Эти слова, казалось, вернули присутствующих к жизни. Гости загалдели и, слегка подталкивая друг друга, заторопились войти внутрь дома. Фимочка схватил меня за руку и потащил туда же. Не хочу сказать, что я сопротивлялась, просто не была готова к таким резким движениям. — Не тяни так резво, — проворчала я. — Чечены-террористы могут начать стрелять, — проговорил он и потащил меня быстрее. Мы с другими гостями вошли в дом, кто-то щелкнул выключателями, свет в зале потух. Из дома хорошо была видна быстро догорающая машина. Пяти минут не прошло, как от нее остался черный обугленный остов. — Бригада ОМОНа и «Скорая помощь» уже едут сюда, — сказал вошедший Владимир Иванович и тут же предложил снять напряжение: — Давайте выпьем, что ли? В конце концов, у меня тихий семейный праздник… Кто-то рассмеялся, другие заинтересованно заговорили между собой и потянулись к столу. Спустившаяся со второго этажа Нина подошла к мужу и прижалась к нему. Ирина тоже встала рядом. Послышались звуки сирены, и через окна стало видно, как к дому подъехали несколько машин. Это были милиция и «Скорая помощь». * * * Уже второй вечер подряд я возвращалась домой поздно, уставшая и досыта наговорившаяся с милиционерами. Сегодня я еще прихватила с собой и чужого мужчину в придачу. Может быть, именно этот случай люди и называют романтикой? Нужно будет уточнить у Маринки. Фимочка довел меня до дверей моей квартиры и начал как-то странно мяться и жаться у порога, словно хотел по маленькой нужде, а спросить стеснялся. Я клюнула его в щеку. — Передай от меня привет своей жене, ладненько? Он вздохнул и обреченно посмотрел на меня. Я закрыла входную дверь и сразу же выкинула его из головы. Глава 5 Следующий день в редакции начался с заседания нашего аналитического штаба. С ритуальным смакованием Маринкиного кофе, конечно. Поощряемая ее взглядами, я рассказала о вечеринке у Кармановых. — А потом? — вздрагивая, спрашивала Маринка. — Что потом?.. — Я сбросила пепел с сигареты. — Потом омоновцы обшарили все вокруг, никого не нашли, кроме одного пьяного бомжа, по-моему. Капитан, приехавший позже, устроился в комнате на втором этаже и начал по очереди приглашать всех присутствующих на беседу. Несчастная Нина Петровна устала извиняться перед своими гостями. Владимир Иванович извинился один раз и устроил массовую дегустацию напитков из своих запасов. Дегустация, надо сказать, прошла очень дружно. Ну а его заграничный визит благополучно провалился, по крайней мере в тот день. Я помолчала, подождав следующего Маринкиного «а потом?», и продолжила: — А потом мы разъехались. Никто из экспертов не решился сразу на месте сказать, в чем была причина взрыва машины. Имелись две наиболее реальные версии случившегося: взрывное устройство и выстрел в бензобак. — В любом случае — не случайность, — прокомментировал Сергей Иванович. — Да уж, я думаю, — хмыкнула Маринка, а Виктор, как всегда, ограничился кивком. — Единственное, что озадачивает, — сказал Сергей Иванович, — это то, что сам Карманов не подходил к своей машине даже на близкое расстояние. Ведь так, верно? — Да, он оставался за линией ворот, а «Мерседес» стоял по ту сторону от них. — И ехать он собирался не сразу, а после какого-то времени, то есть не опаздывал? — продолжал проводить свою мысль Кряжимский. — Сбился временной таймер! — выдала Маринка идею и подтолкнула Виктора под локоть, ожидая согласия. — Так же бывает? Виктор отрицательно качнул головой и нашел нужным открыть рот. — Не бывает, — твердо сказал он, и Маринка недоуменно посмотрела на Сергея Ивановича. — Я поняла вас, — сказала я. — Покушение не производит впечатление солидности. Это больше похоже на демонстрацию. Или предупреждение. — Верно, — согласился Сергей Иванович. — Убийство такого человека, как Карманов, — дело очень серьезное, а тут налицо или разгильдяйство, или умысел. Скорее второе, потому что разгильдяям не поручают устранение столь видных предпринимателей. — На Владимира Ивановича организована атака уже с двух сторон. Первая — компромат, вторая — взрыв, — напомнила я ход событий. — И обе не достигли цели, — сказала Маринка, — но зато теперь мы точно знаем, какая была цель у этой Николенко: занять место Нины в жизни Карманова. — Не знаю! — возмутился Сергей Иванович. — Если он не женился на ней в те еще времена, почему же он должен жениться сейчас? Вот устроить будущее дочки — это другое дело. — Вы, Сергей Иванович, — я улыбнулась, услышав его доводы, — рассуждаете, как мужчина… — Вот это да! — удивился он. — А как же мне еще рассуждать? Я не умею по-другому. — Я имела в виду, что Юлия Афанасьевна могла думать не так. Она представляла, что если Карманов увидит свою вторую взрослую дочь и прочитает в газете про свою нынешнюю жену, то подумает, засомневается, а там, глядишь, и решится на резкие перемены в своей жизни. Я, например, прекрасно понимаю Юлию Афанасьевну. — А чтобы он очень не тянул с этим, она подложила бомбу под машину, да? — сказала Маринка. — Или нет, она же в больнице. Тогда дочка подложила, как ее… Светка, что ли? — Взрыв машины — совсем другой разговор, — отрезал Сергей Иванович. — И не забывайте, пожалуйста, про деньги и фотографию Карманова, которые подкинули Ольге. Это внушает опасения. Что-то планируется, а Ольга оказалась втянутой в чужие игры, и еще неизвестно, чем это может закончиться для нее. — Нужно быстренько от денег избавиться, — заявила Маринка. — А как? Сдать в бюро находок? — полюбопытствовала я. — Так просто их не скинешь. Мне кажется, самое лучшее — отдать их Карманову, и пусть он решает сам свои проблемы. У него есть Боксер, целая служба безопасности. А в этой истории я пока не вижу ничего перспективного ни для себя, ни для газеты. — Разумно, — согласился со мной Сергей Иванович. — Еще бы избавиться от фотографий, которыми услужила вам Юлия, и можно кончать с этим делом. Я пододвинула к себе ближе телефон и, перевернув подаренную мне неизвестным доброжелателем фотографию Карманова, набрала его рабочий номер. Попала я, конечно, на Маргариту Львовну. После непродолжительной беседы, большая часть которой была посвящена прошедшим событиям, мне удалось узнать, что Карманов сейчас, вероятнее всего, в аэропорту. Он улетал — на этот раз в Гамбург — через час, но в ресторане аэропорта у него была назначена очередная встреча. — Надо ехать, деваться некуда, — сказала я, вставая с кресла. — Надо, — произнес Виктор, тоже поднимаясь. Маринка молча посмотрела на него. Давно уже привыкнув к манере Виктора излагать мысли, мы поняли, что он решил взять на себя обязанности по моей охране. Я тоже промолчала, как и Маринка, но по другой причине. Вся эта непонятная история стала казаться мне угрожающей, и было приятно сознавать, что я буду не одна. Вместе с Виктором мы вышли из здания редакции. Моя «Лада» еще была на станции техобслуживания, и пришлось нам на трассе ловить такси. Почти сразу повезло, и, остановив красную «девяносто девятую», мы с Виктором сели сзади и попросили шофера — молодого парня с толстенной цепурой на шее — отвезти нас в аэропорт. До аэропорта нужно было ехать приблизительно минут сорок, и, чтобы совсем уж не заскучать, сидя рядом с надежным, но молчаливым спутником, я принялась рассматривать в окно мелькающие мимо пейзажи. Как и следовало ожидать, после пятнадцати минут движения мы плотно засели в дорожной пробке. Я достала сигарету и рассеянно посмотрела за окно. С моей левой стороны, торопясь вырваться из пробки, нас начала обгонять большая зеленая иномарка. Я посмотрела и забыла, зачем зажигалку в руках держу. Слева находилась Фимочкина «БМВ» прихотливого зеленого цвета, гадкого и грубого, как бы я ему этот колер ни хвалила. Мерзкий цвет. Но не цвет меня привлек. На переднем правом сиденье я разглядела Нину Петровну. Не знаю про адвокатскую практику, не обращалась я к ним еще ни разу, — возможно, это и общепринято, но только заинтересовало меня то, как Нина Петровна совсем уж не по-деловому прижимается к Ефиму Григорьевичу, а его правая рука обнимает ее за плечи. Сразу же мои мысли приняли новое направление. Фима нарушил правила, свернул влево и стал уходить на своей машине вниз по улице. — Послушайте, — наклонилась я вперед к нашему шоферу, — я передумала ехать в аэропорт. Меняем маршрут. Поворачивайте налево. — Налево нельзя, — ответил парень и презрительно посмотрел на меня через зеркало заднего вида. Женщина, не разбирающаяся в правилах дорожного движения, как видно, была недостойна его уважения. Решение ко мне пришло как-то само. Я не глядя открыла сумочку и, пошарив в ней, выдернула из пачки купюру в сто долларов. — Нам нужно налево, — спокойно повторила я и уронила эту купюру ему на колени.