Проходя мимо стойки, парень поднимает немного расфокусированные глаза и спотыкается ими о моё полное подозрений лицо. Губы, по которым я страдаю целую неделю, растягиваются в нахальной улыбке, а потом он мне подмигивает и отворачивается, удаляясь вниз по ступеням. Стою, раскрыв рот и хлопая глазами. Потому что это всё выглядело очень зловеще, будто он задумал какое-то адское дерьмо! В городе нет более подходящего места, чтобы замутить какое-нибудь дерьмо, чем клуб “Кислота”! - Что за фигня? - в панике шепчу я, приходя в дикое напряжение. Глава 18. Макс - Закрой дверь и сядь, - повысив голос, гаркает мой дражайший отец, расположившись в своём пижонском кожаном кресле за своим пижонским дубовым столом. Такой эстет, прям не могу. Аристократ хренов. Усмехнувшись, прикрываю дверь и безмятежный иду к креслу напротив. Плюхаюсь в него, вытянув ноги и сложив на животе руки. Готовый слушать. Сегодня в меню пиздюли, как я понимаю. У меня уже лет десять это основное блюдо. Что поделать, такой уж я сын-дебил. Ну а он - отец-гандон, так что всё по-честному. Пяти минут не прошло, как самый бедный политик Всея Руси вернулся из областного мухосранска и, не отходя от кассы, решил заняться моим воспитанием. Меня в этой жизни ничего не выбешивает так, как его попытки меня воспитывать. Поздновато. - Ещё раз устроишь в доме такой срач, в армию пойдёшь, сортиры вылизывать! - дрожащим от психов голосом, орёт он. - Да хоть завтра, - лениво отзываюсь я, глядя в его глаза. Напугал. Армией. У меня вообще-то плоскостопие, и это не прикол. Пыша праведным гневом, чеканит, тыча в меня пальцем: - Завтра поедешь в университет и закроешь сессию, я договорился. Какая щедрость, мля. Договорился он. Щас расплачусь. - Завтра у меня дела, - отвечаю совершенно честно и откровенно. Отеческий кулак сотрясает стол. Ух, поехали. Пристёгиваемся. Морщусь, выгибая вопросительно брови. - Я на этом языке не понимаю, - сообщаю ему доверительно. Игнорируя мою остроту, он багровеет. Ещё немного и начну переживать за его здоровье. Братья сиротами останутся, только их и жаль. - Какие у тебя, блдь, дела?! Баб своих трахать?! - А что, завидуешь? - бросаю я. - Рот закрой и слушай, - шипит он, а я сжимаю зубы. - Ага, закрыл, - холодно говорю ему. Скорчив важную рожу, он продолжает меня пугать: - Если не закроешь сессию, ключи от машины положишь на стол. И денег хер увидишь. Пиздуй работать! Я в твои годы фуры разгружал, а не мотылялся по барам, разодетый как клоун. Сжимаю кулаки. Молчу, как велено. Обтекаю. - Кольца свои пидорские сними, как девка. Меня позоришь. - Ещё что-то? - беся его спокойствием, интересуюсь я. - Там все решено, - лает он. - Тебе только не выпендриваться, понял меня? Гонор свой уйми и рот не открывай. Это последнее предупреждение. - А что потом? - уточняю я. - Потом соберёшь свои манатки и можешь валить на хер отсюда. - Да легко, - цежу я. - Ключи от бабушкиной квартиры отдай, я прямо щас съеду. - У тебя своего ни хрена нет, запомни это, - ухмыляется он, успокаиваясь, потому что знает, чем меня задеть. - Даже трусы твои на мои деньги куплены. Чувствую, как по венам струится бешенство. Рожу бить родному отцу даже для меня слишком, поэтому сжимаю кулаки так, что кольца начинают тереться друг о друга, и поднимаюсь из кресла для долбанных посетителей. - Чё ещё? - Пшел вон. Выхожу из кабинета, долбанув дверью. В виске стучит. Я злой, пиздец. А когда я злой - ни в чём себе не отказываю. На хер всё. На юрфак он меня засуну, пусть сам и учится, а не диплом в переходе покупает. Я сразу сказал - учиться там не буду. Блять, да я там даже ни разу не появился, какая на хер сессия? На хрен мне вообще этот диплом? Жопу им подтереть? Пускай своей блядине диплом подарит. Может эта бумажка ей мозгов добавит. Волосы приклеила, губы накачала. Ни ума, ни фантазии. Я в Москву сам поступил, а он сказал - платить за меня не будет, потому что хрен мне, а не Москва. Это было полгода назад, но я до сих пор в себя не пришёл. Я и до этого его мудаком считал, а теперь это необратимый процесс. Если бы он хоть что-то обо мне знал, то понял бы, что я не случайно тот ВУЗ выбрал! И не в деньгах дело, а в том, что он меня всегда пригнуть пытается, на место поставить. Ну, попробуй. С тех пор, как мать погибла, все на меня класть хотели. Бабушка растила, пока он трахал всё, что в городе движется, а теперь вдруг про сына вспомнил, когда надо на кого-нибудь имущество пристроить. Только выяснилось, что проще на какой-то шаболде жениться, чем со мной связываться. В коридоре встречаю Марину-блядину. Овца на меня смотрит, как недотраханная. Хоть бы постеснялась. Или она не врубается, как это очевидно? Прохожу мимо, не утруждаясь приветствиями, но она намёков не понимает. - Разгреби подвал, - шипит, преграждая мне дорогу. - Помойку свою! - На хер иди, - бросаю, обходя её быстро и не глядя. ‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ - Ты совсем охренел? - верещит она мне вслед. Взбегаю по лестнице и иду в свою комнату. Хлопнув дверью, пинаю разбросанные кроссовки и сажусь на кровать, протирая лицо руками. Башка трещит. Всю ночь мучал приложение для одного стартапа. Если выгорит, срублю бабла и свалю отсюда, даже трусы оставлю. Надо вытрясти со старого козла ключи от квартиры. Это единственное, что у него моё. Она мне от матери досталась, и пусть он не пиздит. Я знаю, что она на меня оформлена. На тумбочке вибрирует телефон. Смотрю на него и злюсь ещё больше, потому что это Кируха, а мне сейчас сам бог Женечку-веснушку прописал. И желательно, матьего, в том латексном платье! Забиваю на звонок, я вообще сегодня не в настроении. Кудряшка Сью - единственный человек, которого мне не хочется послать на этой неделе. Только она сама меня послала. Дважды. Я конечно даванул на неё в последнюю встречу, ну так перебесится. Она же от меня мокрая в момент. Ну, а у меня на неё стоит в момент. Я после неё вообще никого не трахал. Всё не то, типа того. Дева не без припездей - это я сразу понял, поэтому действовал осторожно. Я с ней вообще крайне терпелив, прямо как ни с кем, и никогда. Вообще непонятно чем зацепила, сам ошалеваю. Позвонить ей что ли? Да ну, на фиг.