– Вот как надо собирать майоран, – сказал он, ткнув пальцем в страницу. – Иди и потренируйся. Уилфред кивнул и ушёл. – Обед через час! – крикнул мастер ему вслед. – И проверь, чтобы в фургоне было достаточно продуктов как минимум на несколько дней пути. Мы вернёмся на лей-линию, но сначала заедем в аббатство святого Ансельма. Нужно выполнить поручение Ордена. Отнеси в фургон как можно больше розмарина с солью и банки серебряного пламени. В аббатстве водятся виты, нужно подготовиться. Глава 10 За весь день магия ни разу не заговорила с Эдом. Сначала он радовался, что голос не отвлекает его, особенно потому, что было воскресенье – свободный день для компьютерных игр и телевизора. Но час проходил за часом, и он понял, что магия молчит, потому что она сделала своё дело. Мысли не давали ему покоя после ночной прогулки по Пустынным землям. Магия знала – и он знал, – что обычная жизнь теперь кажется совсем другой. Чужой. Будто кто-то по-дружески положил ему руку на плечо и помог взглянуть на себя со стороны. – Всё хорошо, милый? – спросила мама, когда он спустился на кухню. – Конечно. Но стакан молока показался кисловатым, а печенье, которое он жевал, – не таким хрустящим, как обычно. – Знаешь что? – сказала мама, надевая пальто. Эд улыбнулся и покачал головой. – Мы с папой планируем грандиозные летние каникулы. Для нас троих. Где-нибудь, где жарко и очень весело. – Она открыла брошюру и показала на страницу. – Видишь? Там будут водные лыжи, парусники, подводное плаванье… Эд взглянул на глянцевые страницы с улыбающимися людьми, которые веселились от души. – Здорово, – сказал он. – Да? По тебе не скажешь. Можем поехать в другое место, куда захочешь. Эд взял себя в руки. – Нет, правда, замечательное место. Я… просто никак не привыкну ко всему этому… вот и всё. – Понимаю, – она крепко поцеловала его в макушку. – Мне пора бежать. Мэри опять поругалась с мужем, – сказала она, закатив глаза. – Хочет поболтать, как обычно. Ничего, если ты побудешь один? Папы тоже дома нет. Эд кивнул. – Не забудь, вечером смотрим фильм. Ты выбираешь, помнишь? Так что поторапливайся. – Ладно. Он остался один за столом, размышляя о школе и каникулах, и маминой подруге Мэри, которую он видел несколько раз – яркая помада, светлые кудри и большие зубы. Запах маминых духов повис в воздухе, как недомолвка, и Эд подумал, как больно будет потерять её и отца, если Высший совет разоблачит Томаса Гэбриела. Но его мучила мысль, что ради новой жизни он пожертвовал слишком многим. В тот день, когда он покинул Пустынные земли, в его сердце появилась зияющая пустота, которую ничем не заполнишь. Эд так сильно задумался, что когда на кухонном столе появилась банка из-под джема с сообщением внутри, он чуть не откусил себе язык от неожиданности. Он сразу понял, что письмо от Руби, потому что узнал почерк. Я подсмотрела за тобой всего на секундочку! Мы собираемся разузнать про Потрошителя. Хочешь с нами? Если да, встречаемся в гостиной. Эд забарабанил пальцами по столу, размышляя, что делать. Затем встал, поднялся к себе в спальню и достал из комода экстренную бутылку шлепковой пыли. Оказавшись в коттедже, он обнаружил Руби и Томаса Гэбриела в гостиной, как и говорилось в записке. – Джонс! – воскликнула Руби, помахав ему сквозь облако шлепковой пыли, осевшей на пол. Но мальчик ничего не ответил, он стоял, растерянно озираясь, будто сомневался, что поступил правильно. – Джонс? – Руби встревожилась. Он смотрел на неё, как испуганная птичка. – Ты в порядке? – Думаю, да. – Выглядишь… – Потерянным, – сказал Джонс, кивнув. – Почему? Джонс прикусил губу. Ему было слишком стыдно признаться, как важно быть Опустошителем, ведь он всеми силами убеждал их, что хочет быть обычным мальчиком. – Этот дом хранит столько воспоминаний, – сказал он и показал на камин. – Мэйтланд всегда проверял, хорошо ли я вытер пыль. – Если тебе так тяжело возвращаться, почему ты пришёл? – спросил револьвер. Джонс нахмурился. – Мне показалось, это важно. Нужно найти Потрошителя, так? Что вам удалось выяснить? Я должен вернуться домой к вечеру, мы будем смотреть кино. Однако Руби мало что смогла рассказать ему. Она ничего не знала о тайной комнате на картине. Даже имя Опустошителя, за которым она наблюдала, и где находится его дом. То есть им троим придётся отправиться туда вместе. – Готовы? – спросила она, когда они встали в кольцо, приготовив шлепковую пыль. Мальчики кивнули. Руби закрыла глаза и подумала, куда хочет отправиться, и пыль зашипела. Томас Гэбриел оглядел кабинет. В лучах заходящего солнца, струившихся из окна, он сразу узнал, где находится, и ему это не понравилось. Совсем не понравилось. – Это дом Рэндалла Гивенса, – шепнул он. Остальные удивлённо глянули на него. – Ты бывал здесь? – спросил Джонс. – Да! Гивенс – мой наставник. Я приходил к нему, когда он взялся обучать меня. Это он проверяет мои магические способности. И это он дал мне карточку, – Томас Гэбриел достал тикающее приглашение из кармана и помахал им в воздухе. – Нужно уходить. Немедленно! – Успокойся, – сказала Руби. – Гивенса здесь нет. Он уехал с учеником не меньше часа назад. – Успокойся? – выдавил Томас Гэбриел. – Этот человек – глава Высшего совета. Если он узнает, что я явился к нему в дом без разрешения, он сразу вышвырнет меня из Ордена. Скажет, что я не гожусь быть Опустошителем. Руби ласково положила ему руку на плечо. – Он никогда не узнает, что мы были здесь. – Ты правда думаешь, что такой человек, как Гивенс, оставит свой дом без охраны? – ответил Томас Гэбриел. Неожиданный БАМ! над головой заставил его вздрогнуть. – Видите! Нужно уходить! – Нужно остаться! Мы должны проникнуть в тайную комнату за картиной, – прошептала Руби, указывая на стену. Руби и Томас Гэбриел молча глядели друг другу в глаза, будто хотели испепелить. И вдруг они услышали смех и топот. Джонс приложил ухо к двери кабинета и прислушался, затем открыл её и осторожно выглянул в коридор. Смех стал громче. Джонс обернулся и улыбнулся остальным. – Чертенята, – сказал он. – Всего лишь маленькие шалуны. Томас Гэбриел выглянул за дверь и увидел целую толпу чертенят у подножия широкой лестницы. Они ели, пили и таращились на то, как два смелых чертёнка скатывались с лестницы на чайных подносах, выставив руки и подпрыгивая на каждой ступеньке. Половина толпы взвыла от восторга, а другая половина застонала, когда один из чертенят скатился вниз, а пустой поднос взмыл в воздух и приземлился прямо ему на голову. Томас Гэбриел вздохнул. Затем поправил воротник. – Что вы творите? – рявкнул он, решительным шагом направившись в коридор. Его встретила оглушительная тишина. Красные глазки уставились на него, а потом все чертенята, как по команде, потупились. Томас Гэбриел осмелел, он скрестил руки на груди и повысил голос. – Как известно некоторым из вас, мистер Гивенс – мой наставник. – Томас Гэбриел наколдовал белые искры, чтобы казаться внушительнее, лишь бы они не погасли. Чертенята зашушукались. – Итак! – произнёс Томас Гэбриел. – Кто мне объяснит, что здесь происходит? Вскоре всё прояснилось. Пару месяцев назад несколько чертенят обнаружили, что заклинание на их банке расшаталось, и, когда Гивенс покидал дом, они вылезали на свободу. Вскоре они стали выпускать и остальных. Как только они заполучили весь дом в своё распоряжение, они отключили сигналы тревоги и волшебные устройства, которые уведомляли Гивенса о вторжении. В общем, всё обернулось неплохо для Томаса Гэбриела и остальных, хотя чертенятам они бы ни за что в этом не признались. – Я не выдам вас на этот раз… – заявил он, и чертенята с облегчением выдохнули. Но он проследил, чтобы все вернулись в банки и плотно закрыли крышки. В качестве наказания он заставил нескольких чертенят обойти вместе с ним весь дом и показать волшебные устройства и сирены, которые они отключили, и объяснить, как снова включить их, когда он уйдёт. Пока Томас Гэбриел возился с чертенятами, Джонс и Руби успели тщательно осмотреть картину. Она схватила его за руку, когда Джонс подошёл к холсту слишком близко. – Револьвер сказал, она оживёт, только если кто-то приблизится, – предупредила Руби. Джонс кивнул и стал кусать губу.