– Казнят, – прошептал Зубчик. Доминик побежал помочь, а остальные начали обстреливать подкрепление F-13. Морпехи и копы, оставшиеся на улице, тоже вступили в перестрелку. Роналдо выбрал двоих. Парень без футболки потянулся за пистолетом на поясе. Роналдо нажал на курок, cвалив его выстрелом в позвоночник. Второй обернулся на него, но Роналдо дослал еще патрон, прицелился и выстрелил, попав ему в шею. Огонь сполохами освещал классы. Роналдо искал цели, но не мог понять в этом хаосе, кто есть кто. Бой на улице продолжался, звуки выстрелов перемежались криками. Роналдо не сводил взгляда с окна, держа палец на крючке, выжидая. И расслабился, когда увидел крупного мужчину, перелезавшего через парты. Парень помог еще двоим перебраться через столы, которые блокировали дверь. Это были копы. Он рассмотрел в прицел лицо здоровяка, который разбрасывал врагов, как тряпичных кукол. – Доминик, – позвал Роналдо. – Дом, тебе нужно это видеть. Доминик подбежал, тяжело дыша. – Мы убрали тех мудаков, – сообщил он. Роналдо вместо ответа передал сыну винтовку. – Взгляни-ка. Доминик взял оружие, а Роналдо пересек крышу, чтобы взглянуть на развернувшуюся внизу бойню. Все бандиты лежали, некоторые еще шевелились, а один молил о пощаде. – Что будем с ними делать? – спросила Камилла. Роналдо снял с плеча винтовку и прицелился в умолявшего. – С этими чудовищами остается только одно, – сказал он и послал две пули в двоих бандитов, пытавшихся уползти. – Будем бороться со злом их же оружием. Беттис и Зубчик смотрели на Роналдо. Он не видел их глаз за очками, но знал, что в них было осуждение. Ему было плевать. Гангстеры не заслуживали милосердия. Чем меньше их останется в городе – тем лучше. – Лось! – выпалил Дом, подбегая. – Кам! Лось жив! Роналдо смотрел, как юные полицейские обнялись на фоне тонкой полосы золотистого рассвета. В Городе ангелов наступал новый день, но борьба продолжалась. Сквозь радиопомехи прорвался голос Маркса: – Змей-два, возвращайтесь. Есть новости по поводу школы Дауни. Роналдо напрягся: – Что случилось? С моей семьей все в порядке? Доминик взглянул на отца. – Возвращайся сюда, Змей-два, – повторил Маркс. – Скажи мне, в чем дело, – огрызнулся Роналдо. – На школу, кажется, напали, – ответил Маркс. – Это все, что мне известно. – Ты сейчас расскажешь нам, кто ты и на кого работаешь, – сказал грузный детектив, – или я сделаю так, чтобы ты больше никогда не смог ходить. Винни сидел прикованный наручниками к стулу в комнате для допросов. Он находился под стражей в подвале полиции уже несколько дней, но копы были слишком заняты, чтобы тратить на него время. Пару часов назад это изменилось. Двое копов, которые его допрашивали, были серьезнее предыдущих, и им надоело его молчание. Тот, что задавал вопросы, был в рубашке и галстуке. Он был молод, не старше тридцати. Второй детектив, лысый, за сорок, был вдвое шире. Он сидел в тенниске с эмблемой полиции Лос-Анджелеса, которая была ему маловата, – вероятно, чтобы продемонстрировать грудные мышцы и бицепсы. Винни находил это забавным. Он не боялся этих парней. Они не были солдатами Веги или «Крипс». Они не стали бы сдирать с него кожу живьем или отрезать яйца и запихивать их ему в задницу. Все, что они могли – держать его взаперти и задавать вопросы, на которые он мог не отвечать. Или врать. Старший из детективов наклонился над ним, но Винни не сводил глаз с зеркала, гадая, кто стоит по ту сторону. – Ты, может, думаешь, что мы обычные копы, как те, которые допрашивали тебя до этого, – тихо проговорил он. – Может, думаешь, я не смогу тебе навредить и усадить в инвалидное кресло. – Ты ошибаешься, – сказал коп помоложе. – Вы тратите время, – ответил Винни спокойно. – У вас ничего на меня нет, потому что я ни в чем не виноват. Я не сделал ничего плохого, если только ничего плохого не было в том, что я помогал сержанту Бесту и его группе. А это могло быть плохо в том случае, если вы, ребята, продались преступникам. – Смешно, – сказал громила. – Но меня уже начинает утомлять это дерьмо. Коп вскочил и, прежде чем Винни успел сгруппироваться, оглушил его ударом в правое ухо. Его окатило жгучей болью, но это было только начало. Стул под ним опрокинулся, левая щека приложилась к полу, а запястья за спиной вывернулись. Боль пронзила руки и лицо. Коп поднял его и усадил ровно. Винни сморгнул слезы, а коп ухмыльнулся, показав сколотый передний зуб. – Слушай, малыш, сейчас все не так, как было раньше, – сказал он. – Я, если захочу, могу избить тебя, как пиньяту[77], пока у тебя кишки из задницы не вывалятся. Молодой детектив встал и оперся ладонями о стол. – Я уже видел, как он это делает. И это гораздо хуже, чем ты можешь себе представить. Поэтому спрашиваю еще раз: кто ты и на кого работаешь? Винни собрал во рту слюну, ощутив металлический привкус, и плюнул в лицо копу, который его ударил. – Моего нанимателя хотите, да? Коп вытер кровавую слюну с лица, покачал головой и повернулся к своему напарнику, сидевшему за столом. Тот толкнул по столешнице какой-то серебристый предмет. Винни проглотил кровь. – Мой наниматель выпотрошит ваши тупые головы, как тыквы на Хеллоуин! – крикнул он. – Да ну? – Лысый коп схватил со стола плоскогубцы. – Пора поиграть в стоматолога, – сказал молодой детектив. Оба подошли к нему, и Винни поежился. Копы блефовали. Они не могли этого сделать – все не настолько поменялось. – Нет, – процедил Винни сквозь зубы, когда старший коп зашел ему за спину и попытался разомкнуть челюсти канцелярским ножом. Винни сопротивлялся, но через пару минут здоровяк залез плоскогубцами ему в рот. – Сиди смирно, не то и язык оттяпаю, придурок, – проворчал коп. Он ухватился за резец, подергал его взад-вперед и с треском выдернул. Винни взвыл. – Скажи, кто ты и на кого работаешь! – проорал коп с плоскогубцами. – Да пошли вы! – крикнул в ответ Винни, чувствуя, как закипает ярость. По подбородку потекла кровь. Дверь открылась, и вошел знакомый человек. – Капитан Стоун, – сказал лысый, опуская плоскогубцы, словно подросток, пойманный с косяком. – Эти ублюдки пытают меня, сэр, – сказал Винни. – Вы не можете, вы не… Стоун подошел к нему. Пару секунд Винни надеялся, что он расстегнет наручники. Но вместо этого Стоун ударил его в живот с такой силой, что стул Винни покачнулся. Он приготовился к очередному падению, но смягчить удара не смог. Через некоторое время Винни очнулся от криков вдалеке. Он сел и поднес руку к голове – она была перевязана. Коснулся языком распухшей лунки в десне, где раньше был один из передних зубов. Он оглядел бетонные стены, увидел металлический унитаз. На него хлынули воспоминания о допросе и событиях, которые к нему привели.