Ванн взял микрофон. — Приготовиться действовать по сигналу рынды. — Повернувшись, он протянул руку. «Никон» фотографа снова зажужжал. — Вы опаздываете, лейтенант. — Прошу прощения, сэр. Мой рейс задержался и... — Взгляните вон туда, — оборвал ее Ванн, указывая на штабную машину. — Это мой начальник вице-адмирал Грейбар и его начальник штаба кэптен Уэлч. Как вы думаете, если я бы повредил гребной винт о волнорез, они бы приняли мои извинения? — Никак нет, сэр. — Совершенно верно. Быть может, у вас на лингвистическом факультете было по-другому, но здесь у нас благие намерения в расчет не принимаются. Человека судят только по его делам. На борту «Портленда» вас попрекнут только ошибкой. Помните это. — Ничего другого мне и не нужно, командир. Я буду стараться изо всех сил. — Посмотрим. — Ванн снова взял микрофон. Его зычный голос разнесся над открытым мостиком. — Убрать трап! Лебедка подняла сходню. Скавалло заметила ждущий рядом буксир, которому предстоит вывести «Портленд» из порта. Чего же он медлит? Ванн сверился с часами. Когда секундная стрелка пересекла двенадцать часов, Ванн взял микрофон и приказал: — Отдать швартовы два, три и четыре! Скавалло радовалась возможности наблюдать за происходящим с высоты птичьего полета, однако что она должна была делать? — Сэр, что я должна делать? — Самый малый вперед! Ванн смотрел сквозь молодую женщину, не отрывая взгляда от узкой полоски черной воды между «Портлендом» и причалом. Изящный гребной винт, установленный в конце вытянутой кормы подлодки, вспенил воду. — Стоп машина! — Корма «Портленда» отошла от причала. Ванн подал новую команду: — Отдать швартов один! Самый малый назад! «Портленд» начал медленно отваливать от причала. — Дать один длинный гудок и три коротких! Прозвучали сигналы сирены, предупреждающие все суда, которые находились в порту, и «Портленд», лишившись последней связи с сушей, неторопливо двинулся вперед. «Ого!» — подумала Скавалло, переполненная чувством восторга. — Сэр, куда мне... Похоже, Ванн удивился, обнаружив, что она до сих пор на мостике. — Спуститесь вниз и обратитесь к корабельному писарю, лейтенант. — Слушаюсь, сэр! — козырнула Скавалло. И тут же робко добавила: — А где это? Обернувшись, Ванн указал на главный рубочный люк у себя под ногами. — Сюда. Скавалло заглянула вниз. Гладкостенный цилиндр уходил вертикально вниз стволом крупнокалиберного орудия. Шагнув за ограждение, молодая женщина начала спускаться по трапу. С каждой скобой воздух становился более прохладным и насыщенным запахами солярки, свежей краски и свежеиспеченного хлеба, к которым примешивался усиливающийся неприятный привкус. Запах пота, мочи, дезинфицирующих средств, мастики. Трап привел молодую женщину в крошечное помещение, находящееся перед центральным командным постом. Вселенная света, свежего воздуха, пестрых красок исчезла. Ее сменил замкнутый серый мир, своеобразный стальной подвал. Палуба была застелена очень чистым линолеумом. Скавалло огляделась по сторонам. Где же ее сумка? Посмотрев в сторону кормы, молодая женщина увидела центральный командный пост. Рулевые с выражением абсолютной сосредоточенности, можно даже сказать, с благоговейным почтением смотрели на приборы, которые не могла видеть Скавалло. Впереди начинался короткий узкий коридор, в который с обеих сторон выходили одинаковые двери. Куда ей идти? Молодая женщина обратилась к идущему навстречу матросу: — Простите, где мне найти каюту корабельного писаря? Тот шагнул в сторону, обходя Скавалло, ничем не показав, что он заметил ее присутствие. «Значит, вот что меня ждет». Молодая женщина направилась по коридору. Пройдя мимо двух дверей, на одной из которых висел в рамке плакат, призывавший экипаж стремиться жить «БЕЗ ОШИБОК», она остановилась перед третьей, также с подписью. На бронзовом крючке болталась табличка с одной буквой. «М». Скавалло перевернула ее. На другой стороне красовалась выведенная розовой краской буква «Ж». Что ж, по крайней мере, она нашла, где ей предстоит оправлять естественные нужды. В конце коридора начинался массивный стальной трап, ведущий на среднюю палубу. Молодая женщина услышала доносившийся снизу смех. Вдруг ей пришлось непроизвольно сделать шаг, чтобы удержать равновесие. Палуба под ногами начала покачиваться. Интересно, лодка уже вышла в океан? Здесь, внутри не было никакой возможности определить это. — Прошу прощения, — произнес у нее за спиной худой, высокий лейтенант. Скавалло поняла, что он хочет пройти к трапу и спуститься вниз. Она умышленно перегородила ему дорогу. — Где находится каюта корабельного писаря? Лейтенант указал на трап. — Средняя палуба в носу. Рядом с «козлиным рундуком». — Спасибо. Молодая женщина отступила в сторону, и лейтенант проворно сбежал вниз по трапу. «Портленд» состоял из двух основных отсеков: машинного отделения в кормовой части и всего остального в носовой. Носовая часть была разделена на три уровня. Самая верхняя палуба, на которой сейчас находилась Скавалло, являлась местом для работы: здесь размещались центральный командный пост, гидроакустический комплекс, радиорубка. На этой палубе были каюты только командира подводной лодки и старшего помощника. На средней палубе находились каюты младших офицеров и старшин, камбуз, офицерская кают-компания. Основные жилые помещения корабля. В самом низу располагались матросские кубрики, кладовые, холодильники, торпедный отсек. «Козлиный рундук» предназначался для старшин. Скавалло спустилась на среднюю палубу. У нее за спиной оказался просторный кубрик, заполненный установленными в два яруса койками. Молодая женщина предположила, что ее каюта должна быть где-то здесь. Справа она увидела две двери, за которыми, судя по их размерам, находились небольшие помещения. На одной была надпись «Канцелярия». Дверь была закрыта. Скавалло подергала ручку. Заперто. Вторая дверь была обозначена парой начищенных козлиных рогов, прикрепленных к переборке над ней. Молодая женщина начала было открывать дверь, но остановилась, прислушиваясь к голосам внутри. — ...я же говорил, что прекрасно знаю таких, как ты, Энглер. На тебя можно надеть наручники, дать два шара для боулинга и оставить на час в кубрике со стенами, покрытыми мягкой обивкой. Через час один шар обязательно окажется разбитым, а другой куда-нибудь пропадет. У тебя прямо-таки талант портить все, что только можно. Скавалло просунула голову в дверь. В кубрике находились трое подводников; двое сидели развалившись перед столиком, на котором стояли чашки с дымящимся кофе, а третий, жилистый негр средних лет с тонкими усиками, стоял подбоченившись перед ними. — Прошу прощения, кажется, мне нужно к кому-то обратиться, чтобы меня разместили? Негр изумленно уставился на нее. — Какого черта вы тут стоите?! — опомнившись, рявкнул он. — Вы хотите, чтобы вас разместили? Это что, по-вашему, отель «Хилтон»? А я похож на коридорного? — Я лейтенант Скавалло, прибыла на борт корабля, старшина, — сказала молодая женщина, делая ударение на звании. Кажется, у подводников лейтенант все-таки тоже выше по званию, чем старшина. — Мне бы не помешала помощь. Капитан Ванн отправил меня к корабельному писарю, но я никак не могу его найти. Мои вещи остались на палубе, и я понятия не имею, где находится моя каюта. Негр стал серьезным, стремительно, словно кто-то щелкнул невидимым тумблером. — Рад возможности наконец познакомиться с вами, лейтенант. Я главный корабельный старшина Джером Браун. Вы будете называть меня боцманом. «О черт!» — мысленно выругалась Скавалло. Она провела на борту подводной лодки меньше пятнадцати минут, но капитан уже обошелся с ней, как с полной идиоткой, а теперь она еще выставила себя на посмешище перед боцманом. — Каюта корабельного писаря находится рядом, — продолжал Браун. — Он ждал вас сколько мог, но у него имелись и другие дела. Что касается вашей каюты, сейчас вам ее покажет квартирмейстер Уильямс. Ваш багаж уже ждет там. Разместиться вам поможет корабельный писарь, когда сменится с вахты. Это пункт номер один. Пункт номер два: для нас вы пассажир. Пассажиры должны вести себя так, чтобы их видели, но не слышали. Если кто-то идет вам навстречу по коридору, вы должны превратиться для него в бестелесную тень. Вы следите за моей мыслью? — Так точно, старшина. — Боцман. Теперь пункт номер три. В моем представлении рай — это когда пассажиры делают все так, как им говорят. Ваша задача будет заключаться в том, чтобы мне казалось, будто я на небесах. Все понятно? Урок окончен. У Скавалло за спиной появился матрос, словно вызванный невидимой командой. — Разрешите войти в «козлиный рундук»? — Разрешаю, — сказал Браун. Он повернулся к Скавалло. — Сходите проверьте, что ваши веши на месте, после чего возвращайтесь сюда для краткой вводной лекции. И не вздумайте опоздать. — Благодарю вас, боцман. Глуповато улыбнувшись, Скавалло развернулась и убежала. Ее каюта оказалась койкой в старшинском кубрике. Соседний ярус коек был отгорожен простыней, повешенной на веревке. Сумка была на месте, как и обещал боцман Браун. Но, взглянув на замок, Скавалло обнаружила, что его перекусили. Она высыпала содержимое на койку. Четыре лифчика, четыре пары трусиков. Вместо пяти. Беговая дорожка мелькала у нее под ногами. Снова зазвонил зуммер. Скавалло остановилась. Все равно ей скоро надо будет подняться в радиорубку. Она сняла трубку. — Говорит лейтенант Скавалло. Ванн протянул руку, и Браун передал ему телефон.