с разных полюсов. — Поэтому этим и займетесь Вы, госпожа Летунова. Ты же не свалишь рожать в Израиль, пока я здесь не разгребу, да? Не оставишь мне эту жопу медведя? Я смеюсь над Инной с ее непосредственностью. Ни у кого, конечно, нет сомнений, что место начальника ей по плечу, но кое в чем она не сильна. Например, в филигранности. Она — чистый паровоз, прущий не разбирая дороги. Если бы не ее подруга Летунова, уверена, отдел бы уже давно опустел, потому что уволить всех Инне гораздо проще и эффективнее, чем выявлять крота тихим сапом. — Пара месяцев еще есть, — снова поглаживает живот Летунова. — Но лучше с этим не затягивать. — Да понятное дело! — закусывает губу Инна. — Так, мы пока разработаем план, а ты, Ромашкина, следишь за Че. — Так он же… — Да на конференции! Глаз с него не спускать, ходить за ним как привязанная, подслушивать все разговоры. Филигранно, конечно! — Это наш новый корпоративный девиз? — не упускаю я шанса подколоть Инну. — Филигранность во всем? — Ха-ха, очень смешно. Вали давай работать, на тебе собачий шампунь висит. Молча встаю и направляюсь в отдел. Улыбка, которая осталась после разговора с нашим креативным главным специалистом, медленно затухает, стоит бросить взгляд на соседний пустующий стол. Итак, его не будет неделю. Это плюс. Затем мы вместе едем на конференцию, и я должна сделать все, чтобы он постоянно находился в поле моего зрения. Это минус. Я могу успеть морально подготовиться к этому — плюс. Ни фига у меня не выйдет — минус. Ладно, Ромашкина, все, что тебе остается, прожить эту неделю так, словно после — потоп. Потому что сдается мне, что эта конференция перевернет все с ног на уши. Глава 20 — Ох, и везет же тебе, Ромашкина, — мечтательно говорит Ирка Серебрякова в пятницу с утра. — После обеда едешь заселяться, да? — Ага, — я улыбаюсь, но внутри меня потряхивает маленькое землетрясение. Так, балла в четыре, по шкале Рихтера: слабые толчки, приводящие к небольшим разрушениям. Разрушениям моей нервной системы. Неделя прошла как в тумане: дом — работа, работа — дом. И постоянные прокручивания предстоящей встречи с Че. Что он скажет? Как это будет после той странной сцены у двери подъезда? Как я смогу везде таскаться за ним, не вызвав подозрений? — Еще и с нашим красавчиком… — улюлюкает Карина с исследований рынка, и я сразу напрягаюсь. Они что-то знают? Что-то заметили? — Пф, — не удерживается от подкола Кононова. — Он на нее не позарится. Твоя девственность в безопасности, Ромашкина, расслабься, — ехидно улыбается в мою сторону. Густо краснею, как бывает всегда, когда я зла. Утыкаюсь в комп и игнорирую брошенные в мой адрес слова. Пусть думает, что хочет. — Машка, оторвись там за нас всех! — доверительно шепчет Ирка. — А если в баре будет работать высокий красавчик с пирсингом в губе и татушкой на шее, передавай от меня привет. Ох, что мы в прошлом году там творили! — начинает она обмахиваться бумагами со стола. — Там есть бар? — удивляюсь я. — Ромашкина, блин, конечно есть! Это же загородный комплекс! Там и бассейн, и тренажёрка… Ты что, программу не читала? — Э, только ту часть, где выступающие. Девчонки все, как под копирку, закатывают глаза. — Что? — возмущаюсь я. — Ромашкина… — дружно протягивает пару девчонок. — Бла-жен-ная… - тихо бурчит Настёна придуманное ей прозвище. И почему я так ей не мила? — Туда вовсе не слушать лидеров рынка едут, уж поверь, — просвещает меня Ирка. — В первый вечер — знакомства. Большая вечерина, налаживание связей и нужных знакомств, но все прилично. После первого дня обычно какая-нибудь корпоративная игра, где половина народа набухается еще до ее начала. А вот по завершению второго дня — вечеринка-закрытие. Вот там дикий треш. Вот там содомия. Ох, Ромашкина, это же как в Турции побывать, где все включено, включая любвиобильного бармена, — подмигивает она мне. — Мой тебе совет, Машка, захвати с собой платье поразвратнее и оторвись за нас всех. Так чтоб в понедельник тебе захотелось воспользоваться очередным отгулом. Платье… Развратное платье. Черт. Это же отличный план! Великодушный главный специалист отпускает меня ещё до обеда, чтобы я собралась. Говорить о том, что сумка собрана еще со вчерашнего дня, смысла не имело. И вот, я срочно набираю подругу. — Юлька, ты на работе? — без предисловий. — Нет, — недовольно ворчит она. — Я — дома. Потому что мой муж — идиот!!! — последнее слово она выкрикивает громко, явно не для меня. — Мне срочно нужно развратное платье. Подыщешь мне? — О, детка, как долго я ждала этих слов! — вмиг развеселилась подруга. — Что, куда, сколько? — Доставай все, что есть, я скоро буду. — Прихвати бухлишка, — шепчет она мне в трубку. — Мне сегодня на конференцию ехать. — А это не тебе, — жалостливо произносит Юлька. Ну, ок. Заглянув в ближайший к ее дому магазин, я летящей походкой направляюсь к подруге. Мой план настолько прост и непритязателен, что просто гениален. Мне не придется ничего делать, выдумывать сложные конфигурации и прятаться за пластиковой пальмой, чтобы не упустить чертова Че, потому что он сам не отойдет от меня ни на секунду! А пока я с радостной улыбкой поднимаюсь на пятый этаж, даже успеваю убедить себя, что это все ради дела! И ничегошеньки личного здесь нет. Юлька встречает меня с красным носом и кислой миной. Но стоит ей увидеть в моих руках бутылку ее любимого крымского портвейна, как вздох облегчения срывается с ее губ. — Слава яйцам! — воздевает она глаза к потолку, но стоит в коридоре появиться ее мужу, как добавляет. — Не твоим! И резко развернувшись, уносится на кухню. Мы с Кириллом смотрим друг на друга, как сотоварищи по несчастью. — Что случилось? — тихо спрашиваю я. — Постирал ее кашемировый джемпер со своими рубашками в стиралке, — чешет он затылок. — Бли-и-ин, — протягиваю я. — Да что не так? Ну, купим мы ей другой! — нервничает он. — ТАКОЙ ЖЕ ты не купишь!!! — орет с кухни Юлька. — Держись, — понимающе похлопываю его по плечу. Юлька она, конечно, не для всех девчонка. Темперамент у нее… мне даже не с чем сравнить, потому что никого похожего на нее никогда не встречала. И словно ей в противовес вселенная создала идеального Кирилла: спокойного и рассудительного, которому по плечам все ее ПМС-настроения. Но это он пока не портил ее вещей… Однажды я потеряла ее резинку для волос, которую она мне одолжила, мы не разговаривали два месяца! Так что, держись, Кирилл, держись. — А чего ты на работу-то не пошла? — спрашиваю, едва достигаю кухни.