– Здравствуйте, девушки! Как насчет похода? Не передумали? – Нет! – хором отозвались подружки. – А я вот знакомого встретил… Пожилой тоже помахал девчонкам и с улыбкой отвел Анатолия вглубь комнаты. – Это наш профессор Арнольд Отто Янович, – пояснил Тынис. – Очень-очень строгий… Про синяк я ему что-то соврал, да. А я смотрю, здесь и ваш знакомый? – Руководитель фотокружка. – А! Так вы у него занимаетесь? А что за поход? – Так, по дальним деревням, по усадьбам. – Колесникова мечтательно улыбнулась. – Мы давно собирались. Завтра математику сдадим и… – По дальним деревням? – переспросил юноша. – Так и мы с вами, может быть. Ваш руководитель, наверное, не зря с нашим профессором говорил? Рядом со школой, у конюшни, стоял красивый автомобиль «Москвич», светло-зеленый или, скорее, салатово-белый, с хромированными молдингами и номером «ЕАК». С автомобилем деловито возился какой-то крепыш средних лет, с перебитым носом боксера. Наверное, шофер… – Четыреста седьмой, – с ходу определила Женька. – А номера – эстонские, на «Е». – Ты и в автомашинах разбираешься? – Тынис удивленно присвистнул. – У меня папа – шофер! – с гордостью пояснила девушка. – Завгар пригородного совхоза. Ну, колхоз раньше был… – Что так-кое зав-гар? – Заведующий гаражом. Начальник! Простившись с Тынисом у поворота на почту, подружки снова заглянули в милицию, хорошо, участковый оказался на месте. – Брошь, говорите? – Дорожкин внимательно осмотрел находку. – Это вы правильно сделали, что пришли. Вещь недешевая, так что мало ли! А объявление повесьте, если нетрудно. Так и напишите: «Обращаться в милицию, к участковому». Да, объяснение напишите… Вот вам листки, ручки… Где нашли, когда… – Понятно… Объявление лейтенант напечатал сам на пишущей машинке марки «Москва» под благоговейные взгляды девчонок. Покинув милицию, подружки прямиком отправились на почту, прикрепили на стенде объявление взятыми у Дорожкина кнопками и зашли в отделение посмотреть открытки, может, что и купить. Неподалеку от стенда стоял знакомый салатово-белый «Москвич» с эстонскими номерами… Тыниса, увы, на почте не оказалось – наверное, уже позвонил и ушел. Жаль, конечно… – Привет! Несмело поздоровался шестиклассник Коля Ващенков, отличник и книжный червь… очень умный парнишка. Весь такой аккуратный, мамин – в светлой рубашечке и коротких штанишках с наглаженными стрелками. С фотоаппаратом через плечо! И не какая-нибудь там «Смена», а «Зоркий», точнее, «Зоркий-4». С автоспуском, дальномером и объективом «Индустар-50»! Хорошая вещь, новенькая, в коричневом кожаном футляре. – Привет, Коля. Ты чего тут? – Мама газету просила купить. С телепрограммой! – А-а… Ну, покупай… – Да я купил уже. Вот смотрю, какие тут журналы… Жаль, «Техники молодежи» нет… А еще мне мама фотик купила – «Зоркий»! Хороший? Женька улыбнулась: – Конечно! Ничуть не хуже ФЭДа. – Я им уже автомашины фотографирую и автобусы. В общем, всю технику. Вот и тут уже… – Вам чего, девочки? Газеты, журналы? – Открытки с артистами есть? – Да, есть. Вот смотрите. Работница почты – пожилая усталая тетка в синем рабочем халате – бросила на стойку пачку старых открыток. – А «Кругозоры»? – несмело спросила Женька. Тетка взглянула с усмешкою: – Бывают, но редко. С утра надо приходить. – А-а… Совсем рядом, из приоткрытой двери телефонной кабины межгорода, вдруг донеслась лающая речь! – Это точно немецкий, – прислушавшись, прошептала Катя. – Я некоторые слова по фильмам помню… – Я тоже… Интересно, кто это у нас так? Листающий журналы Коля Ващенков тоже прислушался… и даже, похоже, кое-что понял… – Между прочим, в Вену звонит, – забрав открытки, с непонятной гордостью пояснила тетка. – Из нашей-то глуши – и в Вену! – Хмыкнув, работница подняла вверх указательный палец. – Понимать надо – профессор! Глава 4 Озерск и окрестности. Конец июня 1965 г. – Куда-куда вы надумали? В Возгрино? – Директор Дома пионеров Аркадий Ильич Говоров еще больше ссутулился и удивленно вскинул брови. Сутулиться он умудрялся, даже сидя на стуле, и любой, даже пошитый в ателье, костюм сидел на нем мешковато, хотя Аркадий Ильич был еще не слишком стар, а даже относительно молод – ему не исполнилось еще и сорока пяти. – Анатолий Иванович, вот вы, верно, не знаете, а я вам, как местный житель, скажу. Там же дорог нет! Болота одни кругом. Охотники да рыбаки одни шастают, да лесозаготовители еще – те на тракторах, на трелевочниках… А вы хотите – детей! – Зато места, говорят, красивые, – улыбнулся кружковод. – Усадьба, опять же… Да доберемся! Где наша не пропадала? – Вот и я о том – не пропали бы! – Говоров не сдавался. – Места там нехорошие, гиблые. Недаром давно уж все оттуда переселились. – Переселили – вы хотели сказать, – как бы между прочим уточнил Анатолий. – По указу об агрогородах… Волюнтаризм называется! Директор нервно поправил узел галстука. Абсолютно немодный, широкий, тускло-оранжевого цвета галстук совсем не подходил ни к серому пиджаку, ни к темной рубашке. – Переселили – переселились – какая разница? Там каждый год и рыбаки, и охотники пропадают… – Так по пьянке же все, Аркадий Ильич! Вы ж сами прекрасно знаете… А места там, говорят, одно загляденье. – Так дорог же нет! Одни тропы. Вы как пойдете-то? Говоров все же дал слабину, Анатолий это почувствовал и продолжил уламывать начальство. – Понимаете, Аркадий Ильич, мы же не одни пойдем – со студентами… Ну, с теми, что за фольклором… – А! Из Тарту, – вспомнил директор. – Ну, там люди серьезные… – У них и палатки есть, и все такое. – Хитрый кружковод продолжал наступление. – Я вчера встретил профессора Арнольда, знаете, Отто Янович – мой старый знакомый… Он лучших своих студентов даст! – Ага… – ехидно прищурился Говоров. – И что они там будут делать? С кого фольклор брать? С леших? Деревни там все заброшенные! Говорю же, одни охотники да рыбаки! – И лесозаготовители. – И лесозаготовители… Глянув на стоящую на подоконнике «Спидолу», Анатолий пригладил волосы и продолжил: – Как раз лесозаготовители нам и помогут! С ними мы почти до самого места доедем… Ну, на их машине…