Стэдмен и боцман поднялись к Ванну на открытый мостик. Браун протянул шумовик. — Командир, что с ним делать? — Выбросьте в океан, боцман. Мы не охотники за сувенирами. — Слушаюсь, сэр. Браун зашвырнул металлическую коробку далеко за борт. Подняв фонтан брызг, шумовик напоследок еще раз издал гулкий стук, не желая признать свое поражение, и скрылся под водой. «Байкал». Подводная возвышенность Персей. Центральная часть Баренцева моря. Передав управление кораблем старшему помощнику Гаспаряну, Марков прошел в носовые отсеки, чтобы поговорить с глазу на глаз со старшим механиком. Главный машинный пост занимал отсек, расположенный непосредственно перед внушительной рубкой, зажатый между центральным командным постом и ракетным отсеком. Всеми механизмами огромной субмарины можно было управлять из одного места, и Грачев сидел, словно паук, в центре своей атомной паутины. Марков вошел в тесное помещение через дверь со стороны кормы. Спереди, за большим круглым водонепроницаемым люком, находился ракетный отсек. Две другие двери в переборках по правому и по левому борту соединяли машинный пост с двумя основными прочными корпусами лодки, в которых размещались кубрики экипажа. Остальная часть машинного поста, вплоть до последнего квадратного сантиметра, была занята управляющей аппаратурой, датчиками, тумблерами, переключателями и рядами одинаковых циферблатов. Перед приборными панелями стояли четыре кресла, обтянутые дешевой синей махровой тканью. Свободный участок переборки над датчиками температуры реакторов был завешан фотографиями молодых красивых женщин: это были финалистки поисков невесты, которые вел с помощью почты Грачев. Каждый член экипажа имел право голоса. Марков прочитал имена финалисток: Анжелика из Севастополя и Фатима из Бишкека. На фотографии Анжелика стояла на берегу небольшой речки, прислонившись к скале. Две тончайшие розовые полоски ткани изображали купальник. Киргизка, чувственная молодая женщина с длинными черными волосами и большими карими глазами, была в строгом черном платье и туфлях на низком каблуке. — Ну и как? — указав на фотографии, спросил Марков, усаживаясь рядом с механиком. — Анжелика ведет с большим отрывом. — Я вижу, почему. — И это увидят все. Поставишь все премиальные на такую девушку, а потом появится какой-нибудь бандит, сделает ей более заманчивое предложение — и прощай, Анжелика. С другой стороны, какое-то время, наверное, с ней будет очень забавно. Марков сменил тему. — Я хочу, чтобы ты подготовил для Федоренко программу обучения. Он спрашивал, не хочешь ли ты остаться вместе с ним в Шанхае? — Терпеть не могу этого ублюдка! — Значит, ты ответил «нет»? — Слушай, если нам платят деньги за то, чтобы привести этот корабль в Китай, я ничего не имею против. Но учить китайцев управлять им? Нетушки! Ты сам ведь ни за что не согласишься на это. — Я до сих пор думаю. — Думаешь! — презрительно фыркнул Грачев. — Как только мы придем в Китай, ты сойдешь на берег и отправишься домой вместе с матросами-срочниками. — Почему ты так в этом уверен? — Все очень просто. Я тебя хорошо знаю. Встав, Марков потрепал старшего механика по плечу. — Ты прав. — Подожди, — окликнул его Грачев. — Ты еще не проголосовал. Марков посмотрел на двух лидеров, а также на многочисленных Татьян, Ирин и Светлан. — Девчонка из Бишкека надежнее. Грачев улыбнулся. Судя по всему, сам он склонялся к той же мысли. — Надежность дорого стоит, — сказал старший механик. — Я знал, что ты меня поймешь. Глава 8 ВЫЗОВ «Портленд». В радиорубке по-прежнему дежурили лейтенант Бледсоу и радист Энглер. У Бледсоу на губе белела узкая полоска лейкопластыря. Энглер прилежно изучал какие-то диаграммы. Одного этого было достаточно для того, чтобы у тех, кто знал его хорошо, появились подозрения. Энглер, невысокий мускулистый парень с коротко остриженными волосами и пышными пиратскими усами, имел репутацию отчаянного забияки. Отправляясь в бар в обществе Энглера, можно было расстаться с надеждами вернуться на корабль в чистом и целом мундире. Если в заведении оказывалось слишком спокойно, Энглер, чтобы оживить обстановку, хватал первого встречного и отвешивал ему затрещину. В радиорубку заглянул Стэдмен. — Вы уже расшифровали сообщение? — Почти закончили, — ответил Бледсоу, возившийся с шифровальной машиной «КГ-84». — Все будет готово через минуту. — Я бы хотел поговорить с вами о том, что произошло сегодня утром. Когда сменитесь с вахты, подойдите ко мне. Я буду в кают-компании. Спустившись на одну палубу вниз, старший помощник прошел вперед в офицерскую кают-компанию. На большом телевизионном экране под потолком была карта Тайваньского пролива. Зловещие стрелки, красные и синие, устремлялись навстречу друг другу и встречались в середине пролива. Стэдмен застал в кают-компании лейтенанта Дэна Кифа, старшего торпедиста «Портленда». — Что случилось? — Какого-то большого китайского шишку только что взорвали на Тайване. Похоже, дело серьезное. Стэдмен повернулся к телевизору. На экране появился авианосец, с палубы которого взлетали реактивные истребители-бомбардировщики. — Как приятно находиться на противоположном краю планеты. — Полностью с вами согласен. Старший торпедист напоминал библиотекаря, который терпеть не мог выдавать книги читателям. Крылатые ракеты «Томагавк» и торпеды «Мк-48», находившиеся в ведении Кифа, содержались в идеальном состоянии и были готовы к применению, однако мысль о том, что они выйдут из-под его контроля, очень беспокоила лейтенанта. Авианосец уступил место на экране репортеру, стоящему перед Большим народным дворцом в Пекине. Судя по всему, в Китае была ночь, но во всех окнах высокого здания за спиной репортера горел свет. — В ответ на убийство высокопоставленного китайского дипломата в Тайбее Пекин сделал короткое заявление: «Провинция Тайвань стоит на самом краю пропасти. Необходимо восстановить порядок». «Проклятие, — подумал Стэдмен. — Дипломаты так не разговаривают». — Министерство национальной обороны объявило район Южно-Китайского моря зоной, закрытой для судоходства Торговые и рыболовецкие суда срочно покидают этот район. Тем временем туда полным ходом идет американское авианосное соединение, которое своим присутствием должно будет остановить Пекин от намерений захватить Тайвань силой... — Это имеет какое-то отношение к срочному сообщению из Норфолка? — спросил Киф. —Тише! — зашикали на него недовольные голоса. Корреспондента в Пекине сменил другой репортер, стоящий перед фонтаном Белого дома. — Сегодня президент приказал второму американскому авианосному соединению направиться в район обострения. Пентагон уже перевел находившийся в Южно-Китайском море авианосец «Китти-Хок» в район, выделенный Китаем для проведения маневров. Министр обороны назвал это передвижение мерой предосторожности. В заявлении, зачитанном тридцать минут назад, Председатель объединенного комитета начальников штабов добавил, что «отправка двух авианосных соединений должна стать сигналом, предупреждающим китайцев о том, что мы хотим скорейшей нормализации ситуации». «Если бы только они понимали наши сигналы», — подумал Стэдмен. — Смотрите дальше, — сказал он собравшимся в кают-компании, а сам направился в радиорубку. Там Бледсоу вручил ему запечатанный конверт. — Лично для Ванна, — предупредил старший радист. — Я сам отнесу ему. Ванн все еще находился наверху, на открытом мостике. Стэдмен протянул ему конверт. — Командир, мы поймали информационный выпуск Си-эн-эн. В Тайване убит китайский дипломат, и Пекин поднимает военную шумиху, угрожая вторжением. Седьмой флот спешит разнимать драчунов.