– Что с ним? Что произошло? – К сожалению, ваш ученик прав, сэр. Одноглаз был болен. Он напал на вас. – Невозможно. – Боюсь, что возможно. Мы оба видели это. – Томас Гэбриел взглянул на Уилфреда, и тот кивнул. – Он прав, сэр. Гивенс поглядел на своего ученика и нахмурился, стараясь вспомнить. – Ваш ученик спас вас, сэр. Он был неподражаем, сохранял ледяное спокойствие, несмотря на обстоятельства. С золотым лассо ему нет равных. Вы хорошо его обучили. – Когда вы свалились со стула, – продолжил Уилфред, – и ударились головой, сэр, вы потеряли сознание. Я едва успел набросить на Одноглаза лассо, чтобы он не укусил вас, а Томас Гэбриел разделался с ним. Уилфред показал на Одноглаза, который лежал мёртвый на кухонном столе. Красная полоска на его мордочке побледнела, а сложенные крылышки окоченели. Размером он был не больше мёртвого воробья. – Он мог содрать вам поллица одним укусом, – сказал он. Томас Гэбриел успокоился, убедившись, что Уилфред подыгрывает ему. Он чувствовал, что мальчик сам наслаждается этой историей. Смириться с ложью намного проще, если поверить в неё, – вот, что он ему сказал. И, наверное, Уилфред уже сам понял, сколько привилегий ему принесёт спасение мастера. Томас Гэбриел убедил его в этом. Он показал на книгу возле мёртвого Одноглаза. Это был экземпляр «Карманного бестиария». – Мы считаем, что во всём виноваты тролли-землекопы. Иногда ядовитые пары остаются на одежде и вызывают безумие. Рекомендовано сжечь её в целях безопасности, а я, к сожалению, не сделал этого. Когда вы отправили ко мне Одноглаза и он стал копаться в моём кармане, видимо, он поднял ядовитые пары, осевшие на пальто. Он вылетел из кармана, совершенно растерянный, и напал на первое, что попалось ему на глаза. На вас. Гивенс раскрыл рот. Но вместо слов у него вырвался кашель. – Это большая редкость, сэр, – сказал Уилфред. – Но вполне возможно, так говорится в книге. Гивенс поглядел на мёртвого Одноглаза и на «Карманный бестиарий». Он переводил взгляд с одного на другое, стараясь осмыслить происходящее. Затем он повернулся к Уилфреду и Томасу Гэбриелу. В его глазах читалось раздражение. – Мне очень жаль, что так получилось, сэр, – сказал Томас Гэбриел. – Мне кажется, было бы лучше забыть о репетиции экзамена перед Высшим советом? Скоро ночь. Гивенс кивнул. – Да… Согласен… – Он закашлялся и захрипел. – Полагаю, ты с блеском доказал, что готов к предстоящей проверке. Когда Гивенс и его ученик покинули его дом, Томас Гэбриел вытащил Чёрный амулет из-под рукава. Ему было приятно носить его не таясь. Руби и Джонс, должно быть, гадают, куда он подевался, ведь уже давно стемнело, и наверняка будут убеждать его принять горькое зелье. Он отправился в кабинет за бутылкой. Но от горького зелья у него горел рот и язык, он выплюнул всё на пол и стал махать рукой перед ртом, чтобы хоть немного остудиться. Может, бутылка слишком долго стояла без крышки, и зелье испортилось. Он вылил содержимое в кухонную раковину. Когда вся жидкость исчезла в сливе, он подумал, а вдруг Уилфред проболтается своему мастеру. Хотя Томас Гэбриел применил к Гивенсу пиявку памяти, заменив правду на новую версию событий, воспоминания всё равно будут туманными, зыбкими, будто Гивенс действительно подвергся нападению и потерял сознание, и у него останется смутное ощущение, что на самом деле всё было иначе. Поэтому очень важно, чтобы Уилфред продолжал врать. Томас Гэбриел достал из кармана небольшую круглую серебряную коробку и открыл её, – это крайняя мера, гарантия, что Уилфред никогда не скажет правду. На красной бархатной подкладке лежал стеклянный пузырёк длиной в полпальца. Внутри клубился жёлтый туман, сдерживаемый пробкой, которая глубоко сидела в горлышке пузырька. Подняв пузырёк на свет, Томас Гэбриел наблюдал, как вэлмист мерцает, извиваясь и кружась. Он подробно объяснил Уилфреду, что случится с Гивенсом, если он когда-нибудь расскажет мастеру правду. Томас Гэбриел положил пузырёк обратно в коробочку и захлопнул крышку. Джонс и Руби волнуются. Нужно разыскать останки Дрюмена как можно быстрее, раз собрание Высшего совета перенесли на послезавтра. Томас Гэбриел улыбнулся, представив, с каким триумфом он пройдёт проверку, как только Дрюмен исправит его Инициацию. Он вышел в прихожую, поднял брезентовую сумку с пола и услышал звон бутылок с горьким зельем. Он решил, что примет зелье чуть позже. Глава 21 Дорога до деревни Старый Виндзор заняла больше времени, чем ожидал Джонс, хотя они ехали ночью. Из-за аварии перекрыли автомагистраль, пришлось ждать. С каждой минутой Томас Гэбриел нервничал всё больше, ведь до экзамена перед Высшим советом осталось меньше двух дней. Но очистить дорогу с помощью магии было невозможно. Джонс сидел на месте водителя, зажатый машинами со всех сторон, и радовался, что Мэйтланд так заколдовал фургон, что вместо мальчика за рулём все видели его старого мастера. Когда дорогу наконец открыли, они потеряли в пробке целую вечность, и спутниковый навигатор на мобильном телефоне Джонса показывал время прибытия – три часа утра. Он решил захватить телефон после того, как Руби предложила использовать технологии вместо магии. Томас Гэбриел не одобрил этого, но, когда навигатор предложил другой маршрут, который сэкономит им время, даже он согласился, что какая-то польза в этом всё-таки есть. Когда они добрались до Старого Виндзора, Руби выключила навигатор и, ориентируясь по карте, указала Джонсу дорогу на Львиный остров, который лежал вверх по течению, недалеко от деревни. Они свернули с шоссе и поехали по узкой улочке, пока не добрались до съезда на просёлочную дорогу, где и припарковались. Джонс выключил фары, и изящный лунный серп омыл серебристыми лучами изгородь, возле которой они стояли. В лунном свете дорога к реке казалась заледеневшей. Было три тридцать утра. Джонс прихватил из фургона пузырьки с солью и розмарином и положил в карманы. – Кто знает, что нас ждёт на острове, – сказал он, осматривая полки и доставая ещё несколько полезных вещиц. Тем временем Руби проверила, что револьвер почищен и готов. Она наполнила свою бутылку с шлепковой пылью и сверилась с «Карманным бестиарием», какие существа водятся на речном острове посреди ночи. Книга раскрылась по середине и вдруг стала расти, и на страницах появился текст. Руби положила «Бестиарий» на стол, таким тяжёлым он стал. Листая страницы, она увидела разделы о существах, которые жили только в воде, и об амфибиях, обитателях суши и воздуха. – Не переживай, – сказал Томас Гэбриел, глядя ей через плечо. – С амулетом нам ничего не грозит. – От него пахло чесноком из-за горького зелья, которое он выпил по дороге. Руби предложила ему белую пластинку жевательной резинки. – Это ещё что такое? – спросил он с подозрением. – Спроси Джонса, – ответила она, сунув жвачку ему в руку. – Это тайное оружие. – Она подалась вперёд. – Против запаха изо рта. Томас Гэбриел бросил на неё сердитый взгляд, затем понюхал жвачку. Он сунул её в рот и стал жевать. Руби заметила, как он воровато проверил своё дыхание, приложив ладонь ко рту и подув на неё. Они пересекли два поля, прежде чем добрались до реки. Остров отделяла от берега полоса воды, слишком широкая, чтобы перепрыгнуть её. Внизу по течению они увидели дамбу с большой запрудой. Вода с грохотом падала в реку, вздымая белую пену, прежде чем снова потемнеть. – Можно перебраться с помощью шлепковой пыли, – предложила Руби, вытаскивая пробку из пузырька. Но Джонс покачал головой и показал на старую шлюпку, привязанную к берегу возле дамбы. – Поплывём на этом. К любому острову лучше приближаться осторожно и лучше хорошенько осмотреться. Вдруг мы поймём, кто там живёт, ещё до того, как доберёмся. Но, когда Руби направилась к шлюпке, Джонс остановил её. – Давай посидим здесь немного, – сказал он, усаживаясь на старый пень и завернувшись в пальто. Томас Гэбриел прислонился к дереву. Молча они наблюдали за поверхностью реки. – Долго ещё? – спросила Руби. – Нет у нас времени рассиживаться. – Пять минут, – сказал Джонс. Томас Гэбриел даже не удостоил её взгляда, старательно сдирая кору с молодой зелёной ветки – она заблестела, будто кость в лунном свете. Руби собралась спросить, чего они ждут, как вдруг Джонс махнул ей, чтобы она пригнулась. Он показал на рябь, появившуюся на поверхности воды. Что-то вошло в реку со стороны острова и направлялось прямо к ним. – Он учуял нас, – сказал Джонс. – Кто? – шепнула Руби. – Кажется, знаю… – сказал Джонс и подал им знак отступить за деревья. Руби видела, как из воды на берег выползло тёмное существо и легло на траву, будто длинная палка. Вдруг оно зашевелилось и заскользило в их сторону, высовывая раздвоенный язык между клыками. – Это славурм, – шепнул Джонс. – Маленький. – Он показал наверх, и через секунду все трое забрались на ближайшее дерево. Руби сидела выше всех, под ней расположился Томас Гэбриел, затем Джонс, он стоял на нижней ветке в нескольких метрах над землёй. Он прицелился из рогатки в славурма, наблюдая, как тот скользит по траве, – лишь бы не промахнуться. Когда тот замер, пробуя воздух языком, Джонс приготовился выстрелить. И вдруг всё погрузилось во тьму – большое облако заслонило луну, свет погас, и тварь исчезла во мраке. Джонс прислушался. Ему показалось, что он слышит, как славурм шелестит в траве. И вдруг раздался голос. Томас Гэбриел произнёс заклинание, и в воздухе, над деревом вспыхнул белый свет, озарив всё вокруг. Джонс глянул вниз и увидел, как славурм ползёт по стволу. Джонс прицелился прямо в голову твари, но славурм двигался очень быстро. Через несколько секунд его голова уже появилась на ветке, где стоял мальчик. Тварь разинула пасть и впилась в его ботинок. К счастью, зубы вонзились лишь в толстую резиновую подошву. Как только славурм вцепился, Джонс снова прицелился, но, не успел он выстрелить, как сверху раздался свист, и дротик проткнул бок славурма, – тварь свалилась на землю бездыханной. Руби сияла от счастья. – Это её заслуга, Джонс! – крикнул револьвер. Джонс и Томас Гэбриел быстро спустились на землю и пнули тварь, чтобы убедиться, что она мертва. Руби спрыгнула вслед за ними. Она улыбалась, радуясь удачному выстрелу. Но не успела она что-то сказать, как мальчики потащили её прочь. – Это всего лишь детёныш. Вряд ли он один, – сказал Джонс. – Нужно убираться отсюда, мы вернёмся через час или два после восхода солнца, когда они спят. Руби вырвалась. – Но я должна оставить свою мирканга, – сказала она. Томас Гэбриел хихикнул. – За эту кроху? Ни один Опустошитель не станет уважать тебя за это. Джонс прав. Вернёмся при свете дня.