— Эсхин, значит, — пробормотал охотник, — Страшный враг! — Куда уж страшнее, — раздался ледяной голос от двери. Пандора вздрогнула, обернувшись. Она вдруг вспомнила, что стук топора стих несколько минут назад. Варвар прислонился к двери, напрягшись, как перед битвой. Мощные мышцы живота поднимались в такт дыханию, колун в руке застыл, готовый к удару, от разгоряченного тела пахнуло потом и злостью. Лицо ожесточилось, ледяные глаза испытующе буравили старика. — Что случилось? — Помолчи! Ты и так наболтала лишнего! Пандора вздрогнула, страх липкими щупальцами расползся по телу, в голове лихорадочно скакали мысли. Только теперь представилось, что, возможно, совершенно зря разоткровенничалась с первым встречным. Тарас тяжело вышел вперед, выпрямившись, насколько позволил почтенный возраст. — Я знаю, о чем ты думаешь, паренек. — Да ну? Ясновидящий что ли? — усмехнулся Крэг-хан. — Не обязательно быть колдуном, чтобы разбираться в людях, — пояснил старик, — Особенно, когда за плечами долгая жизнь. Взгляды мужчин скрестились, Тарас старался ни в чем не уступить молодому противнику. — Ты думаешь, не зарубить ли меня прямо сейчас? Чтобы я никому не смог поведать вашу изумительную историю. А она действительно заслуживает внимания. Учитывая, что ты — беглый преступник, а за прекрасной девушкой охотится сам Эсхин Сикионский, известный также под прозвищем Смертоносный. Рука варвара, держащая топор, сжалась так, что побелели костяшки. Торс напрягся, глаза превратились в щелки. Пандора еле слышно вскрикнула, показалось, что Крэг-хан ударит прямо сейчас. — И что бы ты сделал на моем месте, старик? Тарас сглотнул, струйка пота скатилась по лбу. — Смотри сам, парень. Когда-то, во времена юности, я был солдатом. Сражался за Грецию, за Афины, за Свободу. Всегда найдется за что проливать кровь. Со временем, меч притупился, руки стали не столь быстрыми, сила ушла вместе с молодостью. И оказалось, что никому я не нужен — ни Греции, ни Афинам, ни, тем более, всем тем, чью свободу так прилежно отстаивал. Голова старика повернулась, он смачно сплюнул на пол хижины. — Меня выбросили прочь, списали, без жалования, без содержания. Крутись, как хочешь, а не хочешь — помирай! Теперь понимаешь, что я, мягко говоря, не очень-то люблю официальную власть. Не стану я им помогать и стучать на вас. Тарас перевел дыхание, сбившееся от длинной речи. — Что же до Эсхина… Я встречал его… Давно, лет двадцать назад. Он тогда еще был молодым безусым юнцом, — старик задумался, погрузившись в воспоминания, — Так вот, скажу честно, он меня не напугал. Думаю, не заставит трястись от страха и сейчас. Пандора взглянула на охотника, тот говорил вполне искренне, но варвар смотрел все также холодно. — Не знаю, что еще сказать. Клянусь Зевсом, я никому не скажу про вас ни слова! Старик застыл на месте, замолчав. Крэг-хан шумно выдохнул, топор сверкнул, взлетев к плечу варвара. Девушка вскрикнула, зажмурившись. А когда набралась смелости посмотреть, возле двери уже никого не было. Тарас обеими руками вытер пот, градом льющийся по лицу, ноги старика не выдержали, он со стоном опустился на табурет. Грудь охотника вздымалась, как кузнечные меха. — Ну и нагнал он на меня страху, — признался старик, опершись на стол. — Извините, это я во всем виновата, — пробормотала Пандора и со слезами выбежала на улицу. Крэг-хан умывался возле колодца. Плескался, фыркал, как молодой жеребец. Мускулистые руки без труда подняли полное ведро, ледяной водопад обрушился на голову и спину варвара. Девушка не знала, куда деться. Вернуться в дом — не правильно, а заговорить с варваром — страшно. Она неприкаянно подпирала стену, пока Крэг-хан не закончил банные процедуры. — Прости, я не должна была… — девушка осеклась под взглядом ледяных глаз, — Не злись, пожалуйста. Крэг-хан смотрел на Пандору, ярость улетучилась. Да, сглупила, распустила язык, но что взять с бабы? Хлебом не корми — дай потрепаться… Сердце сжалось, северянин вздохнул, захотелось обнять девчушку, успокоить. Вместо того буркнул неразборчиво, вошел в избу. Завтракали в молчании. Варвар ел быстро, сытно, казалось, его одного не тяготит тишина. Тарас поковырял ложкой в тарелке, Пандора не смела поднять глаза. Закончив трапезу, старик сложил тарелки одну в другую. — Вот что, — заговорил он тихо, — Я живу тут давно, все один да один. Все больше со зверьем всяким общаюсь. Раньше мечтал свалить, строил планы. А сейчас… возраст не тот, да и некуда, если уж на то пошло. — К чему ты клонишь, старик? — нахмурился Крэг-хан. — Я дам вам лодку. Мне уже все одно ни к чему. А вы ведь хотели убраться по морю, так, дочка? — Спасибо, дедушка! — обрадовалась Пандора. Она посмотрела на варвара счастливыми глазами, но он, казалось, не разделяет энтузиазма. Пандора побежала к колодцу сполоснуть грязные тарелки. Крэг-хан не спускал мрачный взор с охотника. — Почему помогаешь? — настороженно спросил варвар, — Зачем отдаешь лодку? Тарас посмотрел в окно, лоб сморщился в задумчивости, губы по-стариковски пожамкали, руки беспокойно ерзали на коленях. — Давно забытое чувство… Ощущение… Вы оба напомнили мне, каждый по своему, что я все еще мужчина, — мягко ответил он. Лодка отплыла, когда солнцу до зенита оставалось еще пару часов пути по небосводу. Тарас провожал суденышко взглядом, пока стариковские глаза позволяли разглядеть движения гребца. Он снарядил парочку в плавание, в котомке прибавилось снеди, на носу лодки валялся бурдюк с водой. Погода благоволила путешественникам, море спокойно. Если Посейдон не разгневается, то к вечеру лодка доберется до Саламина. Старик вздрогнул, прогоняя жуткие воспоминания. Когда варвар стоял напротив с топором в руке — Тарас ощутил себя ближе к загробному царству, чем когда либо раньше. Хоть внешне охотнику удалось остаться спокойным, внутри он трясся, как осиновый лист. Кишки стянуло жестким узлом, сердце упало в пятки, по спине бежали несчетные табуны мурашек. Про себя Тарас уже распрощался с жизнью. Зато когда варвар повернулся, и Тарас понял, что его пощадили… Страх ушел, непередаваемое чувство победы обрушилось на старика. Радость жизни, полнота окружающего мира — все вернулось, как в далекой юности. Тарас по-новому взглянул на привычные вещи, внезапно осознал, как прекрасна может быть занудная обыденность. Да, только ради этого стоило пройтись по самому краю! Тарас улыбнулся, весело подмигнул кричащим чайкам, рука отсалютовала солнцу, старик неторопясь ушел в дом. Вечером, едва сгустилась тьма, к хижине охотника вышел воин в темных кожаных доспехах. На поясе красовался меч, за спиной болталась небольшая котомка. Он снял шлем, открыв мужественное лицо с усталыми глазами. Русые, коротко остриженные волосы, на правой скуле небольшой кровоподтек. — Знаешь, кто я? — Догадываюсь, — проворчал Тарас. — Знаешь, зачем я здесь? — Да уж не ради того, чтобы навестить старика. Эсхин сдержанно улыбнулся. — Я ищу девушку, — он бесцеремонно прошел в дом, глянул на заправленную постель, — Она тут была, — мужчина скосил взгляд на вымытую посуду, — Судя по всему, не одна. Тарас молчал, Эсхин вышел на улицу, покосившись на высокую стойку из нарубленных поленьев. — С ней варвар, северянин. Черноволосый, сильный. Говорят, они молятся своим богам, и потому удача благоволит племенам. Чтят силу и воинскую удаль. Темный мечник прошелся по двору, остановившись напротив старика. Взор воина буравил лицо охотника. — Они были тут. Ушли сегодня, так? Что-то мелькнуло в глазах Тараса, может дрогнула морщинка, но для Эсхина этого оказалось достаточно. — Нет! Не ушли. Значит, уплыли. Это объясняет отсутствие следов. Единственный оставшийся вопрос — куда они направились? Тарас отвернулся, уставившись в землю. Он не ожидал, что пришлый воин так легко прочитает все случившееся. — Ты ведь мне не скажешь? — устало спросил Эсхин. — Даже если бы знал, не сказал, — старик постарался придать голосу твердости. — Пытать бесполезно? Тарас вздрогнул. — Надеюсь, боги подарят мне достаточно мужества… Мечник внимательно разглядывал собеседника. — Пойми, старик, я ищу ее вовсе не по своей прихоти, не ради красивых глаз девочки, — воин потер лицо ладонями, — Слишком многое зависит… завязано с Пандорой. Возможно, судьба Греции.