- Ты беременна что ли? – фыркнул в шутку, но замявшаяся сестра насторожила. – Насть? «Были подозрения, но они не подтвердились. Однако я должна была знать его реакцию. И знаешь, она по-прежнему негативная. Не похоже, что мы вообще когда-нибудь договоримся в этом вопросе» От кислого вида сестры сердце парня сжалось. Захотелось пойти и встряхнуть хорошенько лучшего друга. Хотя он понимал, что они взрослые люди и вполне способны разобраться сами. Однако, как ни крути, Настя оставалась его маленькой сестренкой – самой младшей, самой любимой. Лиса вдруг замер, вспоминая слова отчима Алисы. «Я не вижу серьезности в тебе. Игорь – никто. Она его встретила и забыла. А вот ты разобьешь ей сердце» Сейчас спустя время и кучу мыслей, глядя на печальный взгляд, казалось бы, счастливой Насти понял его. С виду крепкий надежный брак сестры имел кучу неустойчивых моментов, которые никем из них до сих пор проработаны не были. Что говорить об Алисе и нем, если они даже на кухне могли провести пять минут и не поругаться из-за ерунды. Ее слова о победе – ясное подтверждение тому, что никакого доверия между ними нет. Они не чувствовали друг друга от слова совсем. Прохладный воздух на крыше принес с собой аромат первой зелени, цветов, распустившихся в клумбах у клуба и аромат дыма от сигарет. Невероятный вид на горящую огнями Москву и звездное небо поражал своей красотой. В тот вечер, на Настино день рождения, небо тоже было таким – ярким, невероятно манящим. Хотелось раскинуть руки и попытаться взлететь наверх. Просто отпустить все проблемы, дав им рухнуть вниз на грешную землю. - Знаешь, я думаю тебе стоит дать ему шанс ко всему привыкнуть, - внезапно проговорил Лиса, и Настя удивленно моргнула. Елисей перестал смотреть наверх, ощущая, как его волосы чуть шевелит легкий порыв ветра и пробирается под тонкий хлопок зеленой рубашки. Он улыбнулся изображению сестры, глядя ей в глаза. - Марк – сложный человек. Он неуживчив, людей любит еще меньше, чем отец и, возможно, к старости станет совершенно невыносимой бесячей гиеной. Но я абсолютно точно уверен в его любви к тебе. Настоящей, сильной и готовой преодолеть любые проблемы. «И в своей тоже» - подумал про себя, заметив улыбку Насти. Которую она затем быстро спрятала, сделав самый независимый вид. - Что за мужская солидарность вообще? – фыркнула сестра, только в глазах мелькнули слезы радости. Возможно, его сильной маленькой сестренке тоже была нужна поддержка. - Кстати, чем там отец занят? «Когда я выходила из зала, они ругались возле репродукции картины Рубенса. Кажется, кто-то из них вчера съел весь кисленький Скитллз, который папе запретил врач, и не сознается. Подозреваю, это была Саша», - хмыкнула Настя. Быстро стирая следы слез – точно преступления, а Елисей не стал ей напоминать о них. Он усмехнулся, качнув головой. - У девчонки никаких шансов с отцом. К старости все больше впадает в детство. Вообще не представляю, как его мама терпит, - хохотнул Лиса, подходя к краю и оглядывая парковку, на которой виднелись темнеющие силуэты автомобилей. В местах, освещаемых дронами и роботами-охранниками, стояли люди, болтающие о всякой ерунде. «Будто дядя Ярик лучше. Тут какой-то умник заявил, что не видит в искусстве никакой пользы и всех художников считает праздными бездельниками» - И он все еще жив? - ужаснулся Елисей, представив себе реакцию любимого дядюшки. Искусство и Тасмановы – просто неразрывная весь. Он так однажды назвал мазней Эдварда Кинка и Пабло Пикассо. Марк до того разобиделся, что пришлось выучить всех художников девятнадцатого и двадцатого века вплоть до последней буквы алфавита. - Конечно жив, за кого ты принимаешь моего дорогого свекра? – тут же обиделась Настя, а затем добавила беспечно. – Он просто плюнул ему в кофе, а потом все утро вежливо улыбался, наблюдая за тем, как тот его пьет! Папа с дядей Сережей ржали весь гостиничный ресторан! Разговор с Кирой Владимировной после шоу – совсем не то, чего хотела бы Алиса. После многочисленных поздравлений они с Елисеем разделились. Наверное, она обидела его своими словами о победе. Лиса только сухо предложил отпраздновать в клубе с его друзьями, а она отказалась, заметив раздражение, спрятанное под маской радушия. Они бы снова поссорились из-за кажущейся ерунды и Ежова вновь почувствовала себя виноватой. Поэтому будучи уже в квартире Лисы, в окружении родителей, Раисы Степановны и матери Елисея, она пыталась улыбаться. Вроде бы ничего не случилось, нормальные девушки доверяют своим парням – пусть погуляет немного. Пока крошила в мелкие кусочки бумажную сиреневую салфетку и сгорала от ревности внутри, представляя себе не самые радужные картины. Они пили кофе, болтали о всякой ерунде. Женщины успокаивали ее, только Кира задумчиво смотрела из-за кружки и будто о чем-то думала. Алиса знала: она по-крупному «облажалась». Так, как не должна была на своей должности. Потому вытирая влажные ладони ошметки разорванной салфетки о серую домашнюю футболку, бросала взгляд на часы и прикусывала губу. Плохая с нее подружка. Ужасная. Да и девушка тоже не очень. Толком не поговорила с Настей, не дала Милане закончить щебетания и быстро свернула весь разговор о победах. Ловила на себе насмешливый взгляд синих глаз Тасманова, общаясь с веселым Михаилом и радостным Владом. Теперь она отчетливо понимала его неприязнь в свою сторону – Марк не любил тех, кто задевал семью. А Елисей был ему братом, пусть не родным, но уж точно названным. - Не расстраивайся, милая, ты просто перенервничала. Этот момент с плитой вы успешно обыграли, - ладонь матери легла на поверх ее руки. Рядом тихо вздохнул отчим и как обычно скупо коснулся плеча, но в глазах была просто бездна поддержка. - Моя девочка просто умница. - Спасибо, пап, - слабо улыбнулась Владимиру, отворачиваясь обратно к кружке с уже остывшим невкусным кофе с молоком и корицей. Рассеяно крутила в ладонях холодную кружку, слыша жужжание робота-уборщика и тихие звуки шуршащего многофункционального кухонного устройства. Рассматривая причудливые изгибающиеся линии на мраморной поверхности стола, вполуха слушала разговоры семьи. - Я думаю это просто стечение обстоятельств. Уверена, когда приедет наша кухонная звезда – Алиса быстро всему научится. – Раиса поднялась, забирая свой бокал со свежим апельсиновым соком, отчего Алиса даже пришлось обернуться. - Звезда? – непонимающе вскинула брови, почувствовав, как Тасманова подошла и положила руку ей на плечо. Кажется, она даже сочувственно вздохнула. - Ваш новый главный шеф-повар – Алла. Ежова удивленно оглянулась на поморщившуюся мать, а после усмехнувшуюся Киру. Аллу Кенину она знала, как женщину эксцентричную и независимую. Она была подругой Киры, ее мамы, Кристины Радовой и Раисы Тасмановой – и королевой на кухне ресторана «Баболовский дворец». Именно с ней Павел Канарейкин вышел на первые позиции среди большой конкуренции всех ресторанов. Алла была не просто была лучшим шеф-поваром, которого она знала – настоящий профессионал. И именно эта женщина когда-то взяла Елисея под свое крыло, чему Алиса страшно завидовала. Ведь будь у нее такая подготовка, Алиса бы не оступилась бы. - Но это же хорошо? Хотя я думала Алла Игоревна теперь работает больше как консультант, - озадаченно произнесла, стараясь скрыть свою реакцию и дрожащие руки. Она перевела взгляд на Киру, в очередной раз вздрогнув. Ей казалось все вокруг видят ее насквозь и стало внезапно стыдно за свои мысли. Хороша любовь у нее, если она завидует своему парню! - Алла… своеобразный человек, - Канарейкина отпила кофе, а Лана рядом усмехнулась, прыснув от смеха в кружку. - Ну, я знаю про ее нетрадиционную ориентацию. Это же не проблема сейчас? – удивилась девушка. Непонимающе оглядев присутствующих. - Боюсь, Алис, мы не про это, - усмехнулась Раиса, ставя бока с соком и садясь подле Киры. – Поверь, рядом с Аллой – Елисей покажется просто образцом начальника! - Я всегда удивлялась, как они с Пашей могут работать и не разнести ресторан, - не удержавшись, Лана расхохоталась, качая головой. - Я больше удивлен, как они друг друга не убили, - фыркнул рядом Владимир. Уже много позже, задумчиво сидя на кухне в одиночестве, она смотрела пульт управления и пыталась привести в порядок, разбегающиеся точно тараканы, мысли. Кружка кофе была все еще с ней, а за окном давным-давно была глубокая ночь. Елисей еще находился в клубе, судя по истории в социальной сети ему было вполне весело. Хотя нет-нет, да проглядывало что-то скучающее в его взгляде. Он улыбался не так ярко и смеялся не столь громко – будто часть энергии ушла без обещания вернуться. С ним не было ни брата, ни Марка, почему-то сегодня он предпочел компанию людей, с которыми делся довольно редко, и Алиса их совсем не знала. Незнакомые лица, куча красивых девушек, интерес которых сложно не заметить. И от этого стало еще больнее, ведь это не ее мир и рядом с этими людьми она такая скучная. - Когда я познакомилась с Пашей, первое на что обратила внимание – его глаза. Они были такими зелеными, живыми - будто на секунду я утонула в огромном океане полном противоречивых эмоций. Знаешь, он ведь внешне не был моим идеалом – слишком грубоватая внешность и очень, очень сложный характер. Достаточно пяти минут с ним, чтобы это понять. Ежова вздрогнула, обернувшись к дверям и увидела прислонившуюся к косяку Киру. Она смотрела также внимательно, пока остальные были в гостиной и смеялись над чем-то очень громко. Рассматривали квартиру Лисы, обсуждали декор, дизайн и прочие мелочи. - Мой муж был таким же, - Кира кивнула на изображение Лисы с улыбкой в проекции одним касанием пальца прямо в воздухе, и Алиса перевела на него взгляд. – Такой же беспечный, яркий и невероятно надежный. Он всегда смеялся заразительнее всех, они с Лисой в этом очень похожи. Оба просто обожают быть в центре внимания – такие уж эти вот Канарейкины. Подойдя ближе, Кира села на стул напротив и Ежова провела по изображению рукой, чуть исказив то. Один раз, другой, однако улыбка никуда не исчезала. Она была все такой же теплой и невероятно манящей. - Помните мы с Настей качались на качелях, и я упала неудачно? Ревела как дура, хотя толком не ушиблась – так, маленький синяк да пара ссадин, пока она бегала вокруг, - рассмеялась печально Алиса, невольно предавшись воспоминаниям и всхлипнув. Утерла первую слезы, услышав мягкую усмешку. - Да, я помню. По-моему, Настюшка испугалась тогда даже больше Ланы и тоже разревелась с тобой за компанию, - Кира сцепила пальцы в замок и покачала головой. - Елисей тоже улыбнулся мне, - выдохнула Алиса, снова касаясь кончиками пальцев изображения. – И сказал, что никакие качели моих слез не стоят, посадив обратно. Он был самым красивым мальчиком на свете. Я была ужасно горда, что он обратил на меня внимания из всех девчонок в мире. - Иногда я думаю, что дети слишком быстро растут, - Кира подперла рукой подбородок, цокнув языком и вздохнула. – Маленькие вы были ужасно смешными со своими детскими проблемами и вечно перепачканными мордашками. Бегали друг за дружкой хвостиком, вам не нужны были другие дети, хотя Лиса вечно втягивал в свои игры всех подряд. - И я всегда ощущала себя там лишней, хоть он упорно тянул меня в эти компании, - прошептала Алиса - Ты никогда не была для него такой, Алиса. Не позволяй этой мысли разрушить все, что вы пытаетесь построить. Однажды я едва не потеряла из-за этого Пашу. Поверь, Канарейкины могут простить могут многое: предательство, обиду, ссору. Но не пренебрежение, оно ранит их. Чем больше отталкиваешь – тем сильнее шанс потерять. Не позволяй сейчас своим эмоциям сделать выбор за тебя, - Ежова подняла нее глаза с минуту глядя в красивое лицо женщины перед собой. Затем перевела его на изображение Лисы и выдохнула весь воздух, выпуская тот вместе с мыслями. - Мне нужно бежать, - произнесла так резко, что сама испугалась своей спешке, но раздумать не позволила. Спрыгнув со стула. Пронеслась мимо матери, удивленно оглянувшейся ей вслед и Лана вскинув брови, покосилась на Киру. - Эй, я должна была провести с дочерью умную беседу на тему выбора мужчины, - пригрозила подруге пальцем. - Да тебя пока дождешься, поди снова хохотала над фотографией Лисы с дыркой меж зубов. - Что я могу поделать, лисенок похорошел уже потом! - Это ты сейчас моего сына страшненьким назвала?! Еще никогда Алисе не было так страшно. Продвигаясь в толпе танцующих и веселящихся людей, она периодически бросала взгляд туда, где по словам охранника находился Елисей с компанией друзей – ребят, которых она даже не знала. Но все равно шла. Потому что ведь это правильно? Любящая девушка должна поддерживать, а не топить. Хотя вряд ли можно совершить подобное в отношении Елисея. Уж слишком самоуверен и хорош. - Ощущаю себя таксистом на полставки без зарплаты. Не стыдно вообще эксплуатировать человека? – громкий голос Антона заставил ее вздрогнуть и обернуться к брату Елисея с удивлением оглядев его. Темноволосый, с небольшой щетиной на лице и мрачным взглядом каре-зеленых глаз, он выбивался в своей клетчатой красной рубашке и темных джинсах из пестрого цветника этого клуба. Парни в малиновых футболках, девушки в неоновых платьях. Они смотрелись странно – легкое белое платье с юбкой солнце чуть выше колена и кожаная крутка поверх. Неустойчивая платформа, из которой благодаря специально установленным прожекторам поднималась голограмма адского пламени. Казалось, словно они горели прямо в толпе, пока та бесновала в танце. Кто-то пихнул девушку и она, покачнувшись на каблуках, едва не растянулась на неустойчивом полу. Сильные руки вовремя перехватили, вспышку никто из них не заметил. Алиса ойкнула, ухватившись за крепкое плечо и снова удивленно осмотрела парня. - Когда ты вырасти так успел? – озадаченно моргнула, глядя на Антона, словно видела его впервые. А ведь она просила его подвезти ее, стоило тому приехать за матерью и тетей Раей по их просьбам. Но так нервничала, что почти не обращала на молчаливого брата своего парня внимания. Татошка Канарейкин всегда был чем-то средним между царственной Настей и сияющим Елисеем. В нем словно смешалось все: черты отца и матери. Не взрывной Павел, но и не спокойная Кира. Совсем незаметно для остальных он просто вырос, стал другим. Не тем парнем, что вечно таскался за братом и участвовал в его проделках с Марком. Кем-то, кого Алиса больше не знала. - Почему все задают мне этот вопрос весь последний месяц? – раздраженно поинтересовался Антон, бросая взгляд на вип-зону. – Тебе вроде туда, мой братец сейчас машет хвостом и вертится на радость толпе. Забери его домой, ему там скучно, - словно подтвердил Алисины подозрения Татошка, помогая девушке выпрямиться и отпустил. - Я все пыталась понять долгое время, что в тебе нашла Милана, - вдруг произнесла Ежова. Она не была уверена, что он слышит ее в шуме и гамме танцевального зала. Однако, судя по тому, как напряглись плечи Татошки – он услышал. Метнул в сторону Алисы взор. В темноте помещения, разрушаемой алыми и синими всполохами огня и сиянием голографических духов, пролетающих над головами визжащих людей, она не видела его глаз. А жаль, ей очень хотелось бы узнать их выражение. Наверняка он был в ярости, это Алиса поняла скорее по напряженным плечам и сжатым кулакам. - Мне думаешь интересно, что там могла отыскать во мне твоя чокнутая подружка? – ядовито бросил Антон, громко и показательно фыркая, оглядывая толпу. – Вообще пофиг, кого волнует эта девчонка? - Да, ты прав. Жалкая такая, никчемная дура, – бросила Ежова, отбрасывая светлую прядь с лица и тут же охнула. Едва оказалась лицом к лицу с перекошенным от злости лицом Антона Канарейкина.