Не отпуская его руки, Гвоздь обвёл Вэна неторопливым оценивающим взглядом, попеременно наклоняя голову то вправо, то влево. Вдруг он напрягся всем телом. Его острые скулы и длинный узкий нос резко приблизились. – Что это? – спросил он прямо в ухо Вэна. Одна из крыс встала передними лапами на плечо Вэна и пощекотала усиками мочку его уха. – А, это, – Вэн свободной рукой отмахнулся от усов, – это мой слуховой аппарат. Гвоздь прищурился. – Ты нас записываешь? Или передаёшь это кому-то? – Толпа зашепталась и встала плотнее. – На кого ты работаешь? – Я… Мне одиннадцать, – дрожащим голосом ответил Вэн. – Я ни на кого не работаю. – Тогда зачем тебе скрытый микрофон? – Это не просто микрофон, – возразил Вэн. – Он помогает мне слышать. Это усилитель и… Но толпа вокруг не слушала. Их бормотание и шёпот подобно чёрной шумовой волне нахлынули и поглотили Вэна. Его сердце гулко заколотилось. Он опять замычал, достаточно громко, чтобы его голос оттеснил поток злых звуков. «Дам, да-дам, ДАМММ…» Крыса продолжала нюхать его мочку. Её усы, мягкие и гладкие как бархат, скользили по его коже. Наконец Вэн повернулся к ней лицом – он откуда-то знал, что это была именно она, – и встретился взглядом с её глазками-бусинками. Вэн так привык, что его не замечают – даже люди одного с ним возраста, из одного класса и с одинаковым числом ног, – что этот пристальный взгляд его обескуражил. «Привет», – подумал он. Крыса ещё секунду посмотрела на него, затем развернулась, взобралась назад на плечо Гвоздя и прижала нос к его уху. Вэну показалось, что губы Гвоздя шевельнулись в тихом «спасибо», и он посмотрел на него. – Не считая устройства в твоём ухе, – сказал Гвоздь, и его голос заставил всех вокруг притихнуть, – ты обычный? Вэну не понравилось, как это прозвучало. «Обычный». Ему вспомнилось, как Галька сказала ему, что он «просто маленький мальчик». Но вокруг него всё ещё толпились незнакомые люди в тёмных пальто, а до лестницы, что могла увести его отсюда, было очень и очень далеко. – Да, – ответил Вэн. – Я просто человек. – Человек, – повторил Гвоздь. – Но с кем ты? Чей ты? – Ну… я живу с мамой, – начал Вэн. – Она певица. И вроде как знаменита. Если вам, конечно, нравится опера. Но перед тем как прийти сюда, я был на дне рождения, и там была куча народу, так что если вы… Здоровяк по имени Валет протолкнулся поближе к Гвоздю. – …нашёл путь сюда сам по себе, – услышал Вэн его раздражённый голос. – Да. – Гвоздь поднял руку, призывая всех замолчать. – Как ты попал сюда, Вэн Марксон? – Я п-просто… – запнулся Вэн. – Шёл за девочкой. Галькой. С ней ещё белка. – Девочкой? – повторил Гвоздь. – Этой девочкой? Он кивнул на стоящую неподалёку Гальку. Она взволнованно сжимала и разжимала кулаки. Белка на её голове встала на задние лапы и настойчиво запищала. – Я не сделала ничего плохого! – закричала Галька. – Я его сюда не приводила. Я просто работала, и я не представляю, как он меня увидел! Гвоздь повернулся назад к Вэну. – Как ты её увидел? – Ну… в первый раз она собирала монеты из фонтана в парке. А во второй раз я увидел её на дне рождения… Но толпа опять разразилась яростным перешёптыванием. – Два раза? – голос Гвоздя был едва различим за гомоном. – Мы разговаривали, – добавил Вэн. – Она меня обрызгала. Я дал ей стеклянный шарик. Но его никто не слушал. Слова накладывались друг на друга, шипение и гласные сталкивались и запутывались, стягивая его тело. – …с ним говорила? – прогремел над плечом Вэна чей-то голос. – Маленький мальчик! – закричал другой голос. – …Стоял …видел! Ворон Валета каркнул. Из тени выскользнула тощая чёрная кошка и потёрлась о лодыжки Вэна. Её блестящие глаза с тонкими щёлками зрачков смотрели на него, не мигая. Как хищник, выслеживающий добычу. И вновь глубокий и громкий голос Гвоздя прошил поднявшийся гвалт. – А что он видел? – Гвоздь подождал, пока все не успокоятся, после чего повернулся к Вэну и развёл руки в стороны. – Поведай нам, Вэн Марксон, что именно ты видел. Вэн сглотнул. – Ну… – начал он и покосился на Гальку в надежде, что она даст ему какой-нибудь знак, как много ему стоит рассказывать. Но она и белка не шевелились и просто смотрели на него. Вэн отвел взгляд. – Я… Я обратил внимание, что у вас чистые полы, хотя здесь очень много голубей. Губы Гвоздя дрогнули. – Что ещё? – Ну… Я видел комнату с картами и графиками. Ту, что называется «Атлас». – Вэн бросил испуганный взгляд на Валета, который опять встал за его правым плечом. – И я заметил, что все книги в этой комнате одинаковые, и подумал, что они, скорее всего, не для чтения, а для записей. Наверное, это как-то связано с днями рождения. Ещё я увидел в той огромной комнате внизу кучу запечатанных бутылок, а внутри них что-то вроде маленьких светящихся монет или дыма от свечей. Я понял, что Гальке очень не нравится, что я здесь. И ещё мне кажется, что внизу, где-то глубоко-глубоко во тьме, что-то есть, и Галька не хочет об этом говорить. Но это… – Вэн остановился, у него пересохло во рту. – Это всё. Вокруг воцарилось молчание. Никто не шевелился, даже пауки и птицы. В воздухе повисла звонкая тишина. – Это всё, – очень тихо повторил Гвоздь. – Он опасен. Я вам говорил. – От голоса Валета у Вэна похолодела шея, как от прикосновения острого лезвия. – Его необходимо запереть. – Мы не можем его здесь оставить, – возразила женщина с гладкими волосами и голубем на плече. Вэн повернулся к ней лицом. – Его будут искать. Ты этого хочешь, Валет? Чтобы весь город пытался нас найти? – Что ты предлагаешь, Кунжут? – прорычал Валет. Его глаза впились в Вэна. – Если ты не хочешь его оставить, тогда, может, нам избавиться от него раз и навсегда? У Вэна едва сердце из горла не выпрыгнуло. Все его мышцы напряглись, приготовившись броситься наутёк. – Нет, – отрезал Гвоздь. Ворон Валета глухо каркнул. Больше никто ничего не сказал. Гвоздь наклонился к Вэну. Его взгляд был холоден и спокоен. – Придя сюда, заговорив с нами, да даже просто увидев нас, ты подверг себя серьёзной опасности. Тебе нельзя никому о нас рассказывать. Ты меня понимаешь? Вэн кивнул, потому что ничего иного ему не оставалось. – Не приходи сюда больше. Никому не упоминай о нас или об этом месте. Мы будем за тобой наблюдать. Если ты скажешь хоть кому-нибудь, мы узнаем. Вэн сглотнул. Гвоздь наклонился ещё ближе. – И если мы узнаем, что ты кому-нибудь о нас сказал, ты и этот «кто-то» будете… устранены. Понятно? Вэн опять кивнул. Гвоздь протянул ему руку с длинными пальцами. Вэн подал свою, заметно меньше. Они пожали руки. – Ты дал нам слово. – Гвоздь выпрямился во весь рост. – А теперь Галька проводит тебя к выходу. Зал охватил вихрь активности. Птицы полетели во все стороны. Грызуны побежали к лестницам. Люди в тёмных пальто вернулись к стеллажам и столам или скрылись за дверями зала. Даже Валет, посмотрев на Вэна в последний раз, ушёл в темноту. – Серьёзно? – шёпотом спросила Галька Гвоздя, но достаточно громко, чтобы Вэн расслышал. – Отведи его туда, где его место, – ответил Гвоздь в полный голос. – Если он не совсем идиот, он поймёт, как сильно ему повезло. – Он кивнул Вэну. – Прощай, Вэн Марксон. Галька секунду поколебалась, затем развернулась и поспешила к лестнице. Вэн побежал следом. Оглянувшись напоследок, он убедился, что Гвоздь и его крысы провожают его взглядами, стоя неподвижно в свете ламп. Обычно, когда Вэну бывало страшно, он вёл себя ещё тише, чем всегда. Но сейчас от молчания ему стало одиноко. А единственным человеком, кто мог помочь ему с этим справиться, была эта странная девочка с глазами цвета заплесневевших пенни.