- Тасманов, скажи что-нибудь ободряющее. - Ты сегодня страшная, как портки моего дедули. - Спасибо, ты очень добрый и чуткий человек. Право слово, не знаю, как еще тебя ласково обозвать, - вяло огрызнулась Алиса с утра, косясь на довольного Марка. Выглядел муж Насти так, словно только что утащил жирную тушу косули из-под носа льва. Гиена - она и в человеческом обличии гиена - Скажи, что я красивый, и сочтемся на этом, - промурлыкал Тасманов в кружку, делая большой глоток кофе. Ежову всю трясло от паники и осознания собственной глупости. Это же надо было предложить Елисею такую дурацкую затею со скандалом! Кто вообще им поверит? Алиса в своей жизни ни разу не закатила скандал. Хотя нет, однажды она вылила на голову Канарейкина борщ, но там он ее знатно допек шуточками про женщин, чье место у плиты. Так это было давно и почти неправда. Сейчас же она мало представляла себе, с чего начинать. Проснувшись утром, перебрала в памяти все события прошлого дня, тихонько желая провалиться сквозь землю, дабы не нашли. У нее еще есть время уволится, сбежать заграницу или сесть на первый автобус до Подмосковья. - Что ты трясешься, как цуцик в минус сорок, - фыркнул Марк невозмутимо, стряхивая с гладкой поверхности барной стойки невидимые крошки после завтрака. – Вон, у подруги спроси. Принцесса – спец раздувать скандалы с пустого места. Да ты ее сейчас раньше десяти разбуди, она тебе его уже закатит, - махнул рукой в неопределенном направлении, пожимая плечами. - Я, знаешь ли, не Настя, - буркнула Алиса. Ощутив на себе оценивающий взгляд. Она вздрогнула, замерев, едва Марк медленно оглядел ее с ног до головы. От макушки светлых волос, повязанных в высокий конский хвост до простой хлопковой белой футболки и голубых джинсов. Даже под стол заглянул, отчего Ежова скрестила ноги, покраснев от досады и возмущения, едва взор синих глаз остановился на груди Алисы. - Марк! - М-да, - выдал спустя минуту тщательного осмотра, брезгливо поморщившись. – Тощая, мелкая, бледная аки поганка, - Алиса возмущенно зашипела, прикрыв ладонью не накрашенные брови и ресницы. Она хотела было возразить, но запнулась, пытаясь придумать оскорбление в ответ. Только у Тасманова с типичными проблемами обладателей светлых волос было все лучше. Несмотря на наличие платиновых волос - брови с ресницами у него были темными, кожа светлой и чистой, отчего придраться было не к чему. - Удачливый ублюдок, - цыкнула негромко, тяжело вздыхая. - Так вот к вопросу о Насте, - скучающе потянул Марк, игнорируя последнее оскорбление. – Конечно, ты не она. Ни одна женщина в мире не может быть моей принцессой. Потому что кто может быть лучше королевы? Правильно, никто. Вот и нечего себя с ней сравнивать. Это как говорить, что есть женщина краше моей матери. Нет такой. Мама – богиня. Это факт. Против воли Алиса улыбнулась, качая головой. Удивительные люди – эти Тасмановы. Особенно Марк с его хамской манерой и отвратительным характером, но такой преданной любовью к своим женщинам – матери и жене. Невольно в душе шевельнулся червячок зависти, который Ежова быстро загнала обратно. - А Настя и твоя мама? – полюбопытствовала, вскинув брови, на что в ответ на нее посмотрели, как на дурочку. - Что за глупый вопрос? – недоуменно спросил Тасманов, отпивая еще кофе и подтягивая рукава голубой толстовки выше. – Мама одна богиня, Настя другая. Все. Нечего тут рассуждать. Бабушки третьи. - А остальные женщины? - Остальных баб в топку. Не может у нормального мужика быть куча богинь, иначе приходится распыляться, а оно бессмысленно. Можно ходить в кучу церквей и молиться всем богам сразу, но по-настоящему ты не верен никому. Весеннее солнышко изрядно припекало голову, будто нашептывая людям снять шапки, повесив в шкаф опостылевшие пуховики унылых расцветок. Вовсе набухали почки, пробивались молодые листочки, появился первый зеленый травянистый ковер, а роботы-дворники счищали с улиц остатки талого снега дабы тротуары не превратились в болота. Хорошо, свежо, уютно – весенняя Москва радовала глаз и заставляла всех вокруг друг другу улыбаться счастливыми улыбка, как на рекламных висящих 3D баннерах с надписями: «Высокие технологии – счастливое будущее». Вот Елисею было совсем не до весны, свежего ветерка и первых иллюзий подснежников в интерактивных клумбах. Он торопливо пересекал парковку, нервно поглядывая на часы и искренне надеясь, что его команда не подвела, приготовив все заранее. А еще спешил сбежать от проблем, несущихся прямо на него тараном позади. - Еличка, подожди! - Мне некогда, - бросил через плечо, отпивая кофе из стаканчика и невольно кривясь. Все же развитие технологий будущего шагнуло вперед, а кофейные автоматы по-прежнему готовили какую-то бурду. Хроменко остановилась, озадаченно хлопая ресницы. Но ненадолго. Она решительно двинулась за ним, наплевав на то, как это выглядит со стороны. В конце концов район был элитным, одни высотные стеклянные многоэтажки офисов и сплошь охраняемые жилые комплексы. Хоть в пижаме ходи – никто внимания не обратит. Лада успела ухватить край куртки-авиатора Елисея, заставляя парня притормозить и резко обернуться. От того, как эти зеленые глаза взглянули на нее – все внутри перевернулось. Она на секунду забыла, о чем хотела сказать – это было видно ее блуждающему рассеянному взгляду. От широких плеч, обтянутых под курткой темно-зеленой рубашкой до черных джинсов и мрачного взгляда из-под длинных темных ресниц. Если Марк Тасманов был для нее невероятно красив, даже ослепительно, то Елисей являл собой воплощение мужского совершенства. Во всяком случае, для нее. - Даже не поцелуешь? – прошептали пухлые губы в ожидании и Лада потянулась к нему, привстав на цыпочки, обвивая шею руками. - Я уже говорил тебе. Наш договор – окончен, - жесткий голос заставил спуститься с небес на землю. Елисею захотелось выругаться: почему женщины такие глупые и сложные? Почему им обязательно нужно что-то напридумывать в своей голове и вывернуть к чувствам, когда о них никогда не шло речи? Он этого в упор не понимал. Изначально их с Ладой отношения носили чисто договорной характер: никакой любви, никаких драм. Они встретились в Италии пару лет назад, где Елисей проходил обучение у знаменитого шеф-повара. Она была красива, мила, не раздражала, не навязывалась и являлась собой образцом спутницы в свет. К тому же, отличный секс. Неплохо для сына бизнесмена. А любовь? Да кто о ней тогда думал. Елисей Канарейкин считал, что такие вещи случаются с людьми крайне редко и оглядываясь вокруг, в том числе на свое окружение, лишний раз убеждался в собственной правоте. Сейчас же все вдруг изменилось. Стоило таинственной незнакомке ворваться его жизнь вновь и что-то внутри запротестовало. Хотя Канарейкин был уверен, что протест уже звучал ранее в его подсознании, потому он так тянул с предложением и решил в начале познакомить Ладу с семьей, уже заранее зная, что отец и мать будут недовольны. Да что уж, вся семья будет против! - Но я люблю тебя! – надрывно вскрикнула Лада, врываясь в его мысли и заставляя поморщиться. Осторожно стянув ее руки, зажал запястья в ладонях, глядя в большие глаза, готовые вот-вот разразится градом слез. - А я тебя – нет, - тихо ответил, осторожно поглаживая ее руку, будто стараясь успокоить. Бесполезно. Нижняя пухлая губа девушки задрожала, и она всхлипнула громко. Кто-то бы назвал это показушностью, но по-другому дочь Хроменко совершенно не умела. Ей казалось, стоит пролиться паре слезинок, и люди будут готовы пойти на все, лишь бы ей стало хорошо. - Лада… - терпеливо начал Елисей, считая до десяти, прикидывая, сколько у него еще есть времени, дабы доехать до ресторана. - Елисей! Ты не можешь меня бросить! – вновь взвыла девушка, цепляя длинными красными ногтями в кожаное изделие крутки, царапая то от отчаяния. Под ее расстегнутое розовое пальто пробирался ветер, обдувая легкое домашнее шёлковое платье, в котором она выскочила из дома за ним. Мимо прошагала парочка молодых людей. С интересом покосившихся на развернувшуюся сцену, отчего Елисею пришлось оттащить Ладу подальше к своему серому Бугати. - Могу. Умею. Практикую, - вяло огрызнулся, начиная заводиться. Если по-хорошему не понимает, надо объяснять по-плохому. - Лиса, - заревела сильнее Лада, тряхнув его и отчаянно взглянув в глаза. – Это глупо. Ради чего ты меня бросаешь? У тебя есть другая, да? Кто она? Ты мне с ней изменил? ЕЛИСЕЙ!!! Прикрыв один глаз и чуть отодвинувшись, Лиса аккуратно отодрал пальцы Хроменко от себя, тяжело вздыхая и удерживая девушку на грани истерики за руки. - Если бы я мог ответить тебе – я бы сказал, - признался честно, отворачиваясь и отпуская ее руки, нажимая разблокировку на смарт-часах, слыша приветственную речь бортового компьютера мужским голосом: - Добро пожаловать, Елисей Павлович. Ваш маршрут построен. - Спасибо, Гор, - отозвался Лиса, почти нырнув в приоткрытую дверь, но остановился, когда Лада рухнула на колени и ошарашенно уставился на нее, хлопая глазами. - Пожалуйста, - выдохнула она, отчаянно всхлипывая и уже совсем не играя. – Не бросай меня. Я стану хорошей, правда. Понравлю… понравлюсь твоей маме… - Хроменко зарыдала, спрятав лицо в руках и Канарейкин тяжело вздохнул, оставляя открытую дверь, подходя ближе и садясь рядом на корточки. Он не сопротивлялся, когда Лада уткнулась ему в плечо, горько заплакав, только поглаживал по темным волосам. - Я же... зна... дура… - с трудом выговаривала слова. – Но так… люблю. Гламурные стервы только в романах с гордо поднятой шагают по головам и давят несчастных соперниц, а вы жизни такие девушки ничем не отличались от самых простых. Уж в этом Елисей был убежден, покачивая ревушую Ладу и задумчиво разглядывая голубое небо, пока, наконец, у нее не закончились слезы и пару раз некрасиво икнув, Хроменко отодвинулась, вытирая зареванное красное лицо, несмотря на идеальный влагостойкий макияж. Смотрела ему в глаза и понимала. Что никакие уговоры тут не помогут больше. - Мне жаль, Лад, - тихо проговорил Елисей, обхватив ее плечи и чуть сжав. – Я виноват. Не надо было все это затягивать и тащить тебя к родителям. Ты бы не придумала невесть что. Пойму, если ты разозлишься или захочешь отомстить. Но только делай это мне, ладно? Не моей семье и близким. Только я виноват – мне и брать ответственность. Отец ему всегда говорил: накосячил – прими и извинись. Исправь, что сделал, а затем шагай дальше. Потому что не ошибаются лишь мертвые. Она вытерла сопли тыльной стороной ладони, отводя взор в сторону, а затем произнесла в ответ: - Ты кого-то любишь? Он опустил ресницы, рассматривая сквозь них мелкие камушки на асфальтированной дороге парковки и пожал плечами, не зная, что ответить. Собственно, Канарейкин и правда этого не знал. До этого дня, этой секунды совсем не задумывался, что по-настоящему чувствовал к той незнакомке или боялся признаться сам себе. Возможно любит. А может, это просто увлечение, приправленное ноткой таинственности и ничего особенно там нет. Обхватив ладонями его лицо, Лада прижалась лбом к его лбу, тихо прошептав: - Если ты все же узнаешь, расскажешь, какого это любить взаимно? Может быть, она не такая уж глупая, как о ней думают люди. Елисей улыбнулся, кладя свои руки сверху, отвечая: - Конечно. Хотя думаю, тебе повезет больше, чем мне. Может мой отец все-таки прав: я редкостный идиот. Лада грустно улыбнулась, отпуская его и поднимаясь, несмотря на испачканные пылью колготки, по которым пошла стрелка и немного запылившееся пальто, а также опухшее от слез лицо. Вытерла осторожно остатки влаги, с ужасом принявшись приводить себя в порядок, вновь становясь самой собой. Лиса улыбнулся, прощаясь и почти запрыгнул в салон, когда услышал: - Ты совсем не идиот, Елисей. Просто так быстро бежишь, что иногда за тобой не успеваешь угнаться. В ресторане уже вовсю стояла суета. Народ носился с кастрюлями, тарелками и заготовками по цехам. Специально, для импровизации был отдельно за ночь разгребли цех для приготовления пищи. Основную часть меню пришлось готовить и оставлять на сохранение в специальных холодильных камерах, поддерживающий нужный температурный и влажный режим, дабы блюда оставались свежими, словно только приготовленными. Все, что осталось, являло собой либо продукты под легкие закуски, либо побросанную для антуража грязную посуду. Складывалось впечатление, что они готовились к киносъемкам кухонного блокбастера, никак иначе. - Я сойду с ума, - сухими губами прошептала Алиса, оглядываясь вокруг, пока робот нарезал круги туда-сюда, убирая с глаз нужную посуду и то, что может серьезно пострадать, оставляя лишь то, что не жалко по заданной команде. - Почему боссу-то говорить нельзя? – поковырял в зубе Олег, тут же получив по рукам от сурового Вовы, погрозившему ему пальцем. - Сальмонеллу подхватить хочешь? – рыкнул, едва не натянув поварской колпак молодому повару-кондитеру на уши, обиженно ткнувшего пальцем в разделанную замороженную индейку, которую только что достали из морозилки. - Потому что, - Алиса запнулась, оглядев выжидающих ответ народ и сглотнула. Не зная, что ответить. Где Елисей, когда он был ей так нужен? Она не умела в красноречие, хоть формально была их начальником, при том, что некоторые тут были старше девушки в два раза. - Что встали? Работы нет?! – раздавшийся рык разогнал любопытных по рабочим местам. – Ночная смена пожертвовала своим временем и за вас отпахала, давайте, быстренько работать, - приказал Елисей, прямо на ходу кивком головы здороваясь с ошарашенной Алисой. Она успела лишь почувствовать аромат тошнотворно-сладких персиковых духов и внутри все скрутило. Он был с Ладой. Как она будет играть с ним роли, когда у него есть другая девушка? Та вообще в курсе всего? От осознания того, что от нее, Елисей почти сразу утешился в объятиях своей «не невесты», Ежова – без того накрученная до предела – взбесилась окончательно. Бросила полотенце, засучила рукава белой формы, решительно кинувшись за Канарейкиным, под удивленный взгляд остальных сотрудников. Сивин нахмурился, провожая девушку взглядом и переглянулся с Гошей. Кто-то из младших поваров тихонько вздохнул и перекрестился, поглядывая на часы – через десять минут было открытие. Едва Канарейкин оказался на своем рабочем месте, надевая поверх рубашки пиджак, как дверь хлопнула и на пороге оказалась тяжело дышащая Алиса, оглядывающая интерьер его обители. Кабинет шеф-повара был сделан на славу, Елисей им гордился даже. Широкий стол, современная техника, пара роботов помощников, большое окно, встроенный шкаф под документы и современная система безопасности. Это помимо большого кожаного дивана. Пары кресел, удобного кресла для него и парочки миниатюрных люминесцентных деревьев в горшочках, светящихся в темноте. - Классно, правда? – гордо обвел рукой, вздохнув от удовольствия. – Шикарные хоромы. - Ты и правда такой козел? – начала Алиса наступления и Лиса запнулся, озадаченно замерев, не успев поправить свой темный пиджак, приподняв бровь. - Чего?